"Фантастика 2025-3". Компиляция. Книги 1-22
Шрифт:
– Он никогда ее не ревновал! – воскликнула Инна.
– А Тихон? Убитый телохранитель? Что он был за человек? – неожиданно спросил Марк.
Инна кашлянула, поглядела на Влада. Потом сказала:
– Телохранитель как телохранитель.
Влад и Никола промолчали.
– Для ведения следствия мне нужно ваше согласие на сканирование мозга, – сказал Марк.
– Постановление суда у вас, сударь, есть? – поинтересовался Влад.
– Нет. Потому прошу согласиться добровольно…
– Нет, – отрезал Влад.
– Нет, – покачала головой Инна.
Никола покосился на Влада, потом на Инну, и пробормотал,
– Я тоже не согласен.
“Промашка, – резюмировал знакомый голос. – Надо было испрашивать согласие каждого наедине”.
“Что ж ты раньше не подсказал”, – мысленно огрызнулся Марк. Он и без подсказки уже понял свою ошибку.
Но “голос предков” решил не вступать в дискуссию.
– Мне нужно поговорить с тобой, Луций, – шепнул Марк на ухо трибуну. – И как можно скорее.
После обеда Марк направился вместе с трибуном в покои Флакка. Эти комнаты были почти точной копией тех, что достались Марку. Разве что шелк на стенах более светлый, и на полу лежал ковер, тогда как в кабинете Марка он отсутствовал. Видеокартины изображали берега огромного, как море, озера Светлояр. Шум набегающих волн и крики чаек долетали будто издалека.
– Я все сильнее и сильнее сомневаюсь в идеальной любви этой пары, – признался Марк. – Чем больше мне твердят о нежных чувствах, тем серьезней мои сомнения. А твое впечатление?
Флакк замялся…
– Дело в том… Я не видел их вместе. Несколько раз я сталкивался с князем Сергеем еще до знакомства с моей сестрой, мы участвовали вместе в одной операции. Это смелый человек, аристократ… Преданный Китежу, как и все его князья, до мозга костей. То, что он пошел против родни, свидетельствует о безумном чувстве. Впрочем, князь Сергей показался мне человеком эмоциональным. Если что-то увлекало его – он отдавался этому весь, без остатка. В те дни его полностью захватил космос. Он им бредил. Но потом точно так же он мог сходить с ума и по Эмми. Красавица, необыкновенная женщина… Ты видел ее портрет?
Марк кивнул. В нее можно было влюбиться до безумия – в это легко поверить.
– Эмми любила князя? Как ты думаешь?
– Марк, ей только что исполнилось девятнадцать, когда капитан эсминца спас ее от смерти или плена. В таком возрасте самая корыстная душа способна на сильнейшие чувства.
– Она была корыстной?
Подарки… роскошь… Если это не ключ, то ключик. К маленькой боковой дверке.
– Нет… вряд ли… Но нельзя сказать, что прагматизм и практичность были ей чужды. Она была истинной уроженкой Лация.
– Ладно, пока примем версию нежной любви. И все же я бы поставил здесь знак вопроса… Да, кстати. Скажи, хотя бы примерно, как сложилась бы судьба Эмми, не выйди она за князя.
– Летала бы дальше. Возможно, на более крупных кораблях. Учитывая ее патрицианское происхождение, могла бы командовать эсминцем…
– Потом замужество по расчету, – подсказал Марк. – Дети, наследующие генетическую память. – Он помолчал. – Эмми могла тосковать по космосу. Как и ее муж. Ведь так? Могла?
– Вполне. Но у князя был свой планетолет и достаточно средств, чтобы построить космическую яхту…
– А карьера? Они же оба отказались от карьеры! Вместо военного корабля – яхта! И это после «Изборска»!
– Марк, оба знали, чем
жертвовали.– Но, может быть, жертва оказалась непомерной? Первый накал чувств миновал и…
– Марк, они были женаты чуть больше года. Ты помнишь женитьбу отца и деда, я тоже. Плюс помню, как моя мать относилась к мужу спустя год. Времени маловато, чтобы наскучить друг другу.
“И супруги увлеченно вили на Психее свое гнездышко, украшали его… Мечтали о детях”, – заговорил тот, кто был более искушен в таких вещах.
“Но это могла быть и ревность… – добавил кто-то другой, так же кое-что понимавший в любви и ненависти. – Чем сильнее любовь, тем сильнее ревность”.
“Надо проверить этого Тихона”, – решил Марк.
Никола сбросил одежду. В комнате было тепло, но кожа тут же покрылась пупырышками. На цыпочках Никола побежал в душевую, по привычке сгорбившись и втянув голову в плечи.
Душ, настроенный на температуру 36,6°, почти не ощутим кожей. Но все равно Никола напрягся, когда вода хлынула ему на спину, зубы сами собой выдали противную дробь.
“Маленький жалкий уродец”, – обозвал он себя, зная, что несправедлив.
Маленький, – это правда. Ростом он ниже почти всех мужчин Психеи, и многих женщин – тоже. Но ничего уродливого в его внешности нет. Узкие плечи, тонкие руки и ноги – да. Но все пропорционально, изящно, соразмерно. Пожалуй, голова великовата. Это придает ему юношеский, детский вид. Так всегда бывает с низкоросликами. Жалким уродцем Никола себя делал сам, когда боязливо втягивал голову в плечи или горбился.
Он постарался выпрямиться под струями душа, запрокинул голову. Инна находит его очень даже симпатичным. Тут же захлебнулся водой и закашлялся. Сколько раз он клялся себе, что не пойдет больше к Инне, но наступала ночь, и он направлялся к ее двери. Он знал, что она любила Сергея. Да, любила князя Сергея, а спала с его секретарем.
Никола выключил душ и приоткрыл дверь в спальню. Прислушался. Похоже, что пылесос-автомат уже убрался, прихватив грязную одежду. На столике стоит чашка кофе. Андроид принес.
Никола не сразу сообразил, что дрожит. Спешно набросил халат – он терпеть не мог оставаться обнаженным. Халат был шелковый, стеганый, на подкладке. Роскошная вещь. Только слишком длинный. Полы волочились по полу, как ни поддергивал их Никола, как ни подвязывался шелковым кушаком. Халат – подарок княгини. Она завалила Николу подарками. Халат, личный компьютер, золотой комбраслет с рубинами и изумрудами. Роскошная и слишком дорогая вещь для домашнего секретаря, который даже четких обязанностей не имеет. То комп хозяйки настраивает, то возит княгиню на флайере в город, то управляющему помогает по мелочам.
“Настраивал и возил”, – мысленно поправил себя Никола.
Все равно, думать о княгине в прошедшем времени он не мог.
Юноша достал из холодильника коробку с мороженым, положил в рот сладкий шарик. Ждал, пока растает. Ваниль, кусочки шоколада. Он прикрыл глаза, наслаждаясь. Губы невольно сложились в трубочку, как для поцелуя. “Неповторимый, устойчивый вкус”, – приглушенно бормотал рекламный чип на коробке.
Но и этот устойчивый вкус постепенно истаивал. Никола порылся среди шариков, отыскивая, какой выбрать теперь. Кокос? Клубника? Ананас?