"Фантастика 2025-35". Компиляция. Книги 1-28
Шрифт:
— Так зачем же вам перечитывать?! — продолжал актерствовать адъютант. — Коли на наших глазах сия сказка воплощается в жизнь!
— Как? — хором спросили сразу несколько офицеров.
— Да вот так! — улыбнулся адъютант. — Вон, унтер-офицер Рукевич возвышен князем, превратился чуть ли не в личного секретаря. Но я вас уверяю, еще немного времени, и мы увидим, как прозорлив был Александр Сергеевич. И Рукевич, и все остальные, кто забыл о чести и совести, окажутся у разбитого корыта! Без всесильного proteger — кто они? Эфир?
«Что ж, эффектно, эффектно! — думал я, слушая восторженные
Я молча достал револьвер. С грохотом положил его на стол. Добился своего. Все заткнулись. Не испуганно. Заинтересованно.
— Поверьте, господа. Может, если бы у меня было время, я бы еще послушал заезженные остроты и понаблюдал за дешевым фиглярством!
Поднялся ропот. Кто-то уже был готов сорваться.
— Но, к сожалению, — я повысил голос, заставив всех оставаться на местах, — сейчас у меня нет времени. Нужно срочно выдвигаться в Черкесию и исполнять личный приказ императора.
Кто-то удивленно присвистнул. Я обвел суровым взглядом всех собравшихся и продолжил:
— Уверяю вас, как только я исполню повеление Его Величества, сразу же к вам. Вызывайте! И каждый, кто пожелает не на словах, а на деле доказать своё геройство, получит такую возможность. Только оружие я выберу сам. Какое? Я вам показал. Научу вас веселой игре. Ее называют русская рулетка.
— Это не по правилам! — воскликнул молоденький юнкер. — Стреляться следует из дуэльных пистолетов!
— Разве Кавказ живет по правилам?! — я изобразил крайнюю степень недоумения.
— Он прав, черт побери! — вскочил на ноги молодцеватый Малыхин. — В тенгинском полку, я слышал, офицеры затеяли дуэль прямо в мужицкой избе. Не на саблях. На шашках!
Все засмеялись:
— Что? Собирали потом пальцы с пола?
— Нет! — усмехнулся штаб-офицер. — Один другого проколол, использовав шашку вместо шпаги! Так и сделал выпад, заложив левую руку за спину. Прапорщик! Вы мне по сердцу! Будет нужда, стану вашим секундантом!
— А что такое русская рулетка? — не унимался юнкер.
— О! Уверен, всем понравится. Особенно господину Золотареву, — я сделал шутовской поклон в сторону полкового адъютанта. — Если, конечно, он к тому времени в оправдании своей фамилии успеет очистить полковые Авгиевы конюшни. Да, адъютант?
— Вы!… — Взбешённый блондинчик дернулся в мою сторону, но его удержали.
— Василий! Тебе же сказали: у тебя будет и время, и возможность.
Я развернулся и вышел из штаба. Сердце билось в груди как бешеное. Лицо пылало. Отправился в дом Дадиани, чтобы забрать его несчастную супругу.
Лилия Григорьевна стояла посередине опустошённой комнаты, безвольно уронив руки. Ее успокаивал унтер-офицер Рукевич. Он был единственным из всего полка, кто отнесся к несчастной женщине с участием. Ее доброту и мягкость никто не оценил по достоинству. Тифлисское общество уже отшатнулось от нее. Никто не хотел принимать княгиню. Та же история повторилась в полку.
— Скажи, что нет дома, — кричали жены офицеров денщикам, ничуть не заботясь о том, чтобы понизить голос.
— Зачем они
так, Рукевич? Разве я хоть одну из них чем-то обидела? Почему люди платят злом за мое добро?— Увы, княгиня, таково людская порода! Успокаивайте себя мыслью, что вы творили добро не за благодарность, а по зову души!
— Как мне отплатить за ваше за участие? — Княгиня вытащила из дорожного мешка пачку ассигнаций. — Я знаю, вы бедны. Возьмите. Это вам поможет.
Оскорблённый поляк отшатнулся. Категорически отказался брать деньги.
Я отвел его в сторону и поблагодарил.
— Не серчайте на Лидию Григорьевну! Она потрясена. В одночасье жизнь покатилась под откос. Что слышно про следствие? — поинтересовался.
— Его возглавил флигель-адъютант Катенин.
— Это хорошо или плохо?
— Ужасно!
— Почему?
— Его брат служил в нашем полку. В прошлом году князь выгнал его за аморальное поведение!
— Вы серьезно? Что мог натворить русский офицер, имеющий такие карьерные перспективы?
— Сперва, когда он поступил в полк, мы ничего не замечали. Но потом… Не знаю, стоит ли подобное говорить?
— Не стесняйтесь! — подбодрил я Рукевича.
— Он стал оказывать некие знаки внимания молодым солдатам!
— Что?!
— Да-да, вы не ошиблись! Это было именно то, о чем не принято говорить в благородном обществе. Дело зашло так далеко, что солдаты взбунтовались![2]
Я присвистнул от удивления. Неожиданный поворот!
— Как вы понимаете, ожидать беспристрастного рассмотрения дела братом этого «благородного» офицера уже не приходится, — грустно заключил Рукевич.
— Невероятно!
Я был взбешен. Вот вам и объективный суд, обещанный мне царем! Какая-то дьявольская насмешка над здравым смыслом и теми «цепями», о которых мне толковал император. Неужели повывелись на Руси приличные люди? Или те, кто был, все сгинули во глубине сибирских руд? Еще доживала последние дни старая Александровская гвардия, все те генералы, чьи портреты висят в Зимнем Дворце. Герои 1812- года, их дни сочтены, как у Розена. На смену им идут мерзавцы, сребролюбцы и подхалимы. Боже, спаси Россию!
Пока мы с княгиней возвращались в экипаже в Тифлис, я никак не мог успокоиться. Вновь и вновь вел внутренний диалог с императором. Так бывает после тяжелого бракоразводного процесса. Не меньше года споришь с покинутой супругой, пока не обретешь душевного равновесия.
Почему-то возбужденный ум родил сценку диалога царя с генералом. В духе филатовской сказки «Про Федота-стрельца».
В роли московского царя — царь Николай Павлович. В роли генерала — граф и генерал от кавалерии Чернышев.
Царь:
Отвечай-ка мне, зараза,
Почему не взял Кавказа?
Генерал:
Царь-надёжа, сам не рад!
Это Розен виноват!
Сдал старик в последни годы.
У него Альцгеймер, вроде.
Мух не ловит и не бдит!
Апосля обеда спит!
От него все наши беды
И отсутствие победы!
Царь:
Как такое может быть?
Как могли вы допустить,
Чтоб какой-то австрияк
Совершил такой косяк?!
Генерал:
Сей Альцгеймер не австриец,