"Фантастика 2025-43". Компиляция. Книги 1-33
Шрифт:
После обеда когда комиссия ушла что-то обсуждать в приёмную ректора, где ими занялся Калистратис, Нодерляйн меня отвела в сторонку и принялась инструктировать.
Ректор была как никогда серьёзна и то и дело постукивала носком сапожка по мраморному полу, чеканя слова.
— Значит так, Вольдемар, слушай и запоминай, самая главная твоя задача, молча кивать и со всем соглашаться. Если итоги проверки знаний студентов признают неудовлетворительными, а их, скорее всего, таковыми признают, в лучшем случае, тебе выговор, Академии штраф, и это если гостья из Тингланда не будет настаивать на более жёстком
— Мы, вроде как, императору не подчиняемся, — произнёс я.
— Формально нет, — всё так же серьёзно, ответил Сильвия, — а если по существу, то Империя сотрёт Академию в пыль и не поморщится. После чего создаст новую на том же месте, только с куда более лояльным руководством.
— А как же мировое магическое сообщество? — закинул я удочку, — оно разве не возмутится такому варварству?
— Возмутится, конечно, и даже пошумит, дня два, — криво ухмыльнулась женщина, — а потом затихнет. Так как давно уже решают не отдельные маги, как бы сильны они не были, а легионы.
— А если маги объединятся?
Тут Сильвия рассмеялась, но уже не зло, а как-то даже по доброму, вздохнула, после чего похлопала по плечу:
— Какой же ты местами наивный, Вольдемар. Маги, — единоличники, даже любой запрещённый магический культ это максимум два-три десятка одарённых, из которых действительно могуществом может похвастаться только один, остальные — шушера, шестёрки. А взять те же имперские легионы. Да, магов там недаром называют «богами войны», но без обычной пехоты, любые боги обречены.
На этом наша беседа была окончена и я пошел к себе, готовиться к проверке студенческих знаний. Ну как готовиться, полежать в кресле, порасслабляться. У меня всё было готово и так. А мои нерадивые студентики сами попадут в собственную ловушку.
Как я и думал, проверку знаний решили провести на полигоне. Ведь что самое главное, по мнению существующей программы обучения? Правильно, быстро применять заклинания. А где их ещё проверять, как не там.
В дверь постучались и я тут же бодро вскочил с кресла, в котором сидел, пора было идти, наступал момент истины.
На полигоне уже всё было готово, стояла кучкой моя группа, боязливо косясь на присутствующих, стояла комиссия, уже теперь в полном составе где я увидел и графиню Честер, и госпожу боевого мага Ботлер, и жену купца Русавра, Ясулу. Итого, всего шесть членов комиссии, с половиной из которых у меня налаженный личный контакт. Весьма неплохо, я так скажу.
Никак показывать наше знакомство я не собирался, хоть и увидел направленные на меня взгляды. Злотана смотрела с лёгкой хитринкой в глазах, Алиса с задумчивостью, а Ясула с тревогой.
Там же присутствовала и ректор с секретарём и, собственно, к их небольшой группке я и примкнул, чтобы не стоять как обвиняемый в одиночестве.
Погода была как нельзя кстати, сухая, хоть и пасмурная, с лёгким, свежим, идущим с моря бризом. Не жарко и не холодно, в общем, в самый раз для натурного показа.
— Господин Максут, мы готовы, — сообщила за студентов Нодерляйн и столичный чиновник
важно кивнул:— Я вижу, госпожа ректор. Комиссия готова? — обернулся он к остальным, после чего скомандовал, — приступайте к показу. Что, согласно программе обучения, уже должны уметь применять ученики?
— С начала обучения прошла геката, поэтому студенты должны уметь применять базовые заклинания всех четырёх стихий, заклинания поиска, малого лечения, истощения, стандартное заклинание освещения, — принялась перечислять Сильвия, — и, в общем-то, всё, осталньные в процессе изучения, но эти восемь уже должны знать.
— Отлично, — улыбнулся чиновник, — итак, с кого начнём? Есть желающие продемонстрировать свои навыки?
Тут произошла заминка, потому что на песок устилавший площадку для тренировок, решительно первым не желал ступить никто. Группа только скучковалась ещё сильнее, косясь на меня, глядящего на них с отеческой улыбкой.
— Вольдемар, — прошипела Сильвия, — хватит скалиться словно акула, они и так тебя боятся.
— Боялись бы, не строчили бы на меня жалобы, — прошептал я в ответ.
Не знаю, сколько бы ещё продлилось это неловкое переминание с ноги на ногу, но тут не выдержала тингландская адмирал.
— А ну ты, да ты! — ткнула она в одного из студентов, — на позицию, пока я тебя ножнами поперёк спины не перетянула!
Тот вышел, неохотно переступая ногами и, то и дело оглядыаясь на остальных.
— Ну же, Жердан, смелее, — подбодрил я его, но тот, от звука моего голоса, вздрогнул, запнулся ногой за ногу и растянулся на песке.
— Профессор Локарис, — с неудовольствием повернулся ко мне господин Максут, — прошу вас, пока идёт проверка, со студентами не заговаривать, вы пока отстранены от учебного процесса. Скажите спасибо, что вам разрешили хотя бы наблюдать.
— Ну что, получил, да? — вновь шепнула мне Сильвия, — говорила же, стой и молчи.
Поднявшись и неловко отряхнувшись, Жердан остановился в белом круге, вновь посмотрел на одногруппников, а затем, набрав воздуху в грудь и зажмурившись, выпалил:
— А я не умею.
— Как не умеешь? — удивился чиновник, — что не умеешь?
— Ничего не умею, — сглотнув и стараясь на меня не смотреть, ответил студент, — профессор нас не учил.
— Совсем не учил? — брови мужчины удивлённо взлетели вверх.
— Ну, как, — замялся парень, — учил, но так, что мы ничего не понимали. Какие-то формулы, графики и всё такое.
— И всё такое… — медленно повторил вслед за ним столичный контролёр, — ладно, кого ещё ничему профессор Локарис не научил?
Стали несмело подниматься руки, одна за другой.
— Пять, десять, пятнадцать, — считал чиновник, — больше половины, однако.
Я тоже внимательно следил за голосующими. Пятёрки девчонок, во главе со старостой, что решили мне помочь, там, естественно, не было, но не было там и кое-кого ещё. Сыновья присутствующих в комиссии женщин и примкнувший к ним Маршуш, также стояли, мрачно засунув руки в карманы. Их небольшую но сплоченную группу я уже успел вычислить, они даже на занятиях теперь занимали два соседних стола на местной «Камчатке», о чём-то постоянно негромко шушукаясь. Впрочем, видимо дело тут было именно в матерях, вряд ли они ожидали увидеть их в составе комиссии.