"Фантастика 2025-24". Компиляция. Книги 1-28

Там, где продавали детей, которые могут стать владеющими, не было такого столпотворения, да и самого товара были всего лишь единицы, но вот цены были такие, что можно было купить целый гарем из сотни жаждущих соития девиц по той же цене, что один такой малыш. Дети находились в клетке полуголыми и грязными, и не потому что работорговцам приятно издеваться над детьми, нет, так продавцы показывали как плохо детям и каким хорошим будет тот человек, который купит, помоет, накормит и пожалеет бедных детей. На каждого из детей на клетке лежали бумаги, в которых указывалось откуда ребенок и какие имеются доказательства того что именно из этого малыша может вырасти неплохой владеющий.

Найти интересующих меня детей не составило труда, они, как и многие дети, ждали начала аукциона, на котором их и продадут. Посмотрев ориентировочные цены, я чуть не взвыл: выкупить я их не мог, у меня банально не было такого безумного количества денег. Из документов я узнал, что эти дети некогда принадлежали кланам, которые полностью истреблены, и их никто не будет искать. Всего детей было шестеро, три мальчика трех, четырех и двух лет, и три девочки, одной пять лет, двум другим по четыре года. Аукцион будет проходить через пять дней, и так как у меня нет денег, чтобы выкупить их, стоит наконец-то решить, на что я готов пойти, чтобы забрать их. Я прекрасно понимал, что их жизнь не будет настолько отвратной и даже в каком-то смысле сносной по еле того как их выкупят.

Все шестеро детей сидели в одной клетке, и пятеро из них смотрели на проходящих людей совершенно пустыми глазами, только одна девочка, самая взрослая из них, смотрела на меня немигающим взором. Она наверняка поняла что я, как и она из Империи. Вдруг она вскочила и, схватившись своими ручонками за прутья клетки, закричала:

— Помоги нам! — Видя, что я развернулся и начал отходить, сквозь всхлипы она выкрикнула последнее слово, по её личику потекли слезы. — Пожалуйста!

Ночь была прекрасна. Множество звезд освещали этот мир, а мы с Песцом лежали в кузове пикапа и смотрели на это бескрайнее небо.

— Да пойми ты, ну нету у меня столько денег, чтобы выкупить их. Ну ладно, если я соберу все что есть то может быть хватит на одного ребёнка, но это глупость — тратить всё что есть. Нет у нас денег на них, и взять их неоткуда. — Сказал я псу. — Да и думаю, не так-то и плохо они будут жить, их воспитают почти как родных.

— Гав! — Ответил мне пес.

— Обращаться к Яфе не вариант. Во-первых, я ей и так обязан по самые уши, а во-вторых я уверен, что здесь есть представитель города Ичьхилак, который возможно тоже будет бороться за детей на аукционе, так что денег нам никто не даст, а если дадут, то мы все попадет в долговую кабалу. Как долг то отдавать будем? — Спросил я пса и толкнул его. — А заработать такую прорву денег за короткий срок практически невозможно.

— Р-р-р, гав. — Ответил Песец и толкнул меня лапой.

— Да видел я что здесь есть собачьи бои, только там собачки не чета тебе, они просто перекусят тебя пополам, и привезу я Эми правую и левую часть и скажу ей — вот, это твоя собачка. Да и мне в местные бои без правил лучше не соваться, там такие монстры что, хоть я не самый боязливый, но поставил бы на них, а не на себя. — Задумчиво проговорил я. Головой я понимал, что не нужны мне эти дети, ничего кроме проблем они мне не принесут, но вот сердце было несогласно. Оно опять ныло и кричало, что не стоит думать, надо действовать и любым способом спасти детей.

Когда девочка кричала мне в след у меня сжималось еще не успевшее загрубеть сердце, но ситуация была патовой. Денег нет, отбить детей у покупателей вряд ли будет возможным, да и они могут вернуться и прирезать меня вместе с Эми в особняке, а город Ичьхилак не будет им помехой. Украсть детей сейчас практически невозможно, а если и получится, в чем я сильно сомневаюсь, то я щелкну по носу организаторов ярмарки и тогда мне точно не жить. Есть один вариант, но он практически самоубийственен, просто прийти к устроителям и заявить, что дети являются моими, находятся под моим покровительством и не могут являться товаром. Вся проблема в том, что мне придется доказать свою правду не в одном бое на смерть, и неизвестно кто выступит против меня и дадут ли вообще мне такое право или просто прикончат на месте. Ладно, пора спать, завтра будет видно, кто умрет, а кто будет жить.

В огромном шатре по краям сидело около пятидесяти человек, и все они смотрели в центр, на идиота, что потребовал по праву силы снять с аукциона и передать ему шестерых детей, так как они принадлежат ему, они его добыча. Этим идиотом был я, и мало того что я добился того, чтобы устроители меня приняли, так еще и смог уговорить собрать самых влиятельных торговцев и представителей работорговцев. Напрягало меня в этой ситуации молчание, после моих слов все молчали уже кажется целую вечность, но вот, наконец-то привстал умудренный годами распределитель аукциона. Он погладил свою бороду и обведя глазами всех собравшихся изрек:

— Ты больной? — Каким-то охрипшим голосом произнес он. — Ты долго думал о том, чтобы заявить, что требуешь исполнения правила, которым пользовались только сильные кланы и то для того, чтобы покупатель мог не опасаться что его зарежут.

— Да кто вообще такие эти Шосе?! — Поднялся крик в шатре. — Где представитель города Ичьхилак, пусть он выскажется!

— А что сразу Ичьхилак? Мы его в граждане еще не принимали, он пока сам за себя. — Произнес полноватый мужчина. — Мы его не поддерживаем, он здесь в частном порядке, но если пожелает город предоставит ему кредит под небольшой процент, ну, скажем, двадцать процентов будет справедливо.

— Да этих Шосе всего двое осталось, добить оставшихся и всё! — Воскликнул тощий работорговец.

— Тишина! — Воскликнул успокаивая всех старик, все также поглаживая бороду. — Сперва надо определить, может ли род Шосе вообще претендовать на детей. И так понятно что они не из его рода.

— Он может претендовать на детей в качестве добычи. — Начал говорить огромный владеющий силой манипулятора. — Он уничтожил кланы этих детей, мне только непонятно зачем они ему. Неужели он хочет и их убить, чтобы тем самым больше не опасаться мести с их стороны. Что ты скажешь нам, Шосе, зачем тебе дети?

— Уважаемый совет, я буду растить детей кланов как своих собственных, не принимая их в род Шосе. — С небольшим поклоном я ответил.

— Нет, он точно больной. — Не унимался распорядитель аукциона. — Что мы его слушаем?! Выкинуть с территории Ярмарки и всё!

— Подожди ты его выкидывать, надо спросить совета у того, кто уже много лет входит в совет учредителей. — Здоровенный манипулятор повернулся к краю шатра и громко обратился. — Уважаемый Тогшила, а что вы, как хранитель традиций и учредитель ярмарки, думаете?

В самом дальнем углу тихо попивая чай, сидел сгорбленный старичок, его бледная кожа ярко контрастировала с черной бородой, в которой не было не единого седого волоса. Он лениво оторвался от пиалы с чаем, поднял на меня свои синие глаза и с ленивым тоном в голосе изрёк:

— Слышал я о Шосе, даже пару раз встречался с ними. Прикончить их сложно, больно верткие. Он не отступится, это его дети хоть он и отрицает. — Старичок замолчал и начал забивать трубку, все ожидали, когда он продолжит, и никто не посмел открыть свой рот.