"Фантастика 2025-15". Компиляция. Книги 1-24
Шрифт:
Хаген и вчера задумывался о себе и о ней. Посреди ночи, когда они, обессилев, лежали в кровати, он прямо спросил:
– Чем я тебе так интересен? Я ведь не красавец, как этот Сайлас.
– Этим и интересен. Тем, что ты – не он.
– Тем, что урод? Но я уже не так страшен, как раньше, я работаю над собой…
– Сайлас – это какой-то муляж бойца. Как тот пластиковый нож, с которым мы тренировались. У него в башке полно философской чепухи, всякие сопли и слюни напыщенных Кунг-фу Панд и Каратэ-пацанов. В тебе этого нет. Ты чем-то напоминаешь мне оружие. Серьёзное оружие, которое ещё не осознаёт
– Из-за меня один человек чуть не стал инвалидом. Я сначала переживал, а потом понял: какая разница? Ведь не я первый напал на него!
– Вот про это я и говорю.
Потом они продолжили «тренировку». Под руководством Эйприл Хаген выучил столько новых «приёмов», что к своему стыду признал, что впервые занимался сексом по-настоящему. То, как у него было с Джессикой… Это как сравнивать полноценный ужин в ресторане с быстрым перекусом холодным хот-догом с картонной сосиской.
Глядя на спящую красавицу, Майк снова и снова спрашивая себя: неужели жизнь так прекрасна, а он не знал? Неужели…
В дверь сначала постучали, а потом позвонили. Эйприл что-то промычала и накрыла голову подушкой. Путаясь в штанинах, Хаген кое-как натянул джинсы. Хорошо, что он в эту ночь не вложился в рост! Иначе не влез бы в одежду. Или ходил бы как хипстер затянутый в узкие джинсы.
В дверь снова требовательно постучали. Судя по уверенности, это домовладелец: пришёл поговорить насчёт арендной платы. Хаген достал деньги, полученные вчера и пошёл открывать.
Но на пороге стояли два копа. Один близко у двери, второй поодаль, положив руку на кобуру.
– Майк Бьорнстад Хаген?
– Да. А что…
– Сэр, у нас ордер на ваш арест. Вы готовы пройти с нами?
– Это ошибка, я уверен. В чём меня обвиняют?
– Сэр! – повысил голос первый коп. Второй расстегнул кобуру.
В лицо Хагена ткнулась какая-то бумага. Строчки запрыгали перед глазами: «окружной суд…», «должен быть доставлен без промедления…» и прочее, он даже не стал читать до конца, перепуганный тем, что второй коп постукивал кончиками пальцев по кобуре.
– Сейчас, только оденусь…
– Как вам угодно, сэр, мы ждём.
Хаген закрыл дверь. Эйприл уже стояла, прикрывшись одеялом:
– Почему полиция? Что произошло?
Хаген только пожал плечами и начал одеваться:
– Какое-нибудь недоразумение.
Майк ошибался.
Глава 19. Вот и всё
Знаешь ли, миром правят не законы, которые на бумаге. Миром правят люди. Одни следуют законам, другие нет.
Досадное недоразумение выросло в гигантскую проблему.
Хаген уже привык, что время имеет странное свойство растягиваться. За одну секунду на ринге можно обдумать тысячу мыслей. За неделю в суде можно так и не понять, что же происходит.
Какой-то мужчина с бакенбардами уверял, что «дело сложное», что «противоположная сторона учла все нюансы». Хаген не сразу вспоминал, что этот мужчина – его адвокат. Как его там зовут? Роберт Солк, точно.
Мистер Солк пытался до последней минуты бороться
за своего клиента. Но как-то всё равно не особо самоотверженно. Вероятно, из-за того, что у Хагена не было денег.Вообще, на слушаниях Хаген иногда впадал в состояние, похожее на перманентный нокаут. Казалось, сейчас пройдёт шум в голове, зал суда рассеется, всё это недоразумение перестанет существовать.
Но недоразумение не исчезало, а усложнялось, обрастая деталями.
Хагена обвинили не только в нападении на Грегори Горецки. Откуда-то, как чудесное явление, взялся святой Айэн и подтвердил, что обвиняемый ворвался в храм, устроил там многочисленные разрушения, а также покалечил одного из преданных последователей истинной веры, который пытался остановить кощунственные действия этого безбожника.
– Я, мои братья и сёстры, все мы скорбим и надеемся на неотвратимое наказание. Земной суд должен быть таким же справедливым, как и небесный, – сказал он, поправляя сиреневую накидку.
Далее, что совсем уже было дико, появилась неразлучная парочка: Стив «Джобс» и Даг «Дональд». Стив подтвердил, что «этот громила избил его, когда он случайно взял орешек с его тарелки, перепутав со своей». А Даг поклялся:
– Да-да, это именно он меня избил, ещё и сто баксов отобрал.
Позже, конечно, история про сто баксов не подтвердилась, про повод тоже: помогло свидетельство Чака Моррисона. Тем не менее, факт избиения Стива Чак отрицать не мог:
– Всыпал он ему как следует, что было, то было…
– Они вертят делом, как хотят, – позже сокрушался адвокат с бакенбардами. – Ты чего такого сделал, парень, что лучшие юристы города решили упечь тебя в тюрьму?
Суду было предоставлено видео с камер наблюдения, где виднелась парковка DigiMart. Хаген с недоумением смотрел на свою драку с Горецки со стороны. Действительно, всё выглядело так, будто Горецки просто подошёл к нему, чтобы что-то сказать или спросить, но Хаген набросился на него и начал избивать. Того момента, когда Горецки первым замахнулся, почему-то на видео не оказалось…
Даже судья удивился:
– Многие говорили, что вы невысокого роста, но сейчас я смотрю, вполне среднего и весьма спортивного телосложения. Зря вы пустили своё спортивное дарование на избиение беззащитных людей.
В ответ Хаген только беззвучно открывал рот. У него не было слов, чтобы опровергнуть эти утверждения. Ведь они не были чистой ложью, хотя и правдой становились только при взгляде с определённого ракурса. Не рассказывать же, что он всю жизнь был несчастным слабаком, а потом стал видеть какие-то сообщения системы и слышать голоса? Что за одну ночь он способен стать выше и сильнее?
Вместо Хагена слова для защиты пытался найти мистер Солк. Но он тоже вёл не в ту сторону. Хотел убедить присяжных, что Хаген просто вспыльчивый мастер боевых искусств.
Впрочем, ещё адвокат намекал, что есть возможность поменять тюрьму на психиатрическую клинику, но психушки Хаген боялся ещё больше. Да и не считал он себя психом. Раньше, быть может, и сомневался, всё ли с ним в порядке, но после этих событий, после встречи с Эйприл… он понимал, что, напротив, он стал нормальным.
Он начал жить как настоящий человек, а не как испуганное существо, за счёт которого самоутверждались окружающие.