"Фантастика 2025-44". Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
Но не все динамовцы были так философски настроены, как я.
— И чего они нас тут заперли, как подопытных кроликов в лаборатории! — возмущенно ворчал Лева перед послеобеденным тихим часом. — Как будто прям действительно изучают возможности организма!
— Они их уже давно изучили, Лев, — отозвался я, лениво позевывая. — Поэтому и знают, как нам лучше быть.
— Ой, да хватит, что ли, тебе тоже, — раздраженно отмахнулся Лева. — Знают они! Вот скажи мне, пожалуйста, кому и каким образом стало бы хуже, если бы мы, вместо того, чтобы валяться тут в четырех стенах, погуляли бы где-нибудь по набережной Москва-реки, а?
— Лева, ты давно ноги не травмировал, что ли? — иронично
— А при чем здесь мои ноги? — искренне удивился Лева. — Что, по-твоему, если пошел гулять — сразу куда-нибудь вляпался, что ли?
— Ой, не трави душу, — страдальчески вздохнул Сеня. — Я уже и не вспомню с этим боксом, когда последний раз ходил просто куда-то погулять.
— В Ростове, например, — напомнил я. — На рынок за пирожками и на ипподром — неизвестно зачем.
Сконфуженный Сеня фыркнул что-то нечленораздельное и вскоре захрапел. Поворочавшись и побурчав еще немного, тем же самым занялся и Лева, а потом удалось задремать и мне. Не знаю, как им, а мне снова и снова снился мой триумф на чемпионате…
Десять дней такой лафы прошли так быстро, что мы не успели их даже заметить. И вот начался полноценный тренировочный процесс. Тут-то мы и ощутили в полной мере правоту Григория Семеновича, выступившего против наших развлекательных прогулок! Даже с учетом того, что все мы прилично отдохнули, новые нагрузки были колоссальными и некоторое время шли по нарастающей. Такого жесткого режима на моей памяти в «Динамо» еще не было: теперь мы бы не смогли никуда отлучиться чисто физически, даже если бы очень захотели. Утром и вечером каждого дня нас ждали супернасыщенные и напряженные тренировки — такие, что после них мы скорее выползали из зала, чем выходили. Теоретически можно было отвлечься в субботу и воскресенье, но к выходным каждый из нас был уже настолько выжат, что все, на что нас хватало — это валяться мертвым грузом на своей кровати. Два дня отсыпаний — и снова в зал, снова нагрузки.
— А вы как хотели? — отозвался Григорий Семенович, когда кто-то из наших пожаловался ему на то, что после тренировки с трудом получается добраться до своей койки в номере. — Я вас сразу предупредил, что будет жесткая пахота. Никаких послаблений и передышек!
— Как бы с такими условиями до чемпионата дожить, — простонал Сеня, ощупывая свои мышцы. — А то тут не то что турнир — тут как бы не гикнуться раньше времени…
— Не гикнешься, — заверил Григорий Семенович. — Все нагрузки тщательно рассчитаны. В том числе с учетом возраста и веса. Так что эта тяжесть — хорошая, здоровая. От нее не надрываются.
Конечно, мне не нужно было доказывать свое право на участие в чемпионате. Выигрыш чемпионата РСФСР автоматически означал участие в чемпионате всесоюзном. Но вот только это участие подразумевало уровень гораздо более серьезный, чем до этого — нам приходилось, по сути, подниматься сразу на несколько профессиональных ступенек вверх, да еще в невероятно сжатые сроки… задача у тренеров была более чем ясная — к чемпионату СССР вывести нас на пик своей формы.
Однажды, явившись в зал на тренировку, мы заметили нескольких незнакомых мужчин, которые о чем-то увлеченно беседовали с Григорием Семеновичем. Это явно были не просто гости — со случайными посетителями наш тренер так обстоятельно разговаривать бы попросту не стал. Да что там разговаривать — случайных посетителей в нашем зале не могло появиться просто по определению! Поэтому мы сразу поняли, что этот визит каким-то образом связан с предстоящим чемпионатом. И очень скоро выяснилось, что мы не ошиблись!
— Вот, ребята, — сияя от гордости, произнес Григорий Семенович, когда все мы собрались в зале. — Знакомьтесь — это тренеры сборной
Советского Союза по боксу! Сегодня они будут наблюдать за нашей с вами тренировкой. Им интересно, как вы занимаетесь, что умеете. Так что смотрите, не подведите!— Но не старайтесь переплюнуть себя самих, — с улыбкой добавил один из гостей. — Нам важно увидеть, как вы ведете себя, если можно так выразиться, в естественных условиях. То есть во время обычной тренировки. А проявлять чудеса будете потом, на выступлениях.
Нужно ли говорить, что, несмотря на все предупреждения и просьбы, во время этой тренировки мы старались работать с удвоенной силой! Во всяком случае, я — так точно. Осознание того, что сейчас за мной наблюдают те, от кого, возможно, во многом зависит мое будущее карьерное продвижение, сильно меня вдохновило. Мне казалось, что каждое мое движение в этот день было еще точнее и сильнее, чем обычно. Хотя надо признаться, что я и так к этому моменту был натренирован довольно прилично.
Особенно мне удался спарринг с Левой. Он, кажется, уже совсем забыл думать про свою приснопамятную травму ноги и начал работать в полную силу. Со стороны уже ничего не напоминало о том инциденте, и человек, не знавший этой истории, точно не мог бы ничего заподозрить. Однако выработанная за время травмы некоторая осторожность в движениях все еще давала о себе знать. Поэтому Лева, сам того не замечая, в некоторых моментах начинал действовать в щадящем режиме.
Я же, напротив, был в этот день в ударе. Конечно, я не пользовался слабыми местами Левы — хотя, может быть, это и пошло бы ему на пользу: глядишь, и «проснулся» бы в конце концов, и начал работать как раньше. Но для меня победа над противником слабее меня — не такая убедительная, как над равноценным соперником. Поэтому, раз уж нас с Левой поставили в спарринг друг с другом, мне пришлось немного напомнить ему, что все травмы остались далеко позади, и теперь пора уже показывать все, на что способен каждый из нас.
— Лева, елки-палки! — в сердцах выругался я, когда мой партнер по спаррингу в очередной раз нанес удар вполсилы. — Ну мы здесь в игрушечки играемся, что ли?
— А чего такое? — не понял сразу Лева.
— А того! — воскликнул я. — Ну работай ты как положено, чего ты как будто девицу обнять боишься!
— Да я нормально вроде, — начал было оправдываться Лева, но тут я разозлился, вошел с ним в жесткий клинч и, воспользовавшись его неподвижностью, проговорил ему практически на ухо:
— Лева, давай-ка на полную катушку! У нас бокс, а не лепка куличиков в песочнице! И на нас тренеры советской сборной смотрят.
Мне хотелось его разозлить, чтобы он наконец перестал стесняться и опасаться. Хотелось спровоцировать его на жёсткий полноценный спарринг.
И это мне удалось! Едва выйдя из клинча, Лева устроил мне такую жесткую рубку, что я едва только успел среагировать и начать ответную работу. Вот теперь уже я готов был поклясться, что наш спарринг был лучшим из тех, которые в этот момент случились на тренировке! Я не просто работал сам, но и чувствовал сопротивление Левы, а это, в свою очередь, подзадоривало и меня на более активные действия и более гибкий выбор стратегии.
В общем, спарринг получился на загляденье. Так было бы не стыдно выступить и на самом чемпионате! Судя по всему, вдохновить мне удалось не только Леву, потому что сразу после того, как мы с ним после спарринга разошлись в разные стороны, ко мне подошел один из тренеров сборной СССР.
— Как тебя зовут? — приветливо спросил он меня, протянув руку для знакомства.
— Миша, — представился я.
— Ага, очень приятно, Миша, — ответил тренер. — А сколько тебе лет?
— Пятнадцать.