"Фантастика 2025-41". Компиляция. Книги 1-43

Вера мирно сопела, а вот Тулуша рядом с нами не оказалось. Черт! Куда он пропал?

— Сиди здесь и охраняй жилище, — приказал я Мухтару.

С собой я его не стал брать, под пули или дробь пускать не хочу. Сами справимся.

— Саныча… Вставай… Охота ждет, — на пороге шалаша появился Тулуш с ружьем на плече. — Роса выпал тяжелый. Это хорошо. Небо давит. Спать крепко они.

— Отлично, — потер я глаза.

Сон прошел, адреналин помог его прогнать, все же не на утреннюю рыбалку собираемся.

Боялся ли я? Да… Но не за себя, а за тех, кого мы вызволять будем. Как бы преступники не использовали их как живой щит — вот что меня беспокоило.

Я снял олимпийку и укрыл ею спящую Веру. Мне кофта ни к чему, чую, и так жарко будет. Несмотря на ночную прохладу, уши у меня горели, будто вспоминал кто-то. Ничего, пусть — со всеми, с кем нужно, ещё увидимся.

Я вышел из шалаша и посмотрел на небо. Все и вправду тучами затянуто, темно, как в бочке с гудроном. Но это и хорошо…

— Пошли, — скомандовал я.

Мы быстро приблизились к дому. Темно. Окна не горят, отблесков керосинок или свечей не видно.

— Странно… — прошептал я, таращась на будку, — почему собачки не слышно?

— Нету собачка, — даже в темноте я разглядел его белозубую улыбку. — Съел я собачка.

— Чего?

Я смотрел на Салчака огромными глазами. Сейчас, конечно, не время разбираться, но…

— Шутка… Живой он… В лес унес. Пока спал — сгреб, пасть зажал, в мешок посадил и унес.

— Вот это да. Не забудь потом выпустить, — нахмурился я.

Может быть, по прошлой жизни и недолюбливал я собак. Но теперь не хотелось даже представлять, как будет маяться пёс в мешке среди леса.

— Если жить будем, выпущу, — кивнул напарник.

— Значит, надо выжить… Готов? — я вытащил револьвер, а Тулуш снял с плеча ружье.

— Саныча, можно я первый пойду? Я бесшумный, как змея.

— Нет… У тебя волына ненадежная, с осечками. Первый я пойду.

Сказал так, потому что чуял, что без крови нам сегодня никак не обойтись. Надеюсь, это будет не наша кровь. Но загадывать не приходится.

— Пошли, — прошептал я и двинулся по направлению к черному в рассветной полутьме силуэту дома.

Глава 6

Тулуш тенью скользнул по ступенькам крыльца, и умудрился сделать это так, что ни одна доска не скрипнула. Он оглянулся и кивнул. Я дал отмашку.

Салчак должен был открыть дверь, а уже после я бы ворвался внутрь и взял бы беглецов, пока спят. Но дверь оказалась заперта.

Вот тебе и не запираются они в Мохово, вспомнил я слова Демидыча. Некстати я на него положился.

Я осторожно обошел дом, осмотрел его. Окна оказались еще и наглухо заперты на ставни. Забаррикадировались, гады. Если начну ломать ставни или дверь — непременно услышат и начнут пальбу. Нужен другой план… Ждать рассвета и, когда соизволят выйти, брать? Или что-то другое? Думай, Сан Саныч, думай…

Мы отошли от дома, чтобы всё обсудить.

— Дом деревяшка, поджечь нада… — вдруг предложил Тулуш. — Крысы выскочить — и тут мы! Хоба!

— Вместе с крысами и люди пострадают, и дом, само собой, — возразил я.

А сам призадумался, ведь ход мыслей напарника мне нравился. Его план с пожаром бы только доработать.

— Тогда ломать будем, — продолжал Салчак. — Пойду лом искать, или топор нада.

— Погоди, — я пригасил его рвение. — Есть одна мысль… Пожар мы и вправду устроим, вот только немного другой. И нам бы помощника — нет, помощница нужна. Иди срочно за Верой. Буди ее. Мухтара только не отвязывай, пускай там ждет.

Пока Тулуш ходил за Соколовой, я, стараясь максимально не шуметь, натаскал из леса хвороста и сложил ветки за домом, возле сарая. Добавил в кучу еще и несколько добрых березовых поленьев, что стянул у соседей. Хворост сухой и тонкий, вспыхнет, как порох — ярко, но слишком ненадолго. А вот поленья не дадут костру быстро прогореть.

Тем временем вернулся Тулуш с заспанной Верой.

— Вы что, без меня пошли? — негодовала она, потирая глаза.

— Ты так спала сладко, не хотелось будить, — усмехнулся я.

— А сейчас зачем разбудил? — с подковыркой спросила девушка, ежась от ночной прохлады и кутаясь в мою олимпийку.

— У тебя будет роль. Умеешь говорить по-старушечьи?

— Что?

— На пенсионерском скажи что-нибудь.

— Ну-у… пойду в собес схожу… Вот молодежь пошла, ни стыда ни совести… Нас-то по-другому воспитывали…

— Нет, я имел в виду, голос сможешь старый сделать?

— Зачем?

— Надо, Вер.

— Та-ак пойдё-от? — проскрипела Вера голосом Бабы Яги.

— Отлично, только сделай испуганным голос и кричи: «Пожар! Пожар!» Только тихо…

— Морозов, как можно кричать тихо? — снова возмутилась она.

— Тогда обойдемся без репетиций, — сказал я и подпалил пучок сена, а после сунул его в «пионерский» костер, сложенный шалашиком высотой почти с человеческий рост.

Пламя полыхнуло, огонек, бодро похрустывая, побежал по веточкам, лизнул поленья и занялся на бересте. Через несколько минут огонь полыхал так, что подойти ближе чем на пять шагов к костру было невозможно.

— Пора! — скомандовал я и кивнул Вере на дом. — Все как договаривались.

Она подбежала к окнам и стала отчаянно колотить по деревянным ставням и вопить хрипло, по-стариковски:

— Ой, беда! Соседушка! Горим! Мы горим — и вы уже полыхаете! Спасайтесь скорее! Просыпайтесь!

— Всё! Уходи! — прошипел я, махнув Вере, когда разглядел, как в щелке между ставнями блеснуло желтое пятно.

Видимо, там свечу зажгли.

Но Вера не унималась и продолжала причитать и долбиться в окно, совсем в роль вошла. Черт… Если бандюки ее срисуют, то всё сразу поймут. Ведь стучится к ним не бабка деревенская вовсе, а красавица в городском спортивном костюме.

— Уйди! — шикнул я громче, а сам стоял уже за крыльцом.

Вера, наконец, поняла, что оставаться дальше под окошком опасно, и скрылась за сараем. Тулуш встал с другой стороны крыльца.

Дверь дома распахнулась, и на пороге появился мужик с двуствольным обрезом. Уже и распилить ружье успели, гады. Хотелось его вальнуть без предупреждения, но тогда остальные двое зашкерятся и кучу делов натворят ненужных. Нет, ещё не тот момент.

Я вжался в стену и ждал. Мужик увидел зарево за сараем и заорал, обернувшись внутрь дома: