"Фантастика 2025-25". Компиляция. Книги 1-24
Шрифт:
Парализаторами и прикладами на асфальт уложили «крыс».
Девчонка и парень тоже оказались при делах. Парень дёрнулся рукой за пазуху и схлопотал удар кованого ботинка в спину.
Девчонка устроилась рядом с ним на мостовой, из её сумочки вывалился ЭМ-пистолет.
Все, внешнее кольцо охраны снято.
— Не двигаться! — ору я, врываясь в бар.
Посторонних людей здесь нет и быть не может. Человек пять в тесном, пропахшем сигаретами и марихуаной помещении. В углу в СТ-проёме дикторша излагает последние новости. Какие-то встречи, переговоры, контракты. Между тем главные новости здесь. Не
— Руки за голову! — кричу я. — Не двигаться!
Не понимают. Рука бармена лезет под стойку. Самурай, что ли? Из преданности хозяевам решил биться до конца? Зря. Я жму на спусковой крючок, и удар пули в плечо отбрасывает бармена к стене. Сзади ломаются стулья. Второго, особо прыткого, укладываю на пол.
Вперёд. За стойкой — ведущая вниз узкая крутая лестница. Ох как здесь влажно и мусорно. Вот заваленный ящиками склад… Вот стена. Я пытаюсь воздействовать на электронный запор. Стена отходит в сторону.
Я включаю светошумовые фильтры на шлеме и бросаю россыпь «светлячков» в помещение. Молния, гром. Эти штуковины рассчитаны на то, чтобы на несколько секунд вывести противника из строя — оглушённый и ослеплённый он теряет ориентацию
Врываемся в помещение. Просторный зал с фонтаном, причудливыми СТ-проекциями, пузырями для уединения. Я ощущаю идущие с площадки, заполненной световыми бликами, волны. «Хрустальный цвет» — последнее запретное сенсоригрище только появилось на Земле и уже дошло досюда.
Я вижу вскидывающего автомат охранника в комбезе и шлеме, спасшем его от действия «светлячка». Лучше бы тебе сейчас беспомощно трясти головой, не в силах понять, что творится вокруг. А теперь ты не оставляешь мне иного выхода. Получи — я пускаю в него очередь.
Ощущение опасности. С разворота стреляю вправо — ещё один готов. Спецназовцы кладут ещё двоих.
— Всё в порядке, — кивает спецназовец.
Это я вижу и без него.
Полицейские отключают задержанных — их здесь человек тридцать — парализаторами или заковывают в наручники «скат» — при попытке освободиться они бьют током,
— Это мои друзья, — улыбается командор Дамиани, снявший шлем и прохаживавшийся переступая через распростёртые тела — Джума Хайкел — убийца со стажем. Правда, Джума? Джума что-то промычал.
— Давно мечтал увидеть тебя, грязь, в такой позе, — командор ткнул Джуму носком ботинка в бок и направился дальше. — О, Раймонд Эверс — глава уличных торговцев наркотиками в полисе. Две судимости и пятьдесят шесть арестов. Почему-то решил, что правосудие к нему не относится. У него были основания так считать. Судьи почему-то испытывают к нему излишние симпатии. Правда, Эверс?
— Лягаш поганый, — прошипел Эверс и заработал от одного из спецназовцев удар прикладом ЭМ-автомата по хребту.
— О, а это Марк Сидоров, — Дамиани присел на колено около широкого в кости, седовласого мужчины. — Правая рука Донга.
Он усадил Марка Сидорова в кресло рядом с разнесённым шальной пулей сенсоргенератором.
— Спустился к подданным, с небес на землю? — спросил командор Дамиани.
— Не выделывайся, Марсель, — довольно злобно прошипел Марк Сидоров. — Хотите новую заварушку — получите. И каждому по заслугам воздаётся.
— Считаешь, напугал? — не менее зло посмотрел
на него командор.— Конечно. О детях своих подумай. О жене. Война такое дело — никого не щадит.
— Марк, ты меня не узнаешь? — я взял стул и уселся рядом с Сидоровым.
— Ещё одна лягавая сука.
Он прищурился, оглядывая меня с кривой циничной улыбкой.
— Мы с тобой встречались лет десять назад. В Милане, — сказал я. — Тогда-тебя звали Клаус Рикард.
Его улыбка тут же потускнела.
— А я ведь тебя искал, — произнёс я, в упор разглядывая его. — Долго. А ты схоронился на Марсе.
— Рудольфе, — ошарашенно прошептал он.
— Да, когда-то звали меня так. За тобой неоплаченный долг, Клаус.
— Да пошёл ты в задницу.
Я не поверил своим глазам, когда просматривал данные на помощников Донга. Десять лет назад наше управление и Европол проводили совместные мероприятия по ликвидации отлично законспирированной сети одного из Больших Кланов. Тогда от руки Клауса Рикарда — ныне Марка Сидорова — погиб мой добрый друг майор Клыков. Притом погиб нелегко, мучительно. С того времени мне очень хотелось повстречать его убийцу. Но тот как сквозь землю провалился. Его сообщники утихомирились на кладбище или в центрах социальной реабилитации. А он сумел вывернуться. Я надеялся, что его пристрелили в разборках, хотя и жалел, что погиб не от моей руки. Но он выжил.
— Эту войну, считай, не пережил, бедняга, — недобро улыбнулся я. — Обещаю.
Он покраснел, но в глазах читались неугасимое упрямство и ярость. Ну и пусть. Всё равно можно считать, что он мёртв. Такие встречи — подарок судьбы, а её подарки надо принимать и пользоваться ими как положено.
Я отошёл в сторону и взял в руку коробочку коммуникатора. Вышел на прямой канал с начальником полиции, который руководил штабом операции — к нему стекалась вся информация.
— Как там? — осведомился я.
— Третий и четвёртый объект накрыли, — сообщил Парфентьев. — Нашли, что рассчитывали.
— Значит, информация подтверждается.
— Подтверждается.
Третий и четвёртый объект — значит, накрыли склад оружия и перехватили груз с нейрочипами.
— Я беру Дамиани и его головорезов и выдвигаюсь на позицию к объекту «Верхушка».
— Все как договаривались. Необходимые силы уже на позициях, — сказал Парфентьев.
— Вот так делается история, — хмыкнул я.
— По-моему, — буркнул Парфентьев, — так чаще влипают в истории…
Тучный, в годах, похожий на китайского божка Донг полностью отдался во власть наркотической сенсоригры — на нём были очки и наушники, обеспечивающие полное погружение в инореальность. Главарь марсианской организованной преступности находился на вершине блаженства. Сочетание инфрастимулятора с сенсорником дарит неповторимые, изумительные минуты.
Впрочем, наркотическими сенсор игрищами Донг не злоупотреблял, он без труда держался на грани, за которой начинается падение. Донг знавал многих, растерявших достойные качества ума и характера от подобных излишеств, а потому кончивших плохо. Мир, в котором жил Донг, не прощал слабости и неосмотрительности. Чтобы выжить в нём, нужно быть всегда в форме и постоянно ждать подлого удара — неважно от кого: — врага или друга.