"Фантастика 2025-25". Компиляция. Книги 1-24
Шрифт:
Пришлось отлить и обработать новые патрубки…
И все-таки завод пошел!..
Теперь Степан стал другим - давал сроки «с запасом», а потому больше их не срывал.
Зазвонил телефон. Степан снял трубку.
Говорил директор Веков. Он требовал, чтобы Корнев немедленно явился к нему.
Не в привычке Векова справляться, спал ли главный механик… и не в правилах Корнева напоминать об этом.
Превозмогая головную боль, Степан Григорьевич пошел в заводоуправление.
Веков ждал его.
– Ну, главный механик, славный механик, - встретил он его, выходя из-за стола и
– Кто старое помянет - тому глаз вон! За выговор «насосный» зла не имеешь?
– Не имею, товарищ генерал, - сухо ответил Корнев.
Директор усмехнулся:
– Ну, давай руку, поздравляю. С правительственной наградой. С орденом Красной Звезды, которым наградила тебя Москва за пуск завода зимой… наградила по моему представлению.
– Орден?
– удивился Степан.
– Да, брат! И выговор и орден - за одно и то же. В этом, так сказать, диалектика… Сумей понять. Выговор тебя кое-чему научил. Орден - тому признание.
– Признание?
– Да, Корнев, признание. Садись. Разговор серьезный.
Маленький генерал вернулся на свое место за столом и уселся в вертящееся кресло. Степан сел на жесткий стул. В кабинете директора стояли только жесткие стулья с высокими неудобными спинками, как на железнодорожном вокзале.
– Признание, - продолжал директор, - и в первую очередь мое признание. Я приказал заготовить тебе документы. Поедешь в Москву.
– В Москву? А как же завод?
– Это хорошо, что ты не представляешь себе завода без себя… и себя без завода. Вижу - мое ученье. Все же поедешь в Москву получать орден. И явишься к нашему наркому. Только что с ним о тебе говорил по прямому проводу.
– Обо мне с наркомом?
– настороженно спросил Степан.
– Да, Степан Григорьевич, о вас. Наш главный инженер, как вы знаете, безнадежно болен. Едва ли в строй вернется. Вот нарком и хочет с вами, товарищ Корнев, познакомиться. По моему совету, конечно… - Перейдя со Степаном на «вы», директор подчеркнул особое значение того, что он сказал.
Степан понял все и почувствовал, как жар приливает к лицу.
– Разве я могу быть главным инженером такого комбината!
– воскликнул он.
– Ну, не главным инженером, - поправил его директор, - а исполняющим обязанности главного инженера, а там посмотрим. Вот так.
– И он впился острыми, близко поставленными глазами в зардевшееся лицо молодого инженера.
– Мне показалось, что ты научился со мной работать, - снова перешел директор на короткую ногу со Степаном.
– Себя, да и других не жалеть. Не рисковать. Чувствовать, что важно. Стену не ломать, а обходить. Запретов не нарушать. Держать помощников в неослабном напряжении. Знать, что работа - цель жизни. Все мы - для нее! Ты это понял. Хвалю!
– Николай Сергеевич! Спасибо!
– срывающимся голосом выговорил Степан.
– В военное время выдвигаются быстро, - поучал генерал.
– В другие годы тебе бы долго пришлось выбиваться. А сейчас, получив признание, знай: первое дело - дисциплина, производственная и финансовая. Помните, товарищ будущий главный инженер, о бухгалтере. Он и первый помощник вам, он же и «недремлющее око государства» одновременно! До сих пор вы были только инженером, а предстоит
– Пойму!
– Степан неожиданно встал с жесткого стула.
В позе его было что-то торжественное.
Директор тоже поднялся.
– Когда ехать?
– спросил Степан.
– Сегодня.
– Но ведь пассажирский поезд уже ушел.
– Для тебя к товарному экспрессу прицепят служебный вагон. К наркому едешь! Пассажирский поезд ты еще перед Прудовкой обгонишь. Кстати, проследи за быстрым продвижением военных грузов.
– Понятно.
– Иди, готовься к отъезду. Имей в виду: на тебя курс держу, потому что на молодежь у меня ставка. Ночь-то спал?
– Не спал.
– В пути выспишься.
– Есть выспаться в пути!
– весело ответил Степан и почти выбежал из кабинета.
Он ликовал. Да, ликовал! Получить в его годы, с его небольшим инженерным стажем такое высокое назначение, стать главным инженером крупного комбината с рудниками, металлургическим заводом и машиностроительными цехами - это неслыханная победа!
Степан забыл об усталости, он даже насвистывал что-то, хотя отличался редким отсутствием музыкальности.
Идти сразу домой было нельзя, пришлось заглянуть на завод, чтобы передать заместителю дела «на время отъезда» - ведь говорить о возможном назначении на пост главного инженера недопустимо!
Степан вернулся домой почти одновременно с Андрюшей и, как только тот показался, объявил ему о своем отъезде.
– В Москву?
– удивился Андрюша.
– Зачем?
Степан пожал плечами:
– Я не могу сказать тебе всего. Сейчас война, ты должен сам понимать… Но кое-что скажу. Получу в Москве орден, которым меня наградили.
Андрюша даже подпрыгнул:
– Орден? Ленина? За что?
Степан рассмеялся:
– Нет. Красной Звезды. За установку насоса.
– Так ведь тебе же за это выговор объявили!..
– Выговор - за опоздание. А за пуск завода - орден. Такова диалектика, дорогой мой братец Андрюша, - и Степан взъерошил волосы у него на голове. Достань из-под кровати чемодан.
Андрюша сначала торжественно пожал брату руку, а потом бросился исполнять приказание. Никогда еще мальчик не был так горд, как в этот момент, стоя на четвереньках перед кроватью и вытаскивая из-под нее пыльный чемодан. Степан - орденоносец! Там, в Москве, одобрили его идею, оценили, что он не спал десять суток и пустил завод! Значит, из Москвы виднее!
– Подожди, - вдруг вскрикнул Андрюша и сел на пол, смотря снизу вверх на брата.
– А как же бак?
– Бак?
– нахмурился Степан Григорьевич.
Нефтяной бак, на котором еще не стерлись буквы «Нобель», стоял, примыкая к новому школьному зданию. Огромный, наполовину врытый в землю, он занимал часть предполагаемой спортивной площадки. Андрюша от имени пионерской организации школы, он был председателем совета отряда, приставал к брату, настаивая, чтобы он как главный механик завода-шефа распорядился убрать бак. Степан обещал это сделать, хотя и говорил, что поднять бак очень трудно и дорого. Но он все-таки обещал. И вот теперь он уезжает, а в школе скоро начнется спортивный сезон…