"Фантастика 2025-44". Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
— Явился не запылился, Штирлиц, блин, — всё-таки прокомментировал моё появление капитан. — Ты теперь к нам в кабинет будешь как себе домой захаживать?
— Долго думал, прежде чем родить про Штирлица? — я повернулся к столу капитана.
Тут поднялся из-за стола, прихватив с собой пачку «Примы», и, что-то буркнув себе в усы, вышел из кабинета. Молодец, всё-таки инстинкт самосохранения у мужика развит.
— Нам нужно свидетельские показания по уму оформить, — Курочкина вернула моё внимание.
— Я в твоем полном распоряжении. Говори, что делать.
В итоге следующие полчаса я занимался дачей показаний и прочими формальностями, которые
Наконец, мы закончили, и Курочкина протянула мне документы на ознакомление.
— Егор, прочитай всё, и если у тебя нет замечаний, то поставь, пожалуйста, подпись здесь и здесь, а тут напиши «с моих слова записано верно, мною прочитано», — пояснила она.
Я документы взял, но не успел начать читать — мой взгляд остановился на запястье Маши. Рукав её формы при передаче документов немного сполз вниз, и я увидел на руке следовательницы синяк.
— Маш, руку покажи, — хмуро, но ровно произнёс я.
— Зачем? — смутилась та, а руку убрала под стол.
— Покажи-покажи, — настоял я.
Курочкина нехотя вытащила руку с синяком, а я приподнял ей рукав и нахмурился. На запястье у неё был не просто синяк, а самый настоящий отпечаток пятерни. Кто-то схватил следовательницу за руку, схватил сильно, раз остался такой синячище.
— Кто это сделал? — строго спросил я.
— Никто, я ударилась вчера, — прошептала она.
Врать у Курочкиной получалось крайне скверно, да и ссылаться на то, что она ударилась, было как-то по-детски. Посадить синяк в форме пятерни? Я не следователь, но без всяких экспертиз скажу, что самому такое не сделать, никакой невезучести не хватит.
— Он тебя бьет? — спросил я, смотря девчонке прямо в глаза.
— Егор, это неважно и это тебя не касается.
— А я думаю, что как раз меня это касается.
— Нет, — она убрала руку и спрятала её обратно под стол. — Если у тебя нет никаких замечаний, подпиши, пожалуйста, документы.
Я ещё некоторое время сверлил взглядом следовательницу, но та так и не подняла глаз. Разговаривать на эту тему она явно не хотела. Не знаю, чем все вчера закончилось, когда мы с Кирой и Любы ушли из «стекляшки», но, скорее всего, этот урод, бывший муженёк Курочкиной, решил продолжить выяснение отношений. Знал бы я, прямо в той кабинке туалетной получше бы приложил — чтобы в больничке у него было время посоображать, а не кухонным боксом заниматься.
Видя, что Маша находится не в лучшем расположении духа, и связано это не только с усталостью, я не стал настаивать. Взял бумаги, ознакомился и поставил свои подписи.
— Спасибо, на сегодня всё, если мне ещё понадобится твоя помощь, я тебя вызову, — сдержанно произнесла Курочкина, убирая документы в картонную папку.
— Маш, — я коснулся её руки. — Если он поднял на тебя руку один раз, то это только вопрос времени — когда он это сделает снова.
Следовательница ничего не ответила. Я со вздохом поднялся из-за стола, понимая, что воспитывать её тоже не стоит. На дуру Курочкина похожа не была, надеюсь, что она сделает правильные выводы и теперь уже окончательно пошлёт своего непутевого муженька куда подальше.
— Если он попытается
вытворить что-то подобное в следующий раз, сообщи мне, — со строгим видом попросил я.Следовательница пять промолчала, а в кабинет вернулся капитан, который, естественно, грел уши — если не вышло наедине, уж при нём Маша точно не будет разговаривать. Но, прежде чем уйти, я сделал ещё попытку — достал из кармана с мятый листок с номером и показал его Курочкиной.
— Твой?
Она красноречиво помолчала, но мне все стало понятно.
— Если ещё что-то понадобится, я дам знать, — сказала она, обозначив, что наш разговор подошел к концу.
Надо будет поговорить с ней поплотнее, но без лишних ушей капитана. От отдела до проходной я шел, размышляя о Курочкиной и ее ситуации. Обращаться в милицию, сотрудником которой Маша, собственно, являлась, не было никакого смысла при таком характере повреждений. Разве что только припугнуть муженька — но, зная его настойчивость, полагаю, этим уже делу не поможешь. Поэтому решить вопрос здесь можно было иным способом, например, поговорив с её бывшим по-мужски. Ладно, будет день — будет пища.
Я зашёл на завод в начале девятого утра, почти через полтора часа после начала рабочего дня.
Подходя к корпусу, я увидел, как кто-то из рабочих наблюдает за мной в окно. И стоило мне появиться в поле его видимости, как мужик тотчас исчез. И мне показалось, что наблюдал за мной наставник. Интересно, что Палыч надумал? Задумка стала ясна, когда я открыл дверь корпуса. Оказалось, что слухи быстро распространились по заводу, на входе меня уже встречали. Причём встречали не просто так, а основательно подготовившись. В главном проходе, где обычно проходили встречи начальства с рабочими, собралось сразу несколько десятков человек. Работяги при моем виде начали хлопать ладоши и скандировать: Егор — молодец!
Ощущения были такие, как будто я звезда советского масштаба и решил посетить место, где когда-то начинал свой путь. Увольнение начальника цеха, к которому я непосредственно приложил руку, оказалось большим событием. А приятно, что сказать!
— Вот ты, Егор, даешь, вот это молодчина, я понимаю! — ко мне начали подходить работяги, жали руку и делились своими впечатлениями.
— Спасибо, пожалуйста, на здоровье, — я улыбался и повторял положенные в таких случаях фразы.
Очень быстро выяснилось, что работа предыдущего начальника цеха никого не устраивала. Отпуска он не давал, когда надо, премию недоплачивал и в таком духе — нарисовался целый список того, чем были недовольны работяги. У меня невольно возник вопрос — где эти все недовольные были раньше? Почему никуда не жаловались и молчали в тряпочку? Впрочем, вопрос был риторический, и ответ на него я прекрасно знал. Попробовал бы кто-то возмутиться — и тут же поставил бы себя в заведомо невыгодное положение. Рычагов влияния у начальника цеха всё-таки было гораздо больше, чем у работяг.
— Минуточку, одну минуточку, у меня есть объявление! — привлекла к себе внимание Аня.
Рабочие нехотя затихли и посмотрели на контролёршу. Аня набрала полную грудь воздуха и заговорила:
— Егор, поскольку у тебя скопилось сразу несколько знаменательных событий, мы с нашим замечательным коллективом посовещались и решили, что это дело надо хорошенечко отметить! В общем, приходи сегодня в обед, будем праздновать, — озвучила Аня, довольно улыбаясь.
— Я только за, а вот если ты ещё и торт испекла, то я буду самым счастливым человеком, — я принял приглашение.