"Фантастика 2025-41". Компиляция. Книги 1-43
Шрифт:
— Хорошо. С тебя прибор. Не для себя прошу, для поста. Заставить не могу, только честное слово твоё, баронское.
— Напишете название?
— Сейчас, у меня где-то записано было, каждый раз забываю, как с начальством по телефону ругаюсь… Специально себе пометил, чтобы не путать.
Я уезжал от поста в хорошем настроении, Сергей Прокофьевич вышел меня проводить и по-отечески похлопал по плечам.
Ну почему моим отцом не может быть этот старый и местами беззубый вояка, который переживает за вверенный ему участок границы и степи, а не юрист, который
Глава 9
— Приветствую, магистр Йода! Я хотел сказать, великий каган Юба! Прими этот скромный дар, чудесную мазь из Персии, заживляющую раны от ожогов и раздражений, ароматную и омолаживающую кожу.
— Дай сюда, мне такое очень надо, — степняк шустро и довольно бесцеремонно забрал у меня цилиндр с мазью, отвинтил и понюхал.
После затянувшейся косметической паузы, потому что он принялся намазывать, а я попытался попробовать объяснить ему, что этот крем наносят на чистую кожу — мы, наконец, подошли к новостям.
— Ну, рассказывай.
— Мы назначили нашего директора.
— Того монгола?
— Именно его, как и планировалось. Он передал тебе свой подробный доклад. И теперь ему нужен адрес, чтобы понимать, куда их посылать в дальнейшем.
Каган многозначительно кивнул.
— Напишу, конечно, правда почта в степи не ходит.
— Но для кагана… великого кагана, — возразил я, — почта может начать работать?
— Подумаю. Есть келисим между каганатами про ямную пересылку… Ладно, организуем. Так уж и быть. Расскажи в подробностях, что произошло и когда я уже смогу поквитаться с этим подлым шакалом?
— Не сможешь. Мы организовали его арест за наркоторговлю, ему светит до двенадцати лет каторги. Кустовой с некоторыми вещами не шутит.
Каган задумчиво покивал, неосознанно покручивая в руках цилиндр с мазью. Он понимал, о чём я.
В отличие от сравнительно комфортабельных тюрем и колоний моего мира, каторга здесь — штука тяжёлая. Житьё в бараках, как правило, на Изнанке, постоянное ношение амулетов, чтобы не умереть, весьма посредственная кормёжка, плохая медицина и изнурительный, в буквальном смысле, каторжный труд делал срок больше пяти лет условно-вечным, по той простой причине, что была хорошая вероятность к тому времени умереть.
Это сравнимо с тюремной системой девятнадцатого века. К примеру, в США человек, который получал пожизненный срок, отправлялся копать себе яму в земле, в которой сам же потом и отбывал срок. И хотя его регулярно кормили, больше четырёх лет в сырой земляной тюрьме под открытым небом мало кто мог прожить. То есть, современные «пожизненное заключение» и такое же наказание позапрошлого столетия, когда гуманизм ещё так ярко себя не проявил — две большие разницы. Мой Кустовой был ближе к дикому прошлому, и каган это тоже понимал. Разумеется, были уникумы, которые и в лагерях неплохо устраивались и досиживали до конца своих «длинных» сроков.
— А что там родственник мой,
про которого мы договаривались, что ты обязательно поможешь?— Так он нужен или нет?
— Ну конечно, я же говорил в прошлый раз! Родная кровь, почти что брат мой! Ты меня не путай, адвокат, я решительный, как сокол, никогда точку зрения не меняю!
— Его ищут и, скорее всего — найдут. Потребуются деньги на это мероприятие, но должно хватить из операционных средств.
— Вот он ишак, конечно. Деньги на него тратить. Не расстраивай кагана, зачем только эту тему поднял?
Я подсел поближе и дал ему на подпись документы.
— Что это?
— Отчёт директора, о том, что он приступил к работе и ведёт инвентаризацию.
— Какой он умный, молодец, инве… это, короче, очень важно. А это что?
— Указание на расчётный счёт физического лица, куда будут перечислять твои дивиденды.
— А что за счёт?
— Я его открыл на твоё имя, чтобы ты деньги на него получал.
— Деньги, получается, в банке будут лежать? А можно их снять?
— Как только будут поступления, можешь снять, великий каган.
— А где этот банк?
— Тут адрес указан.
— Ещё и лично ехать!?
— Обязательно. Банк твои деньги постороннему не может выдать.
— Ну… это как раз хорошо. Видишь, как подданные меня подводят?
— Банк попросит паспорт. Паспорт твой у меня.
— Какой паспорт? Кагану не нужен паспорт!
— Для банка нужен. Но ты не переживай, он же уже есть. Да ты подписывай, подписывай, великий каган!
— Не подгоняй меня. Куча бумажек, кому они нужны?
— Бюрократия.
— А это что за депеша?
— Мой отчёт о проделанной работе и акт оказанных услуг. У меня по нему к тебе, уважаемый Юба, сразу вопрос, ты когда мне сможешь оплатить за мою работу?
— Ой, что ты такое говоришь! Денег в казне нет, женщины голодают, дети плачут, охота неудачная, золото на руднике совсем иссякло, зверь ушёл!
— То есть, мне подождать?
— Ну конечно, мы же друзья.
— Хорошо, подписывай, твои экземпляры откладываю в папку. Директору нужны средства на ремонт третьего ректификатора. Сможешь занять своему предприятию?
— Ты что думаешь, русский, за эту минуту что-то изменилось, и казна заполнилась? Я же тебе говорю, денег нет. Выкручивайтесь сами!
— Хорошо, я понял, будем выкручиваться, — покорно закряхтел я, складывая документы.
— Ладно, ты главное расскажи, какое у него было лицо!
Каган подал мне чашку своего весьма странного степного чая с солью и кобыльим молоком, и я принялся рассказывать, во многих местах придумывая, потому что в действительности увидеться с гражданином Кремером мне не довелось.
Я вернулся в город ближе к закату, усталый и разбитый, по дороге заехал в «Золотой фазан», чтобы поесть и встретиться, если удастся, с мадам Кукушкиной, потому что решения по её делам вступают в законную силу, их можно исполнять и… собственно, на этом история покойного Стрижова закончена.
— Привет! — на пороге меня радостно встретила Пенелопа.
— Привет. Сто лет тебя не видел.
— Соскучился? — она умела улыбаться одним выражением глаз, это было очень мило и красиво.