"Фантастика 2025-22". Компиляция. Книги 1-23
Шрифт:
— Краснобородые?
— Хуфэй. Северные разбойники. Хунхуз — по ханьски значит краснобородый. — поясняет барышня Лин выпрямляясь и нахмурившись в сторону кромки леса: — впереди засада. Человек двадцать.
— Какие таланты у вас в наложницах пропадают — подает голос седла следователь СИБ, которая у нас все еще пребывает в облике Дуняши из Простодырово. Она перекидывает ногу через седло и садится боком, готовая спрыгнуть на землю. Ей в седле биться несподручно.
— Засада это хорошо. Значит нас правильно привели — замечаю я, глядя как барышня Лин из рода Цин — извлекает из-за пояса свои фамильные секирки «Запад-Восток»: — а почему они краснобородые? Рыжие то есть?
— Никакие они не рыжие — морщится барышня Лин, глядя в сторону кромки леса и поигрывая своими секирками: —
— Наложница? — округляет глаза одна из сестер Раскольниковых, та, которая Татьяна: — но… как это возможно? Вы…
— Джанли! Дженминг ни дэ шенгфэнг! — раздается окрик из леса: — Стоять! Назовитесь кто такие и что вам нужно!
— Так себе засада. — признает барышня Лин: — Сунь Цзы в гробу бы перевернулся. Кто у них за стратега?
— Владимир Григорьевич — подает голос Ирина Медуза Горгона: — разрешите я на вас и вашу… сотрудницу благословение наложу?
— Что за благословение? — спрашиваю я и тут же качаю головой: — не надо пока. Погоди.
— Силы душевные и физические кратно умножает — поясняет Ирина: — жаль, что вы мне все еще не доверяете.
— Мне тоже очень жаль — киваю в ответ. Вот что тут скажешь? Что было бы странным с моей стороны доверять Ирине Васильевне, агенту СИБ, не зарекомендовала она себя как честного и лояльного последователя. Или хотя бы партнера. Позволишь ей благословение наложить, а он вместе с ним проклятие наложит, а я пока в местной магии не разбираюсь так чтобы одно от другого отличить.
— Эй! Хватит там болтать! Кто такие? — повышают голос из леса.
— Нам нужен Лунг, у меня к нему парочка вопросов… и да, вот барышни тоже к нему приехали — отвечаю я. Лес некоторое время молчит, затем оттуда на поляну выходит невысокий, крепкий мужчина в тулупе и меховой шапке. На поясе у мужчины висит ханьский дзянь, короткий прямой меч. Рядом — кобура. Кобура необычная, деревянная, большая и угловатая.
— Я — Лунг. — говорит он: — а ты кто такой?
— Уваров. Владимир. Ваши люди напали на железную дорогу вчера, похитили двух женщин, мою супругу Мещерскую Марию Сергеевну и барышню Лан из рода Цин, за которую я несу ответственность перед принцем Чжи из Восточной Ся. Я приехал чтобы вернуть этих женщин и убедиться, что им не причинили вреда — повышаю голос я.
Мужчина крутит головой и хмыкает. Складывает руки в печать и тут же, не сходя с места — превращается в гигантского дракона, золотая чешуя мощных боков отражает солнечный свет, длинные усы парят в воздухе у самой морды, алые глаза смотрят на нас с презрением и легкой досадой.
— Я, кажется, не расслышал, мужичок, что ты там хотел? — насмешливо произносит дракон и его слова сотрясают воздух: — чтобы сам великий Лунг перед тобой ответ держал?
— Настоящим хотел бы заметить, что я пришел с миром… пока — говорю я и спрыгиваю с коня. Неторопливо иду вперед, приближаясь к дракону.
— Владимир Григорьевич! — подает голос следователь СИБ Ирина, она тоже соскочила с лошади и идет сразу за мной: — разрешите? Это… не то, чем кажется!
— Вот как? — останавливаюсь и бросаю взгляд на дракона. Дракон совсем рядом, метрах в семи от нас, его огромное тело переливается кольцами радужных отражений, чешуя так и блестит в солнечных лучах, порождая эдакий эффект гало.
— Разрешите мне? — спрашивает Ирина и я задумываюсь. Чего бы и нет? Судя по всему сейчас нам предстоит короткий но интенсивный раунд силовых переговоров, по итогам которого местные должны понять что угрожать Уварову — плохая затея. И раз уж все до демонстрации прямой силы дошло, то навыки агента СИБ в этом случае — дополнительная гирька на весах. Плюс… было бы неплохо посмотреть на то, что может Медуза Горгона в прямом боестолкновении. Больше информации о магии и ее применении, больше информации о самой Ирине, больше информации о СИБ.
— А давай — соглашаюсь я. На заметку себе ставлю тот факт,
что следователь СИБ все же обучаема и уже не лезет поперек батьки в пекло а спрашивает. И то хлеб.— Заря-заряница, красна девица, возьми железный жгут и гони эту птицу на зелёный луг, с этого хлеба на пень, на колоду, на грязь — на болоту, на горьку осину, на саму вершину. — речитативом начинает читать Ирина Васильевна, складывая руки на груди и раскачиваясь из стороны в сторону: — глаза подбери, да с собой забери, промой ключевою водой! Морок и тьму с собой забери, истинным зрением нас одари! Развей! — последнее слово она выкрикивает, словно с силой выталкивает что-то из рта. Воздух на мгновение становится видим — он идет искажениями, волнами, волны расходятся от нее и… что-то звенит в ушах, рассыпается на части словно стекло… клочья света разлетаются в разные стороны и облик простоватой «Дуняши из Старокурицево» — слетает с Ирины. Она выпрямляется во всей красе черно-красного мундира СИБ с золотым треугольником на лацкане, с треугольника в мир смотрит Глаз Гора, на голове — фуражка с высокой тульей и золотым же орлом, лицо украшает черная кожаная повязка на глазу, на ногах — блестящие хромом сапоги с высокими голенищами. На боку — небольшая кобура.
Однако не только Ирина Васильевна Берн, сотрудник Службы Имперской Безопасности предстает перед нами во всей своей истинной красе. Словно бы пелена срывается с окружающего мира и вот уже нет никакого дракона на поляне, есть только невысокий китаец в теплом полушубке с пистолетом в руке. Пистолет, кстати — знаковый, тот самый маузер кей девяносто шесть, то-то показалось что кобура знакомая.
Да, дракон исчез, исчезла неказистая внешность, выбранная Ириной для камуфляжа и мимикрии, но кое-что появилось. Вокруг нас, застыли с недоумевающими выражениями на лицах — вооруженные люди, в руках у которых были веревки. Они застыли так, как их и застало заклинание отмены иллюзий — словно бы в детской игре кто-то обернулся и крикнул «морская фигура замри!» или как это делают в Японии — «Дарума-сан но коранда!» — и все застывают на месте, даже лица застыли, словно они боятся что если моргнут — их заметят. Но эта неловкое мгновение проходит, вот уже один из ближайших разбойников тянется за револьвером, второй взмахивает саблей, свистит в воздухе секира «Восток» и яркий фонтан артериальной крови бьет в небо из-под пальцев, хунхуза, который пытается удержать выплескивающуюся жизнь в своих руках. Гремят выстрелы! Инстинктивно прикрываю глаза рукой, чувствую легкие толчки в предплечье, делаю шаг, хватаю ближайшего хунхуза поднимаю его и бросаю в стрелявшего. Меня обдает острым запахом давно не мытого тела.
— Шиар! — кричит Лин, проносясь мимо в воздухе, она как и положено мастерам оружия — летит на своей секире, вторая зажата в руке.
— Стоять! Служба Имперской Безопасности! — в руке у Ирины Васильевны Берн появляется небольшой вороненной стали браунинг.
— Хэй-хэй! — раздается свист и она роняет пистолет на снег из ее руки торчит коротка черная метательная стрелка, две такие же — отскакивают от моих ладоней.
— Очень помогает — комментирую я: — конечно, они тут как услышали, что ты из СИБ, так и обосрались сразу же. Или нет? Как неожиданно. Никакого уважения к службе, а? Держись сзади и не отсвечивай… — я перехватываю следующую стрелку. Кто это у нас такой меткий? Из тех, кто подобрался поближе под покровом иллюзии — все лежат на снегу и им плохо. Кому немного, а кому и серьезно. В воздухе мечется барышня Лин на своей секире сталкиваясь с такой же гибкой фигуркой, летящей на коротком мече дзянь, а метательные стрелки летят в нас справа. Из лесу.
— А ну-ка прекратили все! — гремит над полем голос и мы — замираем. Почти все. Замирает на месте девушка, которая летела на коротком дзяне, она тут же опускается на снег, перехватывает рукоять и вгоняет оружие в ножны, замирают атакующие нас хунхузы, замираю я. Почему я замираю? Потому что я слишком хорошо знаю этот голос и если ночью я услышу его — встану и сделаю как сказано.
— Какого черта, Уваров! — гремит над полем боя голос полковника Мещерской: — ты решил мне работы прибавить? Мне и так еще три дня лечить, а ты вон Черному Ма руку чуть не выдернул!