"Фантастика 2025-24". Компиляция. Книги 1-28
Шрифт:
Впрочем, в определенный мною срок уложились все. А некоторые — Майра и Вэйль — были готовы к выезду существенно раньше. Поэтому немного помогли с лошадьми — вывели уже оседланных из конюшни и подвели к коновязи у ворот.
В связи с отсутствием особого выбора дамы оделись единообразно, в ставшие привычными костюмы торренских наемниц, но без головных уборов. Правда, куртки в связи с жарой одевать не стали, поэтому радовали глаз белыми верхними рубашками с кружевными отложными воротниками и аппетитными бедрами.
С роскошными гривами распущенных волос и кинжалами на поясах, они, гарцующие на застоявшихся кобылках, могли бы выглядеть богинями войны или охоты. Если бы не все та же жуткая неуверенность,
…Как оказалось, для того чтобы добраться и до ближайшего озера, и до речки, требовалось немногое — заехать по лесу на седловину между двумя небольшими холмами, найти взглядом крошечный ручеек и двигаться вниз по течению. Поэтому всю вторую половину пути я горячил Черныша, вглядываясь вперед. И не обращал никакого внимания на «живописные каскады природных купален», мимо которых мы проезжали, так как не собирался залезать в лужу глубиной чуть выше колена. Женщины не понимали, но ехали следом. До того самого момента, как оказались на краю небольшой долины, заросшей густым хвойным лесом, и увидели то самое озеро, к которому я стремился.
Выглядело оно роскошно. Занимающее самый центр заросшей буйной зеленью каменной чаши и окруженное высоченными елями, озеро искрилось под лучами Ати так, что слепило глаза. А вода в нем была настолько прозрачной, что позволяла увидеть каждый камень на дне даже с того места, где мы остановились. Правда, всей этой красотой любовались только я и Майра. А остальные мои спутницы, кинувшие по одному взгляду на небольшие валуны, мирно покоящиеся на дне, перепугались до дрожи в коленях. Что было не удивительно, ведь в представлении всех уроженцев Маллора и близлежащих королевств, местами, сравнительно свободными от Древнего Зла, считались лишь небольшие речки. А на дне морей и озер располагалось Преддверие Бездны!
За то время, которое потребовалось дамам для того, чтобы спешиться, стреножить лошадей и оставить их пастись на поросшем густой травой берегу, я успел определиться с местом, где можно будет расстелить прихваченные с собой покрывала, и на пару с Майрой отволок туда переметные сумки. А потом с интересом оглядел здоровенный камень, вросший в землю на границе берега и воды, и вздымающийся в воздух на два с лишним моих роста.
Когда я вытащил из сумки старые тренировочные штаны, предусмотрительно обрезанные по колено еще в «крепости», и снова посмотрел на своих спутниц, не без труда решившихся подойти к воде, присесть и смочить водой разгоряченные лица, то понял, что без моей помощи им не обойтись:
— Встаем, поворачиваемся налево и находим взглядами кусты ежевики. За ними есть небольшая полянка, скрытая от посторонних взглядов. Забираем с собой сумки с вещами, переодеваемся, а затем возвращаемся сюда. Вопросы?
Вопросов не оказалось ни у одной, поэтому четыре дамы обреченно потянулись в предписанном направлении. Как только они обошли кусты и скрылись из виду, я быстренько скинул с себя всю одежду, натянул обрезанные штаны и повернулся к Майре:
— Ты мне веришь?
Та кивнула.
— Тогда запомни: никакого Преддверия Бездны на дне озера нет! Поэтому переодевайся в то, в чем собиралась учиться плавать, и следом за мной заходи в воду.
Она не колебалась ни мгновения — разделась прямо там, где стояла, натянула на себя нижнюю рубашку с подолом, обрезанным до середины бедра, и подошла ко мне:
— Я готова!
— Ты у меня умничка! — похвалил ее я, взял за руку и неторопливо завел в воду по плечи.
— Помнишь, как тогда, ночью, ты задерживала дыхание и цеплялась за камень на дне? — спросил ее я, убедившись, что ее не трясет.
— Ага!
— Так вот, сейчас тебе надо сделать то же самое, только повиснуть в воде, расслабиться и попытаться понять, что с тобой происходит в этот
момент.Она послушно вдохнула, резко поджала ноги, ударов тридцать сердца поизображала деревяшку, а затем встала, убрала с лица мокрые волосы и удивленно сообщила:
— Я всплываю и повисаю у самой поверхности!
— Вот! — подняв вверх указательный палец, предельно серьезно сказал я. — Запомни, если твои легкие наполнены воздухом, то ты не утонешь! Поняла?
— Да.
В это время из-за кустов ежевичника показалась Тина, облаченная в плотную нижнюю рубашку до середины голени и пунцовая, как спелое яблоко. Быстрым шагом подошла к кромке воды, поймала мой взгляд и виновато вздохнула:
— Вы бы не могли отвернуться от берега? А то девочки стесняются!
Я тут же сделал два шага вперед, развернулся на месте и поманил к себе Майру:
— Подойди поближе и повтори еще несколько раз. Задача — привыкнуть к тому, что вода тебя держит.
Через некоторое время сзади раздался приближающийся топоток трех пар женских ножек, потом плеск — и я понял, что мои спутницы решились войти в воду. Наверное, аж по щиколотку…
— Знаете, — начал я, выждав эдак с сотню ударов сердца и дав спутницам возможность немного привыкнуть к тому, что видят — … мы живем в странном мире, в котором глупые страхи из детских сказок могут быть весомее голоса разума. Все вы привыкли считать, что на дне озер и морей находится Преддверие Бездны. Поэтому, увидев лужу шире пары локтей, начинаете трястись, как листва на ветру. Знаете, лет в двенадцать, узнав, что десять из десяти взрослых не умеют плавать, я не поверил, так как в нашем роду плавать умели все — и папа, и мама, и папина меньшица, и даже старый вояка Генор. Да, я знал, что жизнь благородного определяется огромным количеством условностей и запретов. Скажем, вся жизнь арессы должна проходить в помещениях — спальнях, гостиных и танцевальных залах, а редкие выезды на охоту или переезды между манором и столицей должны совершаться исключительно в присутствии отцов, мужей и солидной свиты. Но отказывался понимать, почему какие-то правила, записанные потускневшими от времени чернилами в полусгнивших фолиантах, должны запрещать людям получать удовольствие от свежего воздуха, теплой воды и ласковых лучей Ати. И я не понимаю этого до сих пор. Хотя из рассказов отца знаю, что боязнь воды считается нормой для всех, кроме нас, Эвисов…
— Посмотрите на Майру! — продолжил я через пару мгновений, когда моя «правая рука» очередной раз встала на ноги, чтобы перевести дух, и счастливо улыбнулась. — Она хочет научиться плавать, верит в то, что я говорю, и плевать хотела на правила, которые мешают ей жить так, как считает правильным она сама. Поэтому эта Эвис скоро поплывет. А те, кто не хочет, не верит или считает, что традиции — это закон, так и будут сидеть на берегу и бояться собственного чиха…
— Я тоже хочу, тоже верю и тоже готова попробовать! — подала голос мелкая. И, судя по громкости плеска, раздавшегося за моей спиной, решительно двинулась вперед.
Я вытянул в сторону левую руку, дождался, пока девушка в нее вцепится, и повернул голову так, чтобы увидеть ее лицо:
— Я тобой горжусь.
Она засияла, развернула плечики и, ревниво посмотрев на Майру, поинтересовалась:
— Что я должна сделать?
Через половину кольца надували щеки и изображали сухие деревяшки все женщины до единой. Через два кольца с небольшим научились сводить и разводить перед собой ладони, сложенные «лодочкой» и более-менее держаться на воде, не касаясь ногами дна. А через половину стражи, когда Майра, бесстрашно оттолкнувшись от дна, проплыла расстояние шагов в пять-шесть, вцепилась в мою руку и издала счастливый вопль, вдруг осознали, что их страх перед Преддверием Бездны куда-то пропал. И поверили в свои силы.