"Фантастика 2025-22". Компиляция. Книги 1-23

— Но! — поднимает палец Ай Гуль: — теперь-то я все поняла. Она же и есть Лилит, да? Подумать только, ты притащил Высшего Демона в столицу! Все сходится — она невероятно сильна, я про такое только читала. Никто не может сдержать мой удар просто руку на плечо положив! На такое даже Магистры не способны! Поставить щит, уклонится, отправить встречную атаку — да, но не так же! А ты — неуязвим и силен, значит ты с ней и схватился в Прорыве и… изнасиловал! И теперь — каждую ночь насилуешь! Putain de merde! (непереводимая игра слов (фр)) Мой брат! И Демон! А я на нее с лезвием! Она ж меня убить могла, ты о чем вообще думаешь, когда в мой дом это приволок?!

— Ну, во-первых, я не думал, что ты на моих домашних с лезвием кидаться будешь, — делаю вид, что ничего из ряда вон не происходит. Раскрывать правду своей кузине, говорить, что я тут со Свежевателем сговорился награду за его голову поделить… некрасиво и скорей всего — уголовное преступление. Да, технически я контракт исполнил, никто и кожу снимать с сибирских девушек не будет и мужиков до смерти насиловать… хотя вероятно за последнее мужики-то мне спасибо и не сказали бы. Правду сказать Ай Гуль я не могу, но и придумать правдоподобную историю о том, кто такая и чего ей надо, с места в карьер — тоже не могу. До момента пока лиса свою силу не показала — можно было что угодно придумать. Да и сейчас можно что-то придумать — принцесса Восточной Ся, скрывающаяся от кабального брака или там еще что. Однако легенду надо с ней согласовывать, а пока — просто слушаем. И делаем вид что ничему не удивляемся, даже такому вот выверту в мозгах моей кузины… а на вид адекватная молодая девушка.

— Она первая начала! — вспыхивает княжна: — первая!

— Так чего сразу заклинаниями кидаться-то? — говорю я: — сказала бы мне, я на нее управу нашел бы.

— Вот! Вот! — тычет в меня пальцем она: — ты с ней справится можешь! А как? Только одним способом, я тебя знаю! Признавайся — она это Лилит? И… как это у вас получается?!

«Сборникъ занимательныхъ исторій отъ Асторіи Новослободской въ мягкомъ переплет? и съ картинками».

— … ибо согр?шила я, святой Отецъ! — такіе слова вырвались изъ измученной груди д?вицы Антуанетты, когда преклонила она кол?ни передъ священникомъ, испов?дуясь и очищая душу свою отъ груза земныхъ гр?ховъ.

— Не понимаю тебя, дщерь моя, — произнесъ святой Отецъ: — разв? не принесла ты ут?хи страждущему? Въ чёмъ же гр?хъ твой?

— Въ томъ, что сд?лала я это… непотребнымъ образомъ! — отв?тила д?вица, чувствуя, какъ горькій стыдъ заполняетъ всё ея великол?пное т?ло и заставляетъ дыханіе замереть въ груди.

— Увы мн?, — отв?тилъ ей святой Отецъ: — не в?даю я плотскихъ ут?хъ и непотребства, не знаю о чёмъ ты говоришь.

— Но какъ же мн? испов?даться передъ Богомъ и церковью? — зарыдала д?вица, содрогаясь отъ мысли что останется она не испов?данной и не причащенной къ таинствамъ церковнымъ. Сама мысль о томъ, что умереть безъ причастія и испов?ди — была чужда ея христіанской душ? и она была готова на всё, лишь бы заполучить это.

— Возможно… — сказалъ святой Отецъ, задумавшись: — если ты покажешь, что именно д?лала, д?вица, то я смогу понять, о чёмъ ты. И отпустить твои гр?хи.

— Воистину вы мудр?йшій изъ людей! — воскликнула д?вица Антуанетта: — однако же сіе д?йствіе неприлично и непотребно, разв? не замараете вы свой высокій чинъ?

— Во время испов?ди, согласно канонамъ, д?йствуетъ правило тайны испов?ди. Всё, что происходитъ тутъ — происходитъ между тобой и Богомъ. Объясненіе гр?ха — не является гр?хомъ, дщерь моя.

— Что же… — при мысли о царств? Христовомъ и молитв? благословенной — д?вица развязала шнурки на своемъ корсет?: — однако же есть одна загвоздка…

— Какая же? — удивился святой Отецъ, который уже снялъ съ себя рясу и оказался неожиданно мужествененъ и мускулистъ.

— Гр?хъ былъ совершенъ съ шестью людьми, одна изъ которыхъ — д?вица… — скромно потупила глаза долу Антуанетта.

— Чего не сд?лаешь ради испов?ди и таинства церковнаго… — вздохнулъ святой Отецъ и крикнулъ куда-то: — эй! А ну позовите мн? сюда четверыхъ монаховъ и одну монашку! Ту, которую Мар?ой кличутъ! — онъ повернулся къ д?виц?: — будутъ теб? шестеро челов?къ изъ нихъ одна д?вица. Ну, разсказывай, какъ всё было…

— Святой Отецъ, согр?шила я… вотъ такъ, — она сняла съ себя корсетъ и рубашку и встала на кол?ни передъ нимъ: — сперва такъ, а потомъ…

— Отецъ Бонифацій? Посылали за нами? — и въ двери вошли пятеро, четверо мускулистыхъ монаховъ и одна красивая монашка. Глядя на нихъ, богобоязненная д?вица Антуанетта р?шила что обязательно покажетъ всёмъ монахамъ какъ именно она согр?шила… а если эти святые люди не поймутъ съ перваго раза всей пропасти ея гр?хопаденія — она покажетъ еще разъ. Ибо идущіе путемъ доброд?тели и в?ры — не ищутъ легкихъ путей!

Глава 6

— О чем я хотел с тобой поговорить? О чем может говорить такой старик как я, да еще не из особо благородной семьи? Знаешь, Владимир Григорьевич, среди моих предков даже барона не найти. Прадед и дед были аптекарями, отец едва концы с концами сводил… не пробудись во мне Дар, так и я бы, наверное, сейчас за прилавком стоял… — говорит Максим Эрнестович, поглаживая набалдашник своей трости, выполненной в форме человеческого черепа: — и заметь, я не сказал — Родовой Дар, потому что у меня — нет рода. Нет и все. Наверное, он начнется с меня. На данный момент у меня уже есть присвоенной дворянский титул и родовые земли, пожалованные императором… мои дети будут потомственными аристократами, хотя… наверное должно пройти добрая сотня лет, прежде чем на них прекратят смотреть сверху вниз в модных салонах.

— На вас смотрят сверху вниз? Вы же высокопоставленный сотрудник Службы Безопасности самого Императора. — отвечаю я: — кто осмелится на вас сверху вниз смотреть? Я видел, как князь при рядовых сотрудниках СИБ подбирался и не осмеливался перечить, а что уж про вас говорить…

— О, меня боятся. — он легко улыбается и качает головой: — бояться. Но не уважают и уж тем более не считают ровней. Пусть даже я тоже баронский титул имею, но… это же приобретенное звание. А вот ты, Уваров… это другое дело. По матери ты от княжеского рода идешь, Зубовы — уважаемая фамилия. По отцу — графский род, слегка мезальянс, но такой уж у тебя отец был, мог на своем настоять. Так что ты, Владимир Григорьевич — самый что ни на есть свой в этой среде.

— Вот как. Предположим. — киваю я. Что дальше будет и какой оборот примет этот разговор я уже могу предположить. Вербовка. Вот зачем Максим Эрнестович не просто меня к себе вызвал, а назначил встречу в отдельной кабинке в ресторане «Золотой Дракон». Здесь очень тихо, окна выходят на центр города, обычная для таких мест дорогая мебель и картины на стенах. Нам уже принесли легкие закуски и аперитивы — пока готовится горячее. Сам высокопоставленный сотрудник СИБ и непосредственный начальник Ирины Васильевны — не торопится приступать к закускам и аперитиву, он сидит в кресле у окна, заложив ногу на ногу и крутит в руках свою трость.

— Знаешь ли ты, Владимир Григорьевич, раз уж мы с тобой на «ты» и без чинов перешли, чем на самом деле наша служба занимается? И почему ни твои трюки со Свежевателем ни твой саботаж в деле с Николаем Рябовым — меня особо не волнуют? Что так удивляешься? Неужели ты думаешь, что трюк с неспешной поездкой сперва домой, а уже потом в Департамент, без попытки поднять Рябова в промежутке несмотря на то, что у тебя под рукой целитель седьмого ранга… пятого? Ну не надо, Владимир Григорьевич, зачем вы так. А то мы полковника Мещерскую не наблюдали после этой истории… наблюдали-с… Да не на суде мы, господи боже, да, конечно, «мадам Мещерская была в шоке» и конечно же «вы и подумать не могли» и вообще. Правда вот поверить в то, что полковник Мещерская была в шоке после нападения… это вряд ли. Она и не такое видывала, да и вы тоже. Герои Восточного Фронтира, голыми руками Адских Гончих на части рвали, а тут вдруг сомлели как гимназистки… но! Я вас ни в чем не обвиняю, Владимир Григорьевич, захотелось вам труп в Департамент уже закоченевшим доставить, ну и ради бога. Да и не интересуют нас такие как он…