"Фантастика 2025-35". Компиляция. Книги 1-28

— Они не дети. Их так просто не возьмешь. Осторожность у них в крови. И опыт. Годами ходили в набеги. Придумали свои правила, которые их оберегают. Но богатства не снискали набегами. Лишь славу и ненависть у тех, кого обидели.

Мы замолчали. Я смотрел на этого странного человека, не понимая, почему он вызывает такую симпатию. Спокойный. Рассудительный. И очень опасный. Иметь подобного ему в друзьях дорогого стоит. А в врагах — страшно! Видимо, крепко припекло кабардинцев, раз решили поиграть с Тембулатом.

Он ни слова пока не сказал про свой план, но и так было понятно. Он уже расставляет силки. Настолько тонкие и незаметные, что и не увидишь, пока в них не попадешь. Не примитивную медвежью яму. И даже не хитрый капкан охотника. Незаметную тоненькую нить — совсем не опасную, на первый взгляд. На такую наступишь — пропадешь, но ни за что не поверишь, что именно она стала причиной твоей погибели.

— У Аслан-бека есть старый кровник. Они замирились. Созвали суд шариата, который постановил прекратить канлу. Но кровник не успокоился. Мы много говорили. Его месть еще пылает в его сердце. Я посоветовал ему предупреждать Аслан-бека о любой засаде. Спасать ему жизнь раз за разом. Добиться доверия. Аслан-бек — мясник. Ему не доступна тонкая игра. Он волк, а не лис. Ему невдомёк, что можно отводить чужую руку, чтобы дать своей напиться крови врага! Вот чему я последний месяц учу кровника Аслан-бека. И Аллах нам помогает!

— Уважаемый князь! Я бы хотел принять участие в охоте на предателя. Если мы его схватим, быть может, сможем узнать, где прячут Торнау?

— Я дам тебе такую возможность. Но ты недооцениваешь упрямство Аслан-бека и те сложности, что стоят на нашем пути. Он забрался вглубь земель абадзехов. Такой народ… Им плевать на князей. На авторитет. Живут набегами за Кубань и на соседей. Я с братьями их приучил обходить стороной наших людей. Но и к ним сложно проникнуть.

— Не сможете отыскать тех, кто готов предать Аслан-бека?

— Чепуха. Такие всегда есть. Главное — найти к ним подход.

— Все-таки золото?

— Золото и ненависть! Или золото и коварство! Или золото и страх.

— Всегда золото…

Тембулат хмыкнул:

— Вы чем-то похожи с Федором.

— Он назвал меня соратным товарищем!

— Значит, столкуемся! Нам придется на время прервать поиски. В середине октября будет сбор во Владикавказе, Ставрополе и Екатеринограде преданных царю людей. Он будет с нами говорить. Не могу уклониться от этой встречи. Лично князь Хан-Гирей меня попросил. Но как только император уедет, сразу отправимся за Кубань. Встречаемся в станице Барсуковской.

[1] Брачным сыском назывался опрос свидетелей перед венчанием для подтверждения, что отсутствуют препятствия для вступления в брак, включая степени родства и психическое состояние брачующихся.

[2] Знак, что человек поклялся совершить хадж в Мекку.

Глава 12 Землянки наших предков

Тифлис в конце августа был ужасен. Жара. Всесокрушающая жара! Лишь ночью можно от нее отдохнуть. Погулять в садах, усыпанных плодами, чтобы прийти в себя от дневного зноя. Единственное спасение — сбежать в Манглис. Как уже сделал барон Розен с супругой.

Наметившееся в Пятигорске сближение с Дадиани, участие княжеской четы в нашей судьбе, мой орден Станислава, полученный из рук полковника, наконец, — все это сделало нас своими в большой семье Розенов. Роль Тамары как воспитанницы баронессы в свете ее замужества была под вопросом, но Елизавета Дмитриевна ни в какую не желала терять Бахадура. Нас с женой поселили в доме князя Дадиани.

Сведя близкое знакомство с бароном Розеном, посмотрев его за работой, я совершенно переменил свое мнение. Первое мое впечатление оказалось ложным. Наместник вовсе не был доживавшим свой век стариком. Он много и плодотворно трудился. А когда выдавалась свободная минутка, посещал вечера у князя Дадиани, на которые собиралась полковая молодежь. Он не стеснял нас своим присутствием. Напротив, с отеческой улыбкой поощрял офицеров к откровенности. Их мнение ему было интересно.

Мое проживание в княжеском доме не могло не вызвать пересудов в полку. Особенно волновался Золотарев. Вася кичился своей близостью к князю. Подозревал во мне конкурента. И недалек был тот час, когда он начнет интриговать. Александр Леонович решил ситуацию упредить:

— Коста! — в семье уже все обращались ко мне по имени. — Пока государь не уедет, тебе будет не до твоих шпионских игр. Нужно зарабатывать авторитет в кругу офицеров. Пожалуй, отправлю тебя в командировку. Ох уж эти царские смотры! Все нужно предусмотреть. Короче, съездишь в расположение одной роты и все там проверишь. Предупредишь командира, чтоб держал порох сухим! — князь добродушно рассмеялся. Его визит царя нисколько не пугал.

Я почему-то решил, что меня отправят в Вани и заранее обдумывал, как вести себя с братьями Тамары. Я не забыл, как встретил толпу рекрутов-оборванцев из Эриванского полка, которые брели на работу на винокуренный завод. Их начальство следовало уговорить хотя бы переодеть и нормально накормить солдат. И денег не мешало бы им выплатить.

Каково же было мое удивление, когда я получил командировочное предписание. Меня отправляли в Цалку. В Цалку! В то место, где я по сути вырос в прошлой жизни. Где была земля моих предков. Дом моего деда по отцу, Алексея. И множество других мелочей, из которых состоит память детства.

Оказалось, там была не то крепость, не то укрепление. И в ней гарнизон. Я немедля выехал в сопровождении двух казаков. Русские офицеры редко путешествовали по кавказским дорогам в одиночку.

— А с каких пор полк базируется в Манглисе? — спросил казака, который выглядел постарше.

— С 23-го, — ответил казак. — Ермолов дал тогда указание нашему тогдашнему командиру Муравьеву. Муравьев выбрал это место. Между разоренным монастырем и Кульгутинским постом. Ермолов похвалил за выбранное место, одобрил.

— А дорога до Цалки уже была?

— Скажете тоже! — усмехнулся казак. — Солдаты полка построили. В декабре 23-го начали, в феврале 24-го закончили.

— Откуда такая точность?

— Так мы ж все время по ней мотаемся! Отчего же не знать? — усмехнулся казак. — А потом солдаты сразу же начали строить до Тифлиса. В конце июня 24-го закончили и эту.

Эх, дороги! Неожиданно. Вот просто обескураживающая новость! Я никогда не задавался вопросом, откуда появилась дорога Цалка-Тбилиси. Была и была. Словно кто-то намеренно и осознанно уничтожил память о труде русских солдат в Грузии. Причем не в Грузии Гамсахурдиа (оккупанты и дороги — это же нонсенс!), но гораздо раньше. Еще в Советском Союзе!

… Почти каждое лето я гостил у родственников в Цалке. Приезжал, никогда заранее не предупреждая. Так сложилось. Просто в какой-то день, обычно в конце июня — начале июля, просыпался, понимал, что сил переносить тбилисскую жару уже нет, говорил родителям, что поеду в Цалку. Родители соглашались. Собирали меня в дорогу. Ехал на автовокзал. Покупал билет. Садился в ПАЗик. И в путь. В Цалку тогда добирались двумя основными маршрутами. Первый пролегал через Манглис, уже переименованный в Манглиси. И эта дорога, по которой сейчас скакали, мне всегда нравилась больше и была короче. Второй — через Тетри-Цкаро. И это был, увы, основной автобусный маршрут. Дорога длиною чуть больше ста километров занимала полновесных четыре часа. Выдержать её в такую жару — то ещё испытание. Чуть легче становилось, когда въезжали в предгорья.