"Фантастика 2025-21". Компиляция. Книги 1-25

— На самом деле Предтечи тут ни при чём. Обитатели Синей лазури называют эти генераторы эмоций «Сон в облаках». Но иногда, крайне редко, попадаются особые камни: «Ловцы душ». За пределы Лазури они почти не попадают, о них чужакам попросту не говорят. Человек сильной воли способен удержать, направить энергию Ловца в нужное русло. Например, чтобы перелить часть своей жизненной силы больному человеку, продлить его дни, а временами и спасти. А ещё Ловец может поглощать куски чужой души. Кто сможет с ним совладать — оставит только, что хочет. Слабый оставит то, что выберет сам Ловец: ту часть, которую человек стыдится и прячет с особой силой.

— Вы в это верите? В передачу души? — засомневался Хэймо.

— Я не верю. Я знаю. Ловца подарил мне очень близкий друг. Али был смертельно болен и захотел оставить нам хотя бы часть себя. И тем самым спас меня дважды — его поддержка помогла мне пережить смерть Анны и катастрофу, после которой старший внук чуть не остался инвалидом. Затем Ловец опустел… Сельма же… Она была моей бывшей любовницей. Очень талантливая девочка, бредила Предтечами, мечтала после диплома заниматься изысканиями. У неё были очень интересные идеи, как связать наследие ушедшей цивилизации и редкости, которые находят в разных мирах. Я хотел сделать ей подарок, после выпускного бала она стала бы владелицей небольшой фирмы, которая занимается как раз редкостями. С моей помощью девочка далеко бы пошла… Плетельщицы судеб рассудили иначе. Я вынужден был срочно уехать, а вернувшись, узнал, что Сельма нашла способ залезть в мой сейф. Решила построить свою мечту именно таким способом. Уехала подальше, нашла покупателя… Понимаете, «Сон в облаках» просто так не украдёшь, его надо настраивать на владельца или усыпить и подготовить к тому, что хозяином станет новый человек. Сельма думала, что «Сон» настроен на меня, стала готовить его к продаже. А дальше пустой Ловец проснулся, и если девочка, уверен, удержалась, то рядом нашлась слабая душа.

— Мы найдём его, — взволнованно ответил Хэймо, — мы вернём вам вашего друга.

— Али давно ушёл. Но вот Ловца действительно стоит отыскать, и как можно быстрее.

Следователи надеялись, что теперь, зная, как вещь действует на человека, они смогут предсказать действия очередной жертвы. Но спектакль длился ещё две недели, за время которых Хэймо и Миллер подбирались к артефакту всё ближе, но всякий раз опаздывали на полшага. Развязка наступила на мосту, который вёл к расположенному возле столицы острову, где построили музей Первой посадки и истории поселенцев. Ловец попал в руки человеку, который жаждал славы — и камень подсказал, как захватить в заложники целый автобус с туристами. Очередное воплощение Герострата жадно вещало перед парившими телекамерами новостных каналов и в микрофоны допущенных журналистов… когда спрятавшийся среди акул пера Хэймо несколько раз выстрелил террористу под ноги: успев изучить конструкцию, следователь пережёг крепёжные элементы так, что кусок моста рухнул вниз, и бомба взорвалась уже в воде, лишь подняв на поверхность столб пара и горячих брызг. Никто из заложников в туристическом автобусе рядом не пострадал, журналисты захлёбывались от восторга, расписывая храбрость и мужество сотрудника полиции. Мрачным оставался лишь Хэймо — вместе с очередным владельцем на дно ушёл и Ловец душ. Найти небольшой камень, даже если тот пережил взрыв, среди ила и течений огромного залива невозможно. Значит, вице-президент не сможет «помочь» этому Анджею. А виновного не спасёт даже громкая газетная слава. Вот если бы среди заложников оказалась какая-нибудь дочка президента или планетарного банка…

Когда Хэймо вызвали в кабинет шефа, где уже сидел какой-то лощёный хмырь в галстуке ценой в месячный оклад следователя, настроение у парня упало окончательно. Судя по всему, ждали только Анджея, и за тягучие минуты до появления хозяина артефакта Хэймо успел решить, что в лучшем случае его ждёт увольнение хотя бы не по статье «служебное несоответствие». Хорошо, в газетах имя пока на слуху, может, удастся устроиться в какое-нибудь агентство в провинции. Едва Анджей зашёл в кабинет, мальчик из администрации открыл рот, готовясь начать обличительную речь… и тут же закрыл. Потому что Анджей сделал несколько быстрых шагов, крепко пожал Хэймо руку и сказал:

— Сегодня я уезжаю. Но перед этим хотел на вас взглянуть. Не каждый сумеет устоять перед зовом, когда Ловец пытается выбрать нового хозяина. Вы ведь слышали?

Хэймо кивнул. Анджей впился в него тяжёлым, испытующим взглядом, но Хэймо молчал. О том, что нашептывал ему Ловец, он не скажет никому и никогда. Даже на исповеди. Анджей понимающе кивнул.

— И ещё меньше людей рискнут навлечь на себя немилость властей, спасая других. Таким был Али. И он согласился бы со мной — пусть лучше Ловец покоится на дне, чем собирает кровавую жатву каждую ночь. Считайте меня должником… Если когда-нибудь вам понадобится помощь, звоните мне. Я откликнусь. А теперь — прощайте.

Анджей сунул в руки остолбеневшего Хэймо электронную карточку-визитку и под общее молчание вышел из кабинета. Детектив взглянул на нее — да уж, теперь у него есть покровитель. Хэймо наводил справки: про Анджея все говорили, что его слово надёжнее любого контракта и договора. За будущее можно не волноваться. Не сравнить с тем, конечно, что предлагал Ловец, но неплохо.

«Хорошо, что камень на дне, — подумал Хэймо, — достать невозможно… А если попробовать?» Он затряс головой, прогоняя и мысль, и шёпот Ловца. Они тут же затихли, но Хэймо знал — не навсегда…

Ярослав Васильев Чужой гость

Пролог

В окружавшей их пустыне царила мёртвая тишина. На всём видимом пространстве бесконечной буро-жёлтой равнины не было видно ни одного живого существа. Ящерицы-падальщики и те пропали. Видимо, даже для этих вездесущих противных вредителей здесь было слишком сухо. Или докучливых тварей по всей округе вывели ещё керхеры, когда полторы сотни лет назад пытались закрепиться на Опале... Эта раса чужих славилась надёжностью своей техники. Скорее всего, пусть без присмотра и ремонта, но смонтированная ими система очистки работала до сих пор. А это означало, что база не сгорела в атомном пламени, как утверждалось во всех хрониках Города, сохранилась и работает. Во всяком случае, только этот вариант и оставлял им хоть какой-то шанс выжить. Как ещё шла Ирма, Глеб не представлял: без скафандра, в обычной одежде жителей пустыни, с минимумом воды. На одной воле… впрочем, будь она человеком – тогда можно бы и удивиться. А пока оставалось лишь удивляться выносливости организма чистокровных людей. Захваченное Ирмой тело девушки не имело никаких улучшений.

Глеб облизнул пересохшие губы. Вода у них закончилась вчера. Климат-система в бронескафандре тоже почти сдохла. Но если распечатать аварийный резерв аккумуляторов, перераспределить энергию на кондиционер и выжать из него хоть немного холодного воздуха – Глеб лишится боеспособности. Без брони, голым, даже со всей своей подготовкой он много не навоюет. Особенно если стая завроидов не отстала, а идёт по следам Глеба и Ирмы. Шестое чувство на неприятности, без которого рискуешь сгинуть в первом же рейде, упорно нашёптывало, что стоит рассчитывать на самый худший вариант. Ужасом пустыни этих зверюг прозвали не просто так.

– Ну как, мальчик? Идёшь? Своё обещание не забыл?

Глеб усмехнулся. То ли Ирма понемногу вспоминала себя-прежнюю, какой она была до того, как стать неживой программой искусственного интеллекта, то ли разобралась в остатках личности захваченного тела. Но последние несколько дней «девушка» всё больше и больше походила на человека, а не на андроида в биологической оболочке.

– Не забыл, красавица. Готов нести до места.

– Себя сначала донеси. И была красавица, да вышла.

С этим спорить не получалось. Когда они покидали лагерь, Ирма без преувеличения выглядела как очень привлекательная девушка. Сейчас гладкая загорелая кожа стала похожа на коричнево-бурую, обгоревшую на солнце кору. Золотисто-льняные волосы скатались в паклю непонятного цвета. Округлое лицо и женственная фигура исхудали – ещё не скелет, но уже кожа и кости.

– Не вышла, а дошла. Плевать, в каком виде. Если про керхеров не врут, будет тебе новое тело. Главное…

Заканчивать фразу Глеб не рискнул, чтобы не сглазить. Если хотя бы часть заводских комплексов и складов сырья сохранилась, на их основе можно развернуть небольшой островок искусственной биосферы. А потом он станет… Нет, так далеко лучше не заглядывать.

Остатки бетонных укреплений, противотанковые рвы, траншеи, взорванные радарные станции, оплавленные лазерные отражатели и разбитые протонные орудия появились неожиданно. Вроде бы только что впереди утомляли глаз одни лишь барханы вездесущего песка – с какого-то мига и шага можно понять, что намело жёлто-бурые россыпи не случайно, а вокруг очередной развалины. Глеб, не замедляя шага, включил тактический анализатор. И впервые порадовался технологическому упадку, с каждым годом всё крепче сжимавшим стальную хватку на колонии. Настройки и программное обеспечение брони не меняли со времён Великой войны. Попросту не рисковали вмешиваться в отрегулированные ещё сто лет назад производственные циклы. Зато сейчас компьютер фонтанировал информацией. Пояснял назначение того или иного здания и раз за разом выносил не утешающий вердикт: «Защитное поле – ноль. Функциональность – ноль. Статус угрозы – серый».

Высокая пирамида сначала показалась миражом. Глеб даже засомневался и заподозрил, что тактический компьютер начал помирать вслед за климат-контролем. Вместо изображения местности проецирует на забрало запись из базы данных. Ибо перед ними к белёсо-голубому небу вздымалась удача, на которую Глеб не рассчитывал в самых смелых мечтах. Ярко-жёлтые, не палевых оттенков песка, а цвета солнца боковые плоскости пирамиды выглядели ровными, без щербин от попаданий. То есть на самом деле они были слегка вогнутыми эллипсоидами, но издалека казались идеальными плоскостями четырёхгранной пирамиды. И тут же анализатор сообщил: «Врата. Силовое поле – пятнадцать единиц. Функциональность – сто. Статус?» – «Зелёный», – торопливо ввёл команду Глеб. Не хватало ещё, чтобы в бронескафандре сработала автоматика огня, посчитав, что боец не стреляет по враждебным устройствам инопланетян, так как не в состоянии вести бой из-за ранения.