"Фантастика 2025-15". Компиляция. Книги 1-24
Шрифт:
– Прости, не мог раньше. Расскажи, что я пропустил?
Народ вокруг шумно переговаривается. Пока Полина рассказывает о «церемонии открытия» – ничего важного я не пропустил, просто каждый вставал и рассказывал немного о себе – я осматриваю место. Вижу, что помимо нас за отдельными столиками отдыхают другие посетители, официанты снуют между ними. На небольшой танцплощадке размеренно двигаются немолодые дамы. Вообще, контингент довольно взрослый, разве что, за одним из столиков буйно веселится гоповатого вида молодежь – человек пять-шесть. «С днюхой, Шпала!», – доносится оттуда.
– Что будете пить? – интересуется официант за спиной. – Могу вам
– Воды, пожалуйста.
– Панфилов! – возмущается Костя Клоссе, сидящий напротив.
– Что?
– Ты почему не пьешь?
– Не хочу.
– Не хочет пить и не пьет, чего привязался к человеку? – рычит Серега Резвей. – Костян, ты бы лучше сам притормозил, языком еле ворочаешь!
Благодарно киваю Резвею. Он отвечает улыбкой и подмигивает. Сам он тоже, судя по нетронутому бокалу с вином, не пьет.
– Панфилов! Ты нам сегодня пьяный нужен! – принимает сторону Кости Полина и командует. – Налейте ему виски!
Официант в смятении. Вывожу его из ступора:
– Ладно, наливай.
Пить не буду, обойдусь пригубливанием – это проще, чем объяснять нашим людям раз за разом, почему я не хочу пить.
Вообще, большого ажиотажа мое появление не вызвало. Хорошо дружил я только с Пашковским, но он сейчас сидит за другим концом стола, а Полина – она всегда за всех, и со всеми у нее хорошие отношения. Да и наша несложившаяся школьная «любовь», видимо, тоже играет роль, интригует.
Так что, все как обычно – общаются старыми сложенными группками, как и в школе. Странно, но я и сам чувствую то же самое. Как не был мне интересен, например, Илюха Кравченко, так и сейчас не особо важно, что он там сейчас, где, да как.
– Эй, народ! – требует внимания Беляш. – Минуточку! У нас опоздавший – Филипп Панфилов, так же известный нам всем, как Сморчок!
Беляш прям смакует им же самим выдуманное прозвище. Мне это не нравится.
– Панфилов, тебе слово! – шепчет Полина. – Раз ты начало пропустил, сначала о себе расскажи.
– А он разве с нами учился? – бормочет Славка Рыняк, чем вызывает общий смех. Сам он, судя по интерфейсу, «эколог» седьмого уровня, но я-то его хорошо помню – он первым в нашем классе начал курить.
Встаю, чувствуя равнодушие и, может быть, очень слабый интерес. Кому интересен какой-то Панфилов, который что-то будет говорить, отрывая их от уже сложившегося общения?
– Учился, учился, Рыняк! – громко отвечаю я. – Помнишь, тебя трудовик за уши оттаскал, когда ты выжигателем плохое слово на его столе выжег? Нет? А я помню! – народ снова смеется, слышу, как кто-то говорит «помним!», да и разговоры за столом стихают. – Ладно, на всякий случай, если вдруг кто, как и Слава, меня не помнит – меня зовут Филипп Панфилов. Учился я в «В» классе с самого первого. Сидел в третьем ряду за последней партой вон с тем понаехавшим из Африки, – киваю в сторону Пашки Пашковского. – Что рассказать о себе? Отучился в нашем универе на экономиста, работал то там, то здесь. Был женат, развелся. Детей нет.
– А вот это уже заявочка! – кричит пухлая Танька Василенко, дважды разведенная и с четырьмя сыновьями, и заливисто смеется. – Девчонки, ставим пометочку – Панфилов свободен!
– А сейчас чем занимаешься? – интересуется Кирилл, один из близнецов Верзаковых.
– Работаю в одном кадровом агентстве. Еще вопросы? – спрашиваю я, но вопросов не следует, всем все понятно – не пробился Панфилов. – Если нет, скажу тост…
Немного писательского умения жонглировать словами,
немного харизмы, немного обаяния и коммуникабельности, и вот вам тост – пронизывающий, овевающий теплой ностальгией, радующий тем, что мы еще молоды, и все еще впереди, и тем, что вот какие мы молодцы – не забываем друг друга и ценим вместе проведенные школьные годы.– …В общем, давайте выпьем за это, – заканчиваю говорить и протягиваю бокал.
– Ай да тост! Выпьем! – шумят одноклассники.
Многие встают, чтобы дотянуться и чокнуться со мной. Мелькают уведомления о незначительном росте репутации, но я не читаю. Не важно.
Когда все успокаивается, я чувствую, как сильно проголодался – до слабости и рези в желудке. Так что следующие полчаса я занят пережевыванием, отделываясь от вопросов соседей хмыканьем и поддакиванием. Особенно налегаю на безумно вкусные, истекающие мясным соком, хинкали – похоже, пока я спал, система опустошила резервы энергии и жировые запасы на повышение «Харизмы». Хачапури по-мегрельски с молодым имеритинским сыром, здесь, кстати, тоже шикарны.
За столом в это время обсуждают всех наших учителей: кто жив, кто помер, а кто все еще преподает в нашей же школе. Денис Пугач говорит, что отдал своих в ту же школу, а классная у его погодок – наша Александра Дмитриевна! Новость эта вызывает фурор, и некоторое время Ден овладевает вниманием всех, даже ребят из параллельного класса.
Сыто откинувшись на спинку стула, я обвожу взглядом и наш стол, и соседние. Тот, что был забит гопниками, расширился – добавились еще какие-то гости именинника Шпалы. Ребята активно работают челюстями – им принесли гору сочного, крупными кусками, шашлыка.
Пока все выходят из-за стола на площадку перед рестораном – даже, не чтобы покурить, сколько пообщаться не только с соседями по столу, Пашка подсаживается ко мне, а потом и вовсе меняется местами с Костей. С ним и Серегой Резвеем, по большей части, мы и общаемся следующие пару часов, прерываясь только на тосты.
Пашковский рассказывает о своей жизни в Южно-Африканской Республике и о том, как он там оказался. Вечно скромный и податливый Резвей рассказывает, что возглавил одно медиа-агентство в Питере, чем нас с Пашкой сильно удивляет. Удивляет, ибо был Серега совсем уж никаким. Но человек он славный, а потому мы и дружили с ним – сначала в детстве, а потом, уже с Генкой Хороводовым – и в универе на первом курсе, пока он не перевелся в северную столицу.
– Женился на одной шикарной девушке. Зовут Маргаритой, есть сын Мишка. А вообще, вот так вот и мотаюсь по городам и весям, – заканчивает свой рассказ Серега и улыбается. – К встрече выпускников специально к нам сюда командировку придумал. А теперь ты, Фил. Расскажи о себе!
Пока я рассказываю, народ уже основательно поддал и окосел.
– У кого не налито? – громогласно вопрошает Беляш. – Кто не пьёт – тот должен выпить! Но сначала – сказать тост!
– И спеть песню! – настаивает Полина. – Про любовь!
Хороший тамада. И конкурсы интересные.
– Идемте танцевать! – Полина встает из-за стола, цепляется за что-то ногой и чуть не падает, в последний момент подхваченная мною. – Ох, Панфилов! – она пьяно хохочет. – Не приставай! Здесь слишком много… – крутит пальцем в воздухе, вспоминая слово, – свидетелей! Танцевать! Андрей?!
– Щас организуем! – заговорщицки громко шепчет ей на ухо Беляш. – Эй, Бутус! Иди сюда!
Диджей – молодой парень в бейсболке козырьком назад – подходит к нам.