"Фантастика 2025-15". Компиляция. Книги 1-24
Шрифт:
Мне бояться нечего. А вот как совладельцу бизнеса становится предельно неприятно за то, как Панченко обманывал работодателей. Прямо коробит, стоит представить, что такой сотрудник работает у меня.
Шесть писем уходят в шесть компаний и организаций, где успел «поработать» Костя. Примерно по году на каждое место работы и три месяца в «Ультрапаке». Найти контакты владельцев и топ-менеджеров было не сложно, кроме того я продублировал послания в социальные сети – LinkedIn, Facebook, «Вконтакте». И только Петра Ивановича я нашел лишь в одной соцсети – в «Одноклассниках». Звонить никому не стал, отправив все сообщения анонимно с фейковых аккаунтов. Почему не от своего имени?
– Филипп, побеспокою? – приоткрыв дверь, на пороге появляется Резникова.
– Да, конечно. Что с налоговиками, Роза Львовна?
– Да всё в порядке. Формальность, по сути. Я по поводу Кириченко. Деньги ему выдала, но он занёс заявление об увольнении. По собственному. Я правильно понимаю, что это следствие вашего… э… внутреннего расследования?
– Внутреннего, внешнего… Нет, Роза Львовна, неправильно вы все понимаете. У Кира эмфизема легких на сложной стадии. Он едет лечиться в Москву. Компания оказывает ему помощь. Или есть возражения?
– Что вы, что вы, Филипп! – всплескивает руками бухгалтерша. – Никаких возражений. Но все-таки… Впредь, пожалуйста, обсуждайте подобные вещи с вашим финансистом, – она хитро улыбается. – Хотя бы с ним, хорошо? Я не говорю о партнерах, но и с ними бы тоже не мешало. Мы пока не так выросли, чтобы… – говорит вроде мягко, дружески журит, но претензия обоснованная. – Славе учебу оплачивать будем, теперь Кириллу лечение…
– Хорошо, Роза Львовна. Это был импульсивный поступок, в будущем обещаю не принимать подобные решения единолично.
– Вот и славненько. У меня всё.
– Роза Львовна, вы заявление Кира пока отложите. Оформлять пока не надо.
Кивнув, она аккуратно прикрывает дверь и оставляет меня одного.
Первый шаг в противодействии Косте сделан, сам не вникнет, не проймет его, не достанет за давностью срока, буду действовать жестче. А за потерянного друга, за Кира – так вообще.
С английским языком у меня всегда было как у собаки – все понимаю, а как самому сказать, впадаю в ступор. Перевести «fence» как «забор» – раз плюнуть. Но надо будет сказать самому что-то о заборе, и я долго буду рыться в кладовой памяти, экая, мекая, разводя руками, а слово так и не вспомню. Так что когда мне сказали, что преподаватель курсов – носитель языка и вообще, американский волонтер, я обрадовался.
Язык мне нужен. И не только потому, что впереди у меня встреча с послом. За эти дни угроза лишиться интерфейса стала довлеть надо мной все меньше, не позволяя впасть в ступор безысходности и тщетности чего-либо делать. Привычка не терять время зря взяла верх.
Поняв, что до конца Испытания тратить время на поездку в Москву – неразумно, я связался с сотрудницей посольства, предупредив, что по определенным обстоятельствам мой приезд придется отложить. Сам же решил плодотворнее провести остаток понедельника, выдавшегося чересчур насыщенным – от утреннего совещания с обескураживающими новостями, налоговиками и прочими слухами до предательства Кира и объявления в моей жизни еще одного носителя интерфейса.
Так что мой вечер после работы расписан чуть ли не поминутно: английский, силовая тренировка в тренажерном зале и… изучение досье на старшего Дорожкина. Успев зацепить его идентификационным взглядом днем в ресторане, я так и не закрыл его профиль. И, как оказалось, не зря. В дороге до языковой школы я узнал о руководстве города чуть больше, чем полагается знать обывателям-горожанам.
Коррупционные схемы Кости Панченко – детский лепет в сравнении с такими
зубрами отечественного откатного дела. Система равнодушно выдает мне подробности: «в сговоре с…», «превышение должностных полномочий…», «получение взятки в особо крупном…». Но лицо мое вспыхивает, наливаясь кровью не от этих, в общем-то, вполне привычных вещей.Десятки эпизодов совращения несовершеннолетних и изнасилований, причем с указанием возраста и имен, по сути, еще девочек. Мне не хватает духа начать копать подробнее, чтобы выяснить их судьбу, и все ли из них живы. Причем в обоих смыслах, в том числе – резервов духа. Его восстановление займет несколько часов – как раз отвлечься на английский и штангу.
За скрежетом зубов я не сразу определяю вибрацию телефона в кармане.
– Мистер Панфилов, это Анжела Ховард. Я получила ваше сообщение о том, что вы решили отложить встречу. Могу я поинтересоваться, на какой примерно срок? В письме вы этого не указали.
– Около недели. То есть я буду готов вылететь на следующей неделе, ближе к ее концу.
В трубке слышится какой-то скрежет, приглушенный шепот, а потом сотрудница посольства США снова говорит:
– Мистер Панфилов, мы предлагаем перевести встречу в Соединенные Штаты. Круг лиц, заинтересованных во встрече с вами расширился, и будет ли вам удобно…
– Будет. Всегда мечтал побывать у вас. Но не могли бы вы уточнить, что это за круг лиц? – мне приходится говорить размыто, чтобы прислушивающийся водитель такси не навострил уши еще больше.
– К сожалению, я не уполномочена, мистер Панфилов. В любом случае, совсем скоро вы сами все узнаете. Подробности по формальностям, связанным с поездкой, я вышлю вам на почтовый ящик.
– Хорошо, Анжела.
– До свидания, мистер Панфилов!
– Всего доброго.
Остаток пути до языкового центра я шерстил интернет. Facebook выдал мне сотни девочек, девушек и женщин преклонного возраста с именем Анжела Ховард. Инфополе, задействованное мною на каплю регенерировавшего духа, исправно выдало пару из них на территории России, но ни одной в Москве.
И, да. В посольстве США в РФ нет ни одного человека с таким именем.
Когда идешь по ночным улицам нашего города, всегда есть риск нарваться. И каким бы ты бойцом ни был, велика вероятность, что количество побьет качество, ибо шакалы охотятся стаей. Обладая острым чутьем на то, стоит ли связываться, они вычисляют жертву и атакуют, нанося смертельные удары. На более крупную добычу шакалы охотятся группой. Один член стаи отвлекает добычу, а другие нападают.
Я, по сути, процитировал описание настоящих шакалов, не городских. Но и те, что в человеческом обличье, ведут себя так же. Так что, любое скопление мужских силуэтов на моем пути я всегда воспринимал, как угрозу, не чувствуя стыда за то, что завидев это, сворачивал на другую улицу. Свернул бы и сейчас, не будь поиски проблем моей целью.
Такой долгий понедельник подходит к концу. Время к полуночи, а я возвращаюсь после тренажерного зала, повысив там на единицу ловкость и выносливость.
Иду пешком, благо недалеко. И дело не в желании прогуляться, дело в моем плане по правосудию над Дорожкиным-старшим. План требует нечеловеческих возможностей, прям-таки героических способностей, и у меня есть шанс их приобрести. Всего-то надо понизить индекс безопасности среды обитания.
Копошащаяся куча-мала вокруг свернувшейся в позе зародыша фигуре седого мужчины не обращает на меня внимания. Лишь один из парней, по виду – подросток, бросает на меня опасливый, но в то же время, угрожающий, оценивающий взгляд.