"Фантастика 2025-15". Компиляция. Книги 1-24
Шрифт:
— В смысле «собирается»? Куда она собирается? С какого хрена она собирается?
— Слушай, не злись, я тебя умоляю. Институт во многом спонсируется за счёт комитета попечителей, и во главе этого комитета стоит Её Сиятельство Елизавета Григорьевна Фонвизина…
— Фонвизина?! — я аж крикнул.
— Что? — тут же отозвалась Оля.
— Ничего-ничего, — я зажал телефон ладонью. — Елизавета Григорьевна — это матушка твоя?
— А что?!
— Едет к нам.
— Твою мать! — шарик над плечом Ольги Сергеевны вспыхнул, как адские врата; и да, я теперь знаю,
— Алло, — вернулся я к разговору с Державиным. — Продолжай, пожалуйста.
— Ага. Продолжаю. Её Сиятельство и без того очень активная и деятельная особо, а поскольку у тебя ещё и дочка её практику проходит, то вот она и решила к тебе в гости наведаться. Официально это дружеский визит, а по факту проверка. Будут смотреть, как живут курсанты, где спят, чего едят, не ущемляешь ли ты их и…
Я молча сбросил вызов. Очередной раз убедился в том, что Державин — сутулая собака, а затем начал судорожно вспоминать, что у нас там дома происходит и…
— Трупы! — вырвалось у меня. — Гандам! Кабачки! Кактус!
И чердак у меня… скажем так, не для посторонних глаз. А ещё ведь:
— Шестакова?!
— Да, Василий Иванович?
— Ты ничего запрещённого дома не хранишь?
— Ну-у-у-у, — протянула альтушка. — Смотря что считать запрещённым?
— Аа-а-а-ай, блин!
Я бегло глянул на часы. Время чуть перевалило за десять. Час на дорогу и час на то, чтобы настроить идиллическую картинку происходящего.
— По машинам! — крикнул я, а сам тут же начал звонить Кузьмичу, чтобы на всякий случай ещё несколько замков на чердачную дверь навесил…
Глава 19
Ненавижу суету.
Ненавижу суетиться.
— Оль, ты хотя бы примерно представляешь, сколько человек в этом комитете?
— Без понятия, Василий Иванович! — ответила Её Сиятельство, перекрикивая льющуюся воду.
Вся с ног до головы в пене юная княжна в темпе рио-рита драила посуду. Не знаю как, но за время вчерашнего ночного бдения альтушки умудрились перепачкать всё. Вот прямо вообще всё, вплоть до венчиков и шумовок. Искренне не могу понять, что они ими делали, но факт есть факт.
— Так что? — ожидал моего решения Кузьмич. — Сколько комнат подготовить?
Кузьмич!
Кузьмии-и-и-и-и-ич!
Словами не передать, как же мне повезло с камердинером! К тому моменту, как мы доехали от Несвицких до Удалёнки, у меня дома уже был полный порядок. За исключением некоторых мелочей, которые мы исправляли в последний момент, Вильгельм Куртович в одно лицо подготовился к приёму дорогих гостей. Да чего уж там?! Он даже додумался отзвониться в кафе «У Алёшина» и заказать каравай, курьер должен был приехать с минуты на минуту.
— Готовь все комнаты! На всякий случай.
— Понял…
А вот обиталище альтушек к проверке было совершенно не готово.
— Стоять! — тормознул я пробегающую мимо Шестакову с чёрным мусорным мешком в руках. — Всё собрала?
— Всё собрала, — кивнула та.
— Точно?
— Точно.
— Показывай.
— Ну, Василий Иванович…
—
Показывай, говорю!Кадет Шама распахнула мешок. Так… чемоданчик с покерными фишками, карточные колоды в ассортименте, напёрстки, миниатюрная рулетка, набор отмычек…
— Терминал для безналичной оплаты?
— У меня ИП, — отмазалась Шестакова.
Но едем дальше: парочка самодельных балаклав, наручники, кляп из секс-шопа, несколько ножей, телескопическая дубинка и литровая банка вазелина.
Джентльменский, блин, набор.
— А вазелин-то зачем?
— У меня губы сохнут.
— Ф-у-у-ух, — выдохнул я. — Так! Стоп! А это что?
Среди вещей я заметил торчащий краешек чего-то, очень уж сильно напоминающего паспорт. Причём не один. Причём не только Российской Империи.
— Кармелита Мальдонадо, — прочитал я, истово охреневая, и открыл второй. — Гульнур Абдукаримова, — и третий: — Азуми Мусасимару?!
— Хы-хы, — ответила Шама и улыбнулась, мол, дело-то житейское.
— Не хочу знать…
— Спасибо, Василий Иванович.
— Стой! У Дольче хлыст отбери и засунь туда же.
— Поняла, Василий Иванович, — кивнула шаманка и побежала дальше.
Всё это добро было решено прикопать на заднем дворе. Благо, места там теперь полно, потому как боевого робота Иринка уже увела. Пока всё не закончится, договорился с Макаром Матвеевичем запарковать гандам в хлеву, а тот и не против.
Дед Макар, разумеется, не против, а не гандам.
Вроде как до сих пор косяк за собой чувствует.
— Василий Иванович! — появилась в окне запыхавшаяся Стеклова. — Гляньте, так нормально?!
Я высунулся и осмотрел газон.
— А ещё зеленее можешь?
— Зеленее?! — страдальчески вытаращилась на меня друидка. — Зеленее только если покрасить.
Так… ну до такого мы, наверное, доводить не будем. Или будем? Жаль, что Кузьмич уже убежал, надо бы спросить, не завалялась ли у нас случайно банка-другая зелёной краски. Или чёрт с ним?
— Ладно, нормально, — сказал я и тут же:
— Уэ-э-э-э! — донеслось из-за угла.
А потом крик Риты Смертиной:
— Отстань!
— Уэ-э-эээ-ээ!
— Отстань, говорю! — а потом: — Василий Ива-а-а-а-аныч! А Миша трупы кусает!
Час от часу нелегче. Лёхин медведь, как и подобает медведю, очень уважает тухлецу. А потому домотался до останков демонов, как пьяный до радио. Я дал Смерти задание перегнать их куда подальше, куда пусть сама придумает, чтобы их институтские потом забрали, а медведь ей мешает.
И вообще…
Какого хрена он здесь до сих пор делает?! Не мог даже представить, что эта скотина настолько настырной окажется! То ли дело Тамерлан. Выслушал, понял, что нельзя ему больше в гараже бомжевать, свернул матрас и ушёл спать в газельку.
— Уэ-э-э-э!
— Иду! — крикнул я и выскочил во двор.
Мишаня в этот момент жевал одного из демонюк за запястье. Время поджимает, и договариваться с медведями по-доброму у меня его нет, так что я шуганул его, слегонца выпустив ауру. Не больно и даже не обидно… неприятно просто, зато действенно.