"Фантастика 2025-26". Компиляция. Книги 1-14

– Если Аарон перепутал башни, я заставлю его месяц чистить картошку, – пропыхтел Эшден, взлетая к потолку.

Часть ангелов последовала за ним. Илай угрожающе зарычал, продолжая обороняться и отступать к окну, а в следующее мгновение его крылья заискрились пламенем. Огненная волна оттолкнула ангелов на пару метров. Илай воспользовался краткой передышкой и перевел взгляд на Сенат. Они жались в углу зала, смотря на него распахнутыми от страха глазами, – обычные смертные, которые прячутся за спиной Небесной армии. Их страх был таким всепоглощающим, таким очевидным, что Илай на секунду отшатнулся. Они бы никогда не стали убивать невинных людей. Если бы им дали выбор, они бы никогда никого не убивали.

Но выбор был отнят много столетий назад.

– Все готово! – послышался измененный голос Эстеллы.

Она снова запрыгнула в зал и, заметив, что в помещение врывается подкрепление, запечатала двери магией.

Илай и Дагнар сократили оставшееся расстояние до окна, проскальзывая под мечами и отбиваясь от ударов. Эшден тихо захрипел, когда один из ангелов окрасил его белые перья в алый, задев клинком крылья.

Перед тем как выпрыгнуть в окно, Илай обернулся и встретился взглядом с прорывающимся сквозь магический барьер Микаэлем. По виску главнокомандующего текла густая кровь, золотистые глаза метали молнии. Звуки сражения заглушали оскорбления, которые точно предназначались в этот момент Илаю.

Эстелла на мгновение замялась, оглядывая разрушения, и…

…ухмыльнулась пожелтевшими зубами.

– Дьявол, как же я люблю ваши испуганные лица, – прохрипела она и развеяла защитное заклинание.

На месте Эстеллы стояла Костяной Череп.

Сквозь прорезь маски были видны возбужденные белесые глаза и улыбка. Кровожадная, поистине леденящая душу улыбка.

– Отступаем, – приказал Дагнар и в два взмаха крыльев скрылся за окном.

Илай, улыбнувшись напоследок Сенату и помахав двумя пальцами раненой руки Микаэлю, последовал за Эшденом и Костяным Черепом.

– Где Эстелла? – прокричал он сквозь шум дождя, смотря на Аарона, держащего на руках чернокнижницу. – Она должна уже быть с вами!

– Мы ее не…

– Илай!

Он поднял голову и увидел ее. Эстелла стояла в открытом окне – высоко, слишком высоко, чтобы успеть спуститься к ним, не натолкнувшись на подкрепление. С такого расстояния Илай различил лишь трепещущую на жестоком ветру белоснежную мантию.

– Она же не собирается… – начал Аарон, но не успел договорить.

Эстелла прыгнула.

Илай никогда прежде не летал так быстро. Каждый взмах огненных крыльев давался с трудом, порывистый ветер замедлял, швыряя его из стороны в сторону. Пламя потрескивало и шипело, когда капли дождя соприкасались с объятыми огнем перьями. Он видел, как Эстелла раскинула руки в стороны, как страх промелькнул в ее глазах, когда она подумала, что Илай может ее не поймать.

От силы их столкновения он стал стремительно падать. Илай до боли стиснул челюсти, прижимая вскрикнувшую Эстеллу еще ближе к груди, и сложил крылья за спиной.

– Обхвати меня ногами! – прокричал он, замечая вылетающих на улицу ангелов.

Эстелла без вопросов крепче вцепилась руками в его шею, соскальзывая вниз по телу. Она обхватила ногами талию Илая, хотя это было сложно из-за мокрой экипировки, после чего он, набрав в грудь побольше воздуха, перестал сопротивляться ветру и устремился к земле.

Заметив мелькающий перед глазами козырек, Илай изменил направление к нему и, когда до стеклянного навеса оставалось несколько взмахов, сделал кувырок. Со всей силой оттолкнувшись от козырька и вновь расправив крылья, он из последних сил устремился к небесам и услышал звук разрушенного стекла.

– Мягкая посадка, – воскликнула сквозь шум дождя Эстелла, потирая ушибленный бок и крепче обхватывая тело Илая.

– Всегда к вашим услугам, миледи.

Они стремительно поднимались все выше, следуя за отдаляющейся белой точкой – крыльями Дагнара. Ангелы не отставали и летели следом, но Илай смог восстановить равновесие, увеличивая между ними расстояние.

– Получилось? – спросил он, заглядывая в распахнутые от возбуждения глаза Эстеллы.

– Да… – недоверчиво прошептала она, затем сказала чуть громче: – Да! Да, черт возьми! У нас получилось!

Она показала ему карту, зажатую в руке. Карту всех коридоров и башен Стеклянного замка; карту, благодаря которой завтра они штурмом возьмут здание Сената. Эстелла слегка отодвинулась от Илая и, заглянув ему за спину, выдавила:

– О, ради лживых Богов…

А затем Илай услышал ее смех. Она смеялась так громко и искренне, что командир прикрыл глаза и попытался сохранить этот звук глубоко внутри.

– Получите, ублюдки! – кричала Эстелла, показывая отстающим ангелам средний палец.

Илай уже знал, что увидит за своей спиной. Сзади, прямо на стене Стеклянного замка, алой кровью было написано: «Всегда во тьме звезд, всегда за свободу Эрелима». Илай приподнял уголок губ, зная, что завтра об этом будет говорить весь континент.

Потому что они не верили в солнце. Теперь они верят в небо, которое когда-нибудь засверкает сотнями, тысячами звезд.

Глава 11 Шрамами на коже

Клэр который час вышагивала по утесу, то поглядывая на небо и хмурясь, то огрызаясь на надоедливого Нэша и смущаясь под недовольным взглядом отца.

– С каких пор ты стала так грубить людям, Кудряшка? – спросил у нее Тобиас, складывая руки на груди.

Услышав это детское прозвище, Клэр внутренне застонала, а Нэш победно оскалился. В детстве у нее были настолько кудрявые волосы, что отец говорил, будто птицы могут свить из них гнездо.

– Она всегда такая со мной, представляете? – поддакивал ему Нэш, продолжая нахально улыбаться.

Клэр послала ему уничтожающий взгляд, после чего снова посмотрела на небо.

– Что же они так долго? – бормотала она себе под нос. – А вдруг что-то пошло не по плану? Может, Костяному Черепу не удалось принять облик Эстеллы и Сенат сразу их разоблачил? Либо они даже не начали переговоры, а сразу схватили Илая и Дагнара?

Ее глаза в испуге округлились, и она вновь посмотрела на Нэша.

– Боги, что же мы тогда будем делать?..

– Летят! – воскликнула за ее спиной Астра, указывая на темные точки в беззвездном небе.

Секунды, пока они летели до утеса, казались вечностью – той самой, когда ты целый год ждешь своего следующего дня рождения, чтобы узнать, какой торт приготовят родители. Той самой, когда ты несколько дней чувствуешь, что вот-вот должно произойти что-то плохое, потому что слишком долго все было хорошо. Эта вечность течет неспешно, но когда ты оказываешь в той самой точке, где вечность стоит напротив тебя и приветливо машет рукой, приходит осознание, что встретились вы слишком рано.