"Фантастика 2025-26". Компиляция. Книги 1-14
Шрифт:
— Нет, — ответил я и барон с облегчением выдохнул.
— Это меня радует, — произнёс Елыкаевский. — Дело в том, что Артём Щеглов пал от моей руки. И я бы не раздумывая прострелил ему череп ещё раз. Но, к сожалению, нельзя убить дважды.
— Ого, какая кровожадность, — произнесла Селеста.
Елыкаевский перевёл на неё взгляд и серьёзным тоном сказал.
— Он поступил бесчестно. Прислал уведомление о начале родовой войны всего за минуту до того, как напасть на кортеж, в котором ехали члены моего рода и семьи. Мои близкие ничего не могли сделать. Их расстреляли, словно в тире, на мосту Терешковой. —
— Вот оно как… — удивился я. — И чего же Артём добивался?
— Вернуть угольные шахты и захватить золотодобывающий прииск под селом Успенка, — ответил Барон.
— Что ж, Вы были в своём праве. Хотя странно, что я ничего не слышал об этом. А сколько длилась это война?
— Двое суток, — усмехнувшись ответил барон. — Щеглов после убийства моих родных выдвинулся вместе со своей армией к резиденции моего рода. Но благодаря помощи друзей я уже знал о произошедшем. На дороге мы устроили засаду, где в пух и прах разбили его войско.
— А как к этому отнеслись другие дворяне?
— По-разному, — ответил Елыкаевский. — Щеглова нашли раненым, и я… — остановился он, когда увидел за нашими спинами, как мои гвардейцы складируют в одну кучу тела тирранцев. — Кто это? Неужели новый виде существ?
Неподалёку от нас я почувствовал магический импульс. Кто-то телепортировался. И пока силуэт только начал проявляться, я уже стоял с направленным в ту сторону пистолетом.
Первого я сразу узнал. Однако лицо второго было спрятано под капюшоном.
— Опусти оружие! — послышался приказ Баринова.
Я наклонил голову на бок, и специально снял с него предохранитель.
— Костя, — узнал я голос принца. — Хватит! Что вы как дети маленькие!
Я опустил оружие. Баринов собирался что-то мне сказать, как его взгляд устремился мне за спину. Я оглянулся и увидел Наташу. Она что-то говорила Понтяеву, а тот вроде бы делал пометки в своём планшете.
— Ваше высочество, по-моему, Вам и так известна причина нашей взаимной нелюбви.
Егор посмотрел на Баринова, который словно больше был не с нами. И, тяжело вздохнув, сказал.
— Видят боги, я завтра же узнаю, как обстоят дела с его помолвкой.
— Ваше высочество, — произнёс Елыкаевский и низко поклонился, — рад лично встречать Вас в своих землях.
— А Вы… — не узнал барона принц.
— Барон Елыкаевский, — послышался его ответ.
— Ааа, наслышан. Приношу свои соболезнования. Ваш отец был хорошим человеком.
— Благодарю, Ваши слова много значат для меня.
— Ладно, — сказал принц. — У меня совсем немного времени. И появился я тут из-за них, — показал Егор на тела тирранцев. — Есть выжившие?
— Да, — опередила меня с ответом Селеста.
— Я хочу их забрать.
— Нет, — одновременно возразили мы вместе с Селестой.
Принц снова тяжело вздохнул.
— Вот хоть бы раз вы согласились со мной. Ну, что на этот раз? Зачем вам понадобился тирранец?
— Он — Тарри. Его род — мои кровные враги, — ответила Селеста.
Принц задумался. А я же наблюдал за тем, как Баринов разговаривает с Наташей. Каждое его слово было наполнено заботой и нежностью
к Наташе. И честно, у меня даже на секунду ничего не ойкнуло из-за ревности.— Ладно, поговорим об этом позже, –не стал настаивать на своем принц и посмотрел на Селесту. — Мы можем поговорить наедине.
— У меня нет секретов от Кости. И я в любом случае с ним поделюсь, о чём мы говорили.
— Пусть так. Но поговорить я всё-таки хочу наедине.
Селеста и принц отошли и создали пологтишины и чары помех. Я же, ещё немного пообщавшись с бароном Елыкаевским, начал собираться домой. В синей воронке открытого мною портала стала исчезать моя техника и гвардейцы. Мы забрали тела всех тирранцев и камни силы. И подождав пока Наташа и Селеста наговорятся, вместе покинули Кемерово.
Раненых мы отправили в госпиталь. А сами отправились отдыхать.
Но стоило зайти домой, как Капронов напомнил мне, что на аэродроме находятся жители из п. Сухово. Отдых отменялся, но перед тем как отправиться к ним, я принял душ и, надев чистую одежду, отбыл.
Под Кемерово ещё продолжалась зачистка от разбежавшихся по округе существ. Поэтому я предложил «суховчанам» переждать это время у меня. Я распорядился выделить им несколько казарм, где квартировалась гвардия. Сами гвардейцы там не жили и большую часть времени в этих помещениях, кроме дежурных нарядов, никого не было.
Правда, семью Ванеевых, с разрешения родителей, я разместил у них.
Вечером мы собрались посидеть и «немного» пригубить душесогревающих напитков. Под это дело я принёс два ящика «Адмиральского» коньяка, который мне почти даром продавали Станиславские. Они были готовы отдавать его даром. Но я так не мог. За мою помощь с проклятием они и так расплатились сполна, построив на моём острове фабрику по производству рыбных консервов.
Поначалу Ванеевы не знали, как себя вести. По левую руку от меня сидела моя жена, а по правую — принцесса. И если мои родители к этому привыкли, то Ванеевы находились в такой компании впервые.
Рюмка, вторая, третья. И начались потихоньку разговоры. Андрей на некоторое время стал гвоздём этого вечера. Мы дружили с ним с самого детства, и он знал много историй, связанных со мной. Кристина и Наташа, увидев перед собой источник информации, засыпали его расспросами. Иногда к этому разговору присоединялись моя мама и дядя Саша Ванеев. За столом всё чаще и чаще стал раздаваться звонкий смех.
Но в какой-то момент я понял, что в то время как на одном конце стола разговоры не затихали, на второй половине, наоборот, стояла тишина. Там сидели Капроновы, Стариков и Понтяев. Ещё я приглашал Корейца, но он отказался, а я настаивать не стал.
— Антон, чего грустим? — спросил я у Старикова.
— Напротив, — ответил капитан. — Мы внимательно слушаем, как ты жил. — Я поднял рюмку, ко мне присоединились остальные и, после звона хрусталя, он продолжил. — Я же помню тебя совсем молодым. Когда тебя привёл Вальгер после учебного центра, мы все спорили из какого ты рода. — Он усмехнулся. — А в итоге все проиграли, — он поднялся, обновляя содержимое рюмок. — Кто ж тогда мог подумать, что всё вот так вот обернётся.
— Ты не жалеешь? — спросил я.