"Фантастика 2025-3". Компиляция. Книги 1-22

Петиция с визгом бросилась Фабии на шею.

— Летти, девочка, почему ты здесь? — у Фабии задрожал голос. — Я же говорила, тебе нельзя возвращаться, это опасно…

— Нет, все не так, не так! — энергично затрясла головой девушка. — Я должна стереть ту надпись в книге. Так сказал Элий, — она повернулась к своему спутнику. — Я тебя не представила — это Элий Деций.

— Мы виделись на обеде в Палатинском дворце, — вежливо напомнил сенатор.

Фабия окинула гостя внимательным взглядом. Да, кажется, это он. Высокий лоб, тонкий нос, один глаз заметно выше другого. Но, всемогущие боги, что у него за вид!

— Да, мы встречались. Но я, признаться, не узнала тебя, сиятельный. Ты сильно переменился. Я так сочувствую тебе… бедная Марция.

В ответ Элий вдруг произнес совершенно спокойным, отрешенным голосом, будто артист на сцене театра Помпея:

— «О страдании: если оно невыносимо, то смерть не преминет скоро положить ему конец, если же оно длительно, то его можно стерпеть» [70] .

Фабия с изумлением смотрела на Элия. Ей показалась неуместной эта цитата.

70

Марк Аврелий «Размышления», 7, 33.

Как будто он позаимствовал не только чужую мысль, но и чужое чувство.

— Почему ты здесь, сиятельный? — несмотря на видимое усилие, холодные нотки прорвались в голосе Фабии.

Подразумевалось, что в подобных обстоятельствах Элий должен быть в Риме, а не шляться по дорогам, переодетым в платье простолюдина, в обществе молоденькой девчонки.

— Нам нужна книга с пророческой надписью Летиции. Как только Летти сотрет ее, опасность для нее тут же исчезнет. И для Рима — тоже.

Фабия ожидала чего-то в этом духе. Ну разумеется! Если кому и спасать этот мир, то только Элию.

— Тебе, сиятельный, лишь кажется спасение простым, а выход — рядом. Как только мы извлечем книгу из тайника, наши враги попытаются ею завладеть.

— У нас есть союзник. И этот союзник даст нам несколько минут на то, чтобы уничтожить надпись. Я говорю о гении Империи.

Но Фабия не была так уверена в могуществе покровителя Империи.

— Бабушка, пойми, все очень просто. Если я сотру надпись, приговор отменят… Тот приговор, смертельный… который неминуем… — Летти говорила будто с чужих слов.

И только теперь Элий понял, что девочка твердит не о своих фантазиях, а о реальных будущих событиях. Пока надпись существует, перед ее мысленным взором с неизменным постоянством встает картина мерзкого судилища и неминуемого приговора, а затем — мучительной казни. Вот откуда этот страх и ее уверенность в том, что ее казнят. И портрет палача до мельчайших черточек. И страх надругательства, доходящий до паранойи. Она как будто все это уже пережила, но чудом осталась в живых.

Бедная девочка! Элий погладил ее по голове и коснулся губами спутанных волос. И этот жест не укрылся от Фабии. Она с подозрением посмотрела на внучку и ее спутника. Что-то в их поведении было более чем дружественное — какая-то странная трогательная нежность. Неужели?.. У нее дрогнуло сердце. Уж меньше всего она могла пожелать подобного жениха для своей любимицы. Не потому, что сенатор был недостаточно богат, а потому, что такие люди, как Элий, с поразительным умением делают своих ближних несчастными.

— Хорошо, я иду за книгой немедленно. Я наняла охрану, и один телохранитель постоянно со мной, — заявила Фабия. — Только позову Мутилию, чтобы она побыла с Гаем, и сразу же отправлюсь.

— Гай здесь? — обрадовалась Летти. — Ну и как поживает наш ученый муж?

Наверняка придумал, как поднять в воздух летательный аппарат! Он обещал мне это!

С истинно ребячьей беспечностью она переходила от слез к смеху и опять — к слезам. «Как хорошо быть такой юной», — подумала Фабия. И, поймав взгляд Элия, устремленный на Летти, поняла, что он подумал точно так же. И это совпадение мыслей мгновенно примирило ее с Элием.

— Летти, дорогая.. — Фабия запнулась, не сразу сумев подыскивать слова, — Гай очень болен. Очень. Он… умирает.

— Что? — девочка растерянно глянула на Фабию, потом на Элия. — Но я его так люблю… Как брата, конечно… но он… он… — Ее глаза переполнились слезами. У Фабии и самой на глазах заблестели слезы. Ну вот, теперь они начнут вдвоем реветь, вместо того чтобы действовать!

— Девочка моя, в лаборатории Триона произошла авария, и Гай пострадал.

Элий при этих словах подался вперед. Авария в лаборатории Триона? Лицо Элия мгновенно переменилось и сделалось почти жестоким.

— Я должен видеть Гая, — заявил он.

— Он очень болен, сиятельный, — Фабия сделала ударение на сенаторском титуле. — И очень страдает.

Элий и сам страдал. И душой и телом. Но какое значение имеет боль? Быть может, она просто необходима.

— Гай хочет видеть меня, — сказал Элий уверенно. — Спроси его, и он скажет, что все эти дни ждал именно меня.

Спорить с Элием было бесполезно, и Фабия со вздохом указала на дверь спальни. Летти ухватила сенатора за руку, будто его встреча с Гаем таила опасность и она никак не могла его отпустить. Но Элий отстранил девочку с неожиданной холодностью.

— Речь идет о государственной тайне. Оставайся в доме вместе с Кассием и никуда не уходи.

Летти обидчиво надула губы. Неужели Элий не понимает — самая большая тайна — это она сама. Что еще она может узнать такого, что будет страшнее самого страшного — знания о будущих бедах?!

Элий отворил дверь и отдернул плотную занавесь.

Летти, стоявшая у него за спиной, едва не задохнулась и отпрянула. Но Элий, казалось, не заметил отвратительного запаха. Гай открыл глаза и взглянул на посетителя. Он узнал его,

потому что ждал. Рано или поздно Элий должен был прийти. Жаль только, что он пришел так поздно…

— Я умираю, — сказал Гай. — Ты уже умирал. Ты знаешь, что это такое. Скажи хоть что-нибудь в утешение.

— «Если тебя ждет другая жизнь, то, так как боги вездесущи, они будут и там. Если же это будет состояние бесчувственности, то тебе не придется более терпеть от страданий и наслаждений и служить оболочке, которая настолько хуже того, кто у нее в плену. Ибо последний есть дух и гений, оболочка же — прах и тлен» [71] , — процитировал Элий.

71

Марк Аврелий. Размышления, 3, 3.

Гай заплакал. Слезы, стекая, жгли изъязвленную кожу. Гай знал, что через несколько минут умрет. Ему было очень страшно. За то, что он сотворил вместе с Трионом, его ожидали неведомые муки Тартара.

Виллу Фабии Вер разыскал без труда. Милое строение в современном стиле — розовые колонны с винтообразными каннелюрами, в многочисленных нишах мраморные скульптуры. Огромные серебристые оливы окружали выкрашенный розовой краской дом. Причудливо постриженные туи то в виде триумфальной арки, то в виде портика с колоннами образовывали маленький живой городок со своим форумом и храмами.