"Фантастика 2025-16". Компиляция. Книги 1-14
Шрифт:
Король отложил кусок жирного мяса и внимательно слушал октопуса, а советник даже делал какие-то пометки на небольшом куске пергамента.
Когда Уолк закончил, Король неожиданно залился злым смехом, в бессилии ударяя по столу полной ладонью. Его смех тут же поддержал советник, ехидно поглядывая из-за спины своего господина на недоуменные лица чужаков, отстранённо поедающего похлёбку Чтеца и раскрасневшегося Рига.
— Вы… ахах! Вы… господи! — перевёл дух Король. — Вы серьёзно думаете, что вышли из Игры? Секрет в том, что вы никогда в неё и не заходили! Вот эта вот штука, — Король указал на свой трон, стоящий в отдалении от обеденного стола, — центральный генератор Игры. Нажмёшь на Рычаг — и несколько сотен душ получат случайную информацию о своём «прошлом» и
Король снова залился злым смехом, не в силах успокоиться. Его речь продолжил советник (он, кстати, напоминал небезызвестного Chief`а, такого же маленького и скрытного помощника RedHead`а):
— Были «священными предками»… Возможно, даже не один раз! Поймите, наш мир цикличен, вся его история длится обычно от пяти до десяти тысячелетий. Он рождается (причём каждый раз «рождается» по-разному), закручивается в спираль, делится на фазы, развивается и умирает… То есть уничтожается полностью! От взрыва звезды, от падения метеорита, от тотальной войны на уничтожение, от «схлопывания» пространства и так далее… Но одно остаётся неизменным — Ладья. Ладья — центральный элемент мира. Ладья — та ось, вокруг которой закручивается спираль. Именно в Ладье содержатся все души, циркулирующие в мире. Трон — это лишь верхняя часть айсберга, видимый элемент Ладьи. На деле она несоизмеримо больше трона, она всеобъемлюща и колоссальна! В начале каждого цикла она создаёт импульс, но дальнейшее развитие приходится поддерживать уже нам, хранителям. А уж хранителями Ладья себя обеспечит — в этом можете не сомневаться. Когда того требует сама Ладья, Король нажимает на Рычаг, чтобы возобновить цикл, доставив в Первичный бульон очередную партию «погорельцев» — и так многие сотни лет.
Мы молчали, тупо глядя на собеседников, а потому снова заговорил Король:
— Мне неизвестно, сколько раз Игра создавала себя сначала и насколько точно повторяется её история. Хех… Возможно, прошли уже миллионы циклов, в каждом из которых на планету Вторых прилетает космический корабль и я рассказываю вам о сути происходящих вещей. Возможно, каждый раз события разворачиваются совершенно иначе! Одно я знаю точно: одна и та же душа за один цикл игрового мира проходит множество жизней. Выходит, у каждого из нас есть свой мини-цикл в огромном цикле Игры.
— Кхм… — подал наконец голос мертвенно-бледный Уолк-Дэ. — И… и как игровой мир образовался на этот раз?.. Я имею в виду, в этом цикле?
— Судя по всему, его создали три брата, — ответил Король. — Ладья внушила, что их планета была разрушена в результате ядерной войны, а после «смерти» братья попали в поток «реки Вечности», где смогли создать собственный мир, ставший то ли завихрением потока, то ли сетью, протянутой между берегами… В общем, эти братья «были» (на самом деле до того, как они создали Игру, их как бы «не было» вовсе) частью народа тех самых «Первых», о которых вы слышали из легенд. «Вторых», как и «Первых» в нашем цикле Игры вовсе не существовало… Хотя, — задумался Король. — Я не исключаю, что именно из-за войны «Первых» и «Вторых» был уничтожен предыдущий цикл Игры, а легенда об этом стала связующим элементом со следующим циклом.
— Но кто же тогда вы? Кто такой Риг и Чтец?.. — не унимался Уолк. — Вы хотите сказать, что это не планета Вторых?!
— Ну как же, — усмехнулся Король. — Именно планета Вторых. Но вот только это совсем не значит, что именно тех самых Вторых, которые некогда воевали с Первыми. Наша планета — условный памятник эпохе… хех, который опять-таки существует для логической связи и создания «единой» истории с вполне удобоваримым объяснением сути вещей. Вот ваш народ, к примеру, несколько тысяч лет считал, что он выбрался из Игры и живёт теперь в безопасном реальном мире. Что случилось бы с октопусами, пойми они, что на деле их «реальность» абсолютно нереальна (хотя это довольно спорный термин, учитывая, что существование хоть чего-то ВНЕ Игры не доказано,
а значит, и «реальность» есть только одна — игровая)? Мало того, что их «реальность» нереальна, так ещё и их мир неизбежно катится в тартарары, чтобы быть уничтоженным вместе со всеми своими обитателями, а развитая «цивилизация» октопусов не стоит ровным счётом НИЧЕГО!.. Как бы они восприняли новость о том, что после смерти с большой вероятностью станут полуразумными НПС, населяющими нижние уровни спирали, либо в качестве «игроков» попадут в Первичный бульон, чтобы быть уничтоженными ещё до того, как выйдут на сушу, а потом снова и снова перерождаться бесчисленное количество раз?..Раздался глухой стук о деревянный пол: капитан упал в обморок.
Трудно сказать, с кем мы говорили: с Королём и советником или же с самим Ригом, который вообще-то и «создавал» Короля и советника в каждый момент времени. Возможно, мы говорили с подсознанием Рига, действующим автономно от жавшегося на стуле и отчаянно красневшего хоббита… В любом случае, сомневаться в правдивости слов «хранителей» Ладьи не приходилось.
Именно это знание и было кое-чем, что в корне поменяло жизнь Рига и Чтеца, последних разумных обитателей планеты Вторых.
Уолк побледнел ещё больше и молча покачивался на своём стуле. Иван уставился на жирный кусок мяса и, нахмурившись, обдумывал услышанное. До него, вероятно, слова Короля ещё не дошли. Капитана удалось привести в чувства лишь через четверть часа, главный инженер, кажется, больше всего на свете хотел вновь закинуться эйфорией, да и остальные члены команды выглядели не лучшим образом.
Только Кторвик как ни в чём не бывало сидел на своём месте и доедал безвкусную похлёбку. Хотя, с главный автором Культа и так всё было ясно… Кторвик на своей волне, мыслил он с несколько других позиций, разделяя события на выгодные, вредные и бесполезные. Очевидно, кое-что попало в категорию «бесполезных».
А я?.. Я и без того помнил немногое. Лживые метаданные, назначенные игровым миром, после активации Харона попросту стёрлись, что лишний раз доказывало их искусственность. Но и безоговорочно верить Королю тоже, конечно, не стоило. Например, другие игроки наверняка имели прекрасное представление о том, что «случилось» с ними до Катастрофы и как они попали в Игру. Для них этот мир — лишь внезапное испытание, которое можно пройти и вернуться в обычную жизнь (или в жизнь, максимально к ней приближенную). Поверят ли они в то, что ничего, кроме Игры, не существовало вовсе? Очень сомневаюсь. Серые не подозревали даже о том, что до сих пор находятся в Игре.
Но я по-прежнему остаюсь Хароном, способным активировать Ладью и порвать цифровой кокон, чтобы выбраться ВОВНЕ. Я по-прежнему возглавляю тех серых, что решились полететь на планету Вторых. Я по-прежнему являюсь будущим отцом, менталистом, другом древнего демона и даже (в какой-то мере) победителем Стального гиганта! И пусть не было никогда человека по имени Данила, работавшего в агентстве экстрасенсов… Этот человек и без того остался в прошлом. Я прошёл через Первичный бульон, этапы стаи и цивилизации, и теперь я совсем другой человек.
Я Чернокнижник.
Я Харон.
Я…
Кторвик пытался вразумить совершенно выпавшего из реальности капитана. До нас долетали обрывки их разговора:
— Послушай… нет! Я говорю… Да послушай же меня!.. Эм… Ну да, согласен, реальность жестока и всё такое. Ну а что это вообще меняет?..
— Абсолютно всё, Кторвик… Глобально!
— А если никто об этом не узнает?.. Как изменится твоя жизнь тогда?! — уже практически кричал главный автор. — НИКАК!!
Наконец двое октопусов: раздражённый Кторвик и ошеломлённый капитан — вернулись к группе. Мы сделали вид, что не слышали разговора осьминогов, и старались не смотреть на абсолютно жалкое выражение лица полного капитана. В его некогда наивном взгляде читался теперь откровенный ужас и обречённость, а щупальца нервно подрагивали, что навевало недобрые мысли относительно его психологического здоровья.
Побледневший Уолк сумел-таки взять себя в руки и, оглядев товарищей, сказал Королю:
— Нам нужно обдумать произошедшее… Если Ваше величество не против, мы придём завтра. — Король только руками развёл, мол, как вам угодно, а я и вовсе другого не предполагал.