"Фантастика 2025-35". Компиляция. Книги 1-28

Залез в карман — он ещё раньше заметил, что рядом с карточкой лежала бумажка с каким-то странным мелким штрих-кодом. Поднёс к камерам.

— Понятия не имею, что тут.

— Информация сохранена. Положите носитель в утилизатор.

Крышка утилизатора подсветилась голографическим огоньком. Семён бросил бумажку.

— Он тут?

— Вы спрашиваете — тут ли инспектор? Ответ отрицательный. Произвести звонок?

— Звонок? А так можно? У вас же, это самое, секретность?

— Секретность. Минимальное время взлома алгоритма шифрования, исходя из совокупной мощности ближайших суперкомпьютеров — двести восемьдесят среднесуток. Ключ меняется каждые два часа. Произвести настройки шифрования районной Инспектор-нэт?

— Нэт… Нэт! Звони давай.

Некоторое время в воздухе крутилась голограмма со значком вызова, потом послышался голос:

— Вызываемый инспектор недоступен. Расположение не установлено.

— А-а, ну, вот. Припоминаю, я должен найти его. Потом ещё собрать информацию об этой, судрь, обстановке. Что там в трюмах происходит. Камеры там, всякое такое…

— Ключевые слова «найти инспектора», «собрать информацию», «камеры», «события в трюмах» внесены в перечень задания. Можете приступать к отдыху.

Кресло здесь было простым, выдвигающимся. В воздухе витали запахи спирта, сырости и чего-то другого, неприятного. Уставший Семён довольно плюхнулся за стол. Щипало кожу — но теперь уже не так сильно, возможно, организм привык, возможно, помог антидот. Ещё снова почувствовался голод, словно и не было завтрака. Семён вспомнил, что кухня может быть оборудована голосовым интерфейсом, и попросил:

— Завари чай.

— Функция автоматической заварки чая отсутствует. Обратитесь в техническую службу.

— Ну, судрь, покажи тогда чай и чайные приборы.

— Чай и чайные приборы?

— Да, неприменно.

Щёлкнул и выдвинулся ящик в тесном гарнитуре. Семён сунулся внутрь и обнаружил стеклянный заварочный чайник с треснутым горлышком, краник для кипятка и три заварочных пакетика чая «Байховый Казанский». Семён выругался, налил кипятка, кинул пакет и спросил:

— Поесть бы ещё.

— Запасы провизии близки к нулю. Прочитать или показать все предупреждения?

— Ах ты, попрешник! Точно же. Давай, выкладывай же. Вслух читай.

— Провизии — консервы рыбные две штуки, целостность упаковки одной штуки нарушена, сухпаёк — одна штука, целостность упаковки нарушена. Водяной фильтр — остаточные двенадцать процентов, рекомендуется замена, обратитесь в техническую службу. Рекомендуется перемещение станции либо замена канализационной системы. Универсальных аптечек — две штуки. Энергобатареи независимых и резервных источников повреждены. Системы воздухообмена…

Семён распаковал один из своих сухпайков, слушал, зевал, жевал хлеб с паштетом, помешивая чай. Думал о чём-то своём, потом спросил, где кровать и спустился на нижний ярус с тремя койками вдоль стен. Погасил свет. Скорость течения времени исказилась — то ли секунды тянулись вечностью, то ли часы сжались в секунды.

Техник и не догадывался, что гриб вместе со своими служителями приготовил план для него, новообращённого неофита-посыльного. План защиты от распространения галактической тайны на случай, если всё пойдёт не по плану.

Закончилось всё тем, что Семён, дёрнулся, словно очнулся после дрёмы.

Вскочил с лавки. Огляделся по сторонам.

И понял, что совершенно не помнит, как оказался в этом помещении.

Закрыл глаза, прокрутил в памяти прошедшие дни. Мама, папа… это вспомнилось. Пиво, выпитое вместе с Вованом, путь куда-то через посёлок. Грибы в корзинке, квадрокоптер — так, нет, это, наверное, сон. Хмурое бородатое лицо в капюшоне с сеткой на щеках. Работа… последние задачи — смутно. Что-то связанное с трюмом. Екатерина Сергеевна…

Семён сплюнул, замотал головой, протёр глаза. Было чувство, что он беспробудно пьянствовал несколько дней. Он сделал вывод, что какая-то часть среднесрочной памяти — пара последних часов, подробности путешествия в лесу, изображение чего-то очень важного, связанного с перемещением сюда, исчезли. Яркость помещения изменилась до максимальной. Защемило в груди от страха.

— Где я?! — крикнул он.

— Назовитесь? — сказала «роботётка».

— Сёма я… Семён Скоморохов.

— Откуда?

— Сухогруз Тавда-четыре!

— Проверка пройдена. Вы находитесь на станции заповедного контроля Инспекции Протокола. Колония-графство Великой Бессарабии Орск Левобережный, сектор Дэ-два, верхний ярус, граница Западного полигона отходов и Природного парка «Орские Карпаты».

— Чего, судрь?!

Семён испуганно выпрыгнул наверх, на верхний этаж бункера.

— Вы находитесь под действием успокоительного и антидота, связанного с выходом из анабиоза. Кратковременная память может быть нарушена. Нарушения обратимые.

— Анабиоза? Как я, судрь, здесь оказался?!

— Вами заключён контракт с Инспекцией Протокола на выполнение задания. Вы были доставлены в состоянии анабиоза секретной автоматической службой транспортировки три часа назад. Цель задания — отыскать Инспектора-схимника Викентия и перейти в его подчинение и руководство. При его отсутствии — доложить в Совет, принять руководство базой на себя, производить контроль над камерами. Дополнительное задание с карты — найти провиант. Дополнительные задания с карты — узнать больше информации о цели Игната Ионеску.

Схимники — это слово показалось знакомым. От него веяло загадочностью, закрытостью и какой-то мрачностью. Он — тоже теперь схимник, понял Семён. Ненадолго задумался про секретную службу транспортировки, но прошлое волновало чуть меньше, чем будущее. Где точно находится Орск, Семён не знал, но припомнил, что через него планирует пройти «Тавда». Его, Семёна, родная «Тавда». Проблема была в датах. Точное время прибытия он не помнил и спросил у роботётки время.

— Двадцать восьмое июля две тысяча семьсот десятого среднегода. Местное время — четыре часа сорок минут, среда двадцать первой пятидневки по календарю Орска Левобережного. В сутках восемнадцать с половиной часов.

Чёрт бы побрал эти бессарабские пятидневки! Очень неудобно рассчитывать. Семён почесал репу — двадцать седьмое июля он то ли помнил, то ли нет. То ли работал, то ли отдыхал. Никогда не любил календари и планирование, и тут — на тебе, понадобилось. Одно он помнил точно — прошло не так много дней, то ли один, то ли два. А все перелёты после Тюмени по пять дней. Сутки в Тюмени, пять дней сюда, и пять дней до транзитной звезды. Итого с учётом пропущенного оставалось не меньше четырёх дней.

Поскольку пережидать и прятаться получалось слишком долго, а еды не хватало, оставался один выход — последовать записи в задании. Благо, энтузиазм и лёгкий приключенческий азарт, подогретый адреналином и страхом, меж тем всё ещё оставались.