"Фантастика 2025-22". Компиляция. Книги 1-23

— Круто. — говорит Джин и как-то сникает: — круто, конечно…

— Ты чего? — спрашиваю я и тут же понимаю, — чего она. Человек попросил о сокровенном, а ему лекцию прочитали, вот радость-то. Блин. Надо исправлять. Я встаю с кровати и грубо хватаю пискнувшую Джин за волосы. Надо бы, конечно, нам стоп-слово обговорить, но прямо сейчас времени нет, а судя по расширившимся зрачкам Джин я все делаю правильно.

— Слушай меня! — пытаюсь подобрать слова, правда в голову ничего не идет: — ты — моя собственность, ясно тебе? Моя рабыня и ты будешь делать все, что я захочу. И я буду делать с тобой все что захочу, тебе ясно?!

Джин восторженно кивает головой, ее глаза сияют, я думаю, что настоящие рабыни конечно так себя не ведут, столько радости, что охота ей лимон скормить.

— Сейчас я привяжу тебя к кровати и оттрахаю так, что ты будешь умолять о прощении, слышишь меня, жалкая рабыня?! — накручиваю я.

— Да, господин! Трахните меня, господин! — пищит совершенно восторженная Джин. Сзади что-то грохается об пол, гремит, стучит и катится, я оборачиваюсь и вижу покрасневшую Михо, прижимающую руки к лицу. На полу — лежит поднос с двумя чашками, одна уже разбита и чайник, перевернутый набок, вокруг разливается лужица чая.

— Кьяя! — кричит Михо и скрывается в коридоре. В дверь каюты заглядывает Иошико.

— А мы хотели тебе чая принести. — говорит она: — там Тринадцатая завтрак приготовила. И вообще, Читосе-нээсан говорила, чтобы мы местные обычаи уважали, насчет рабства и все такое, но вы как-то уж совсем близко к сердцу это приняли…

— Кьяяя! — пищит Джин, прикрываясь руками, а потом и вовсе исчезая в воздухе. Раздается топот легких ножек. Я сажусь на кровать и изучаю отпечаток мокрой ступни в лужице остывающего чая на полу.

— И вот где теперь мне эту всадницу Апокалипсиса искать? — задаю я вопрос в воздух. Иошико садится на кровать рядом и кладет руку мне на плечо, таким, поддерживающим жестом.

— Ничего. — говорит она: — прибежит еще. Она ж твоя рабыня, куда ей деваться. Тут у них с этим строго.

— И ты, Брут. — говорю я: — и ты… ладно, пошли завтракать и Джин искать. А то останется голодной, а ей еще флот топить.

Глава 3

POV Контр-Адмирал Флота Вторжения Хью Лестер

— Нигде не можем его найти, сир! — вытянувшись в струнку рапортует Capitan de navio и капитан флагмана объединенного флота вторжения. Контр-адмирал Хью Лестер хмурится, скрывая сложные чувства, которые испытывает с момента пропажи адмирала Флота. С одной стороны — возмутительно. Как так, офицер высшего чина Флота Ее Величества — и пропал посреди операции по укрощению прибрежной провинции Империи. Конечно, на флоте случалось всякое, иной раз мог и вахтенный упасть за борт, или морячки в трюме выясняли отношения и случайно забили кого-нибудь до смерти, а потом — втихую спустили тело в морские волны. Но с офицерским составом такого не происходило, а уж тем более с адмиралами. Адмиралы не бегают по вантам, пытаясь спустить или поднять парус в бурю, когда вшитое в тяжелую и мокрую парусину стальное кольцо бьет по лицу, а ты находишься на мачте на высоте пяти метров и корабль опасно накренился над волнами. Адмиралы находятся в безопасности. Как выяснилось — весьма относительной. Проклятые имперцы со своим запретом торговли красным песком, да вообще с полным запретом торговли. Они как-то нашли способ проникнуть на борт самого защищаемого корабля флота и украсть адмирала. Варвары.

— Везде посмотрели? — задает глупый вопрос Хью и сам же морщится от этого. Вопрос идиотский, вопрос дурацкий, но не задать его он тоже не мог. Сейчас по факту именно он — старший офицер на всем флоте, и именно он с этого момента возглавляет как сам Флот Вторжения, так и к Экспедиционный корпус — десять тысяч морских пехотинцев в трюмах. И конечно же подразделения боевых ведьм. И именно он принимает решение о применении Немезиды. Такая ответственность могла бы испугать кого-нибудь другого, но контр-адмирал Хью Лестер всю свою жизнь готовился к этому и между нами говоря — именно он и должен был возглавить эту экспедицию, просто у старого Скорти были нужные знакомства в Адмиралтействе, кто-то помнил его еще с Бугиканских войн, кому-то он подарил породистого жеребца, а с кем-то ходил по портовым борделям — как говорили злые языки. В результате Хью отодвинули в сторону, а старика — повысили в звании и сделали командующим операцией. И он скрипел зубами глядя на то, как старый маразматик приказал встать на якорь на траверзе Анкервилля и сделать предупредительный залп, а потом — дожидаться, когда имперские макаки пришлют парламентеров, обсудить условия сдачи. Он искренне полагал, что те наложат в штаны, едва увидев на горизонте Флот Вторжения, еще бы — солидная сила, одних линейных кораблей пятьдесят штук, такой флот еще никогда не подходил к этим берегам, обезьяны испугаются и побегут умолять о мире, заваливая самого адмирала подарками, паучьим шелком, миндалеглазыми девушками и слитками золота, кафом и бежевой костью.

Хью же полагал, что старый идиот не понимает законов войны и нельзя было давать имперцам времени подготовиться. Надо было молча обрушиться на берег, выжечь все, до чего дотянутся орудия линейных кораблей, нанести удары с воздуха силами боевых ведьм, высадить в бухте морских пехотинцев, разбить имперский гарнизон, расположенный в городе, захватить склады с красным песком, ранее конфискованным у торговых кораблей Ее Величества… и только тогда начать переговоры. При этом предметом переговоров могут быть только условия капитуляции провинции. Старый дурак Скорти не понимает, что оставить провинцию в руках у имперцев — это сделать шаг назад. Империя не понимает угроз, их выжившая из ума старуха Всемудрая вот уже пятьдесят лет не делала и шагу за пределы дворца, ее Сынок занимается дворцовыми интригами и развлечениями, провинции отданы на растерзание и прокорм губернаторам, которые придумывают новые законы и вводят новые налоги. Все врут и преувеличивают в своих докладах наверх. Даже если они захватят Анкервилль и сожгут его — весть об этом придет в Императорский дворец в весьма искажённом виде, пусть и мгновенно. Имперская система оповещения, все эти световые башни — работали и днем и ночью, а правительственные депеши посылались вне очереди. Вот только никто не решится признать поражение, даже если морская пехота Ее Величества будет орудовать штыками в городе, вырезая гарнизон. И уж тем более, эти высокомерные обезьяны не сдадутся, едва завидев Флот на горизонте. Все, чего добился своей демонстрацией враждебных намерений старина Скорти — дал местным время подготовиться. Зарядить орудия, подготовить укрепления и самое главное — привести войска в боевую готовность. А уж если Скорти действительно удалось бы перепугать губернатора Анкервилля до усрачки — то тот немедленно вышел на связь с дворцом Всемудрой… в результате чего имперские макаки призвали бы на защиту берегов дракона. Разведка подтвердила, что на найме у Империи есть как минимум один дракон. А дракон — это ультимативное оружие и если бы у Королевства Альбион не было ее Немезиды — то Флот Вторжения сейчас не стоял бы на якоре у берегов Империи. Пятьдесят линейных кораблей, сто шестьдесят кораблей поменьше, десять тысяч морских пехотинцев, три подразделения боевых ведьм и приданные линейным кораблям королевские маги ордена Белой Лилии — все это меркло перед огнедышащим драконом. Потому что драконов нельзя убить. Единственный, кто когда-либо мог это сделать — легендарная Драконоубийца, Новая Надежда.

Именно она положила начало восхождению Империи на континенте, и сейчас уже трудно отличить факты от мифов, но она как-то смогла убить самого старшего из драконов, видимо овладев секретом их уязвимости. Она загнала их обратно в пещеры Срединной равнины, а потом — призвала на службу Империи. С тех далеких пор никто и никогда не смел бросить вызов Империи, как же за ней стоят драконы. Армия Империи превратилась в шлак, в совершенно небоеспособный мусор, способный только грабить мирное население и нести полицейские функции — потому что за ними были драконы. Зачем тебе боеспособная армия, если у тебя есть десять тысяч стоунов неуязвимого дракона? Если бы не драконы, Королевство Альбион давным-давно указало бы Империи на ее место… но сейчас…

Хью кашлянул и стиснул пальцы на подзорной трубе, украшенной рубинами и позолотой. Он не станет испытывать радости из-за того, что пропал высший офицер Королевства, адмирал Флота. Но он может позволить себе облегчение — потому что командование операцией наконец-то попало в компетентные руки. В его руки.

— Капитан. — говорит Хью, убирая подзорную трубу в сторону: — объявляйте боевую тревогу. Передайте на другие суда о смене командования и начале операции через два часа. И да, поднимите этих ленивцев с «Немезидой», она нам может понадобится.

— Слушаюсь! — Capitan de navio заметно побледнел, но козырнул и отправился исполнять, не задавая лишних вопросов. Флот делает людей несгибаемыми, подумал Хью, сама мысль о применении «Немезиды» где-либо в принципе — вселяла в сердца знающих людей ужас. Это не оружие для нападения, это оружие последнего шанса, оружие возмездия, потому что Немезида не знает жалости, не знает пощады и не отличает своих от чужих. Она убивает всех.

За его спиной послышались трели боцманских дудок, топот ног и сдавленные ругательства. Машина, имя которой — Флот — приходила в действие, проворачивая шестеренки и прогревая двигатели, на мачте вверх взвились флажки с обозначением «Боевая Тревога!» и «Смена Командования!», замелькали флажки в руках сигнальщиков, передавая более подробные инструкции, сто тысяч моряков и десять тысяч морских пехотинцев — занимают свои места, кто у орудий, расчехляя их и проверяя боезапас, кто в трюмах десантных кораблей, прижимая к себе оружие и начиная молиться, кто — на открытых палубах авианосных кораблей, где сейчас начинают разминаться боевые ведьмы, а стюард обходит их, предлагая стопку крепкого эля и двойные порции красного песка, кто — на вороньих гнёздах грот-мачт, привязываясь и тоже молясь. Боевая машина флота Ее Величества начинает движение и горе тому, кто встанет у нее на пути. Потому что Королевство Альбион не знает равных на море. Потому что единственной костью в горле у Королевского Флота — всегда была Империя с ее драконами. И сейчас пришло время это изменить.

Хью не был тщеславен, но мысль о том, что история творится здесь и сейчас, проходит через его руки и голос — невольно возбуждала, заставляла выпрямить спину и расправить плечи, широко расставить ноги и вперить взгляд вперед, туда, где за утренним туманом скрывается порт Анкервилля.

— Контр-Адмирал? — на командный мостик поднимается один из серых лентяев, Хью не помнит его имени, хотя он — академик и профессор Королевской Академии Магии, лауреат правительственных наград и прочего. Хью помнит, что этот конкретный серый сморчок — глава команды ученых, ответственных за проект «Немезида». Как его там … не то Альберт, не то Альбино…