"Фантастика 2025-47". Компиляция. Книги 1-32
Шрифт:
— Не значит ли это, что у нее есть покровитель среди знати? Иначе как бы ей удавалось избегать инквизиторских ловушек, которые они ей, как я думаю, расставляют.
— Конечно, вы правы, граф, — кивнул де Курвуазье, — но я не могу допустить дрязг и грызни, которые последуют в высшем обществе, стоит только объявить об этом или же начать расследование. Одно я знаю точно, среди клириков нет предателей и вся надежда на них.
— Вы же, герцог, будете сидеть сложа руки, — жестко произнес Эмри. — Считаете, это допустимо для сенешаля королевского дворца?
— У меня связаны руки, граф, — отрезал герцог. — Я — не король и знать не станет особенно прислушиваться ко мне. Должность сенешаля для
— Значит, вы должны заставить их подчиняться себе!
Я почувствовал, что Эмри стоило больших усилий не стукнуть кулаком по столу.
— Насилие неприменимо, как вы понимаете, граф, — ничуть не смутился де Курвуазье. — Да и каким образом я могу давить на здешнее дворянство, когда оно может попросту сместить меня, выбрав на мое место более удобного для них человека.
— Вы также удобны для них, как я мог убедиться. — Эмри поднялся. — Я бы сказал вам все, что думаю о вас, герцог, однако слишком деликатен по натуре, чтобы делать это. Я сделал все необходимые выводы и покину ваш город и королевство так быстро, как только смогу.
— Как пожелаете, граф.
Де Курвуазье похоже ничем пронять было невозможно.
— Мрачноватый город, — произнес Ашган, оглядывая улицы Эпиналя. — В такие обычно Гретхен превращает все свои обиталища.
— Противно смотреть на это, — буркнул Роланд. — Я всегда любил Эпиналь, но это совсем не тот город.
Они шагали по улицам нейстрийской столицы без особенной цели, просто приглядываясь к новому полю боя. Они должны покончить с Гретхен Черной — предательницей из числа оккультистов [418] , толи переметнувшейся на сторону Баала, толи, вообще, организовавшую собственную сторону.
— Избавим город от ведьмы и он постепенно вернется в обычное состояние, — пожал плечами под плащом некромант. — Если тебе от этого станет легче.
418
Оккультисты — маги, поклоняющиеся Килтии, однако не относящиеся к некромантам. Их талант состоит в том, что они могут переносить некоторое число материальных объектов на любые расстояния. В зависимости от таланта и уровня подготовки мага меняется только число объектов, но не расстояние.
— Сейчас мне уже все равно, — ответил Рыцарь Смерти, — но раньше я любил Эпиналь.
— Ты еще способен испытывать чувства, сэр Роланд, я давно забыл что это такое. А вот та же Гретхен может испытывать их как и раньше. Оккультисты в куда большей степени люди, нежели кто-либо из нас.
— Цель, — произнес Роланд, — вот чего лишены и вы, и оккультисты. Пока у нас есть цель, мы жи… — он оборвал себя, — существуем и все наше существование подчинено ей. Именно поэтому мы — идеальные солдаты.
— И в этом ваша основная слабость, — усмехнулся Ашган. — Что ты станешь делать, когда покончишь с Ганелоном? Что становится с теми у кого твоя пресловутая цель пропадает?
— Не знаю, — звякнул наплечниками Роланд, — и не узнаю покуда не покончу с ним. Отложим этот спор до тех времен, Ашган.
— Отложим. Если, конечно, будем существовать тогда.
— Он здесь, госпожа, — произнес герцог де Курвуазье, склоняясь в почтительном поклоне перед женщиной в золотом шлеме, вроде тех, что носили энеанские легионеры, налобная часть которого вместе с полумаской-забралом были словно покрыты эмалью и украшенном затейливой гравировкой, четыре шипа были расположены на его куполе и налобной части, деля его как бы на две половины. Также на женщине были полные наручи, закрывающие руки от плеча и плавно переходящие
в латные перчатки, все того же золотого цвета, на оплечьях красовались по паре длинных шипов. Ноги ее закрывали столь же полные поножи и сабатоны не отличавшиеся разнообразием цветовой гаммы. Общую картину дополнял ошейник с четырьмя шипами, выглядевший скорее воинственно, нежели как символ рабского статуса. В остальном одежда женщины не была особенно эпатажной — простой черный камзол, правда расстегнутый на объемистой груди, заметно выпиравшей в разрезе нижней туники, и облегающие штаны для верховой езды. Она, конечно, более подходила мужчине и могла повергнуть в глубокий шок какую-нибудь добропорядочную матрону, однако на этой женщине смотрелась как должное.Что не мог не оценить герцог де Курвуазье, очарованный загадочностью и силой женщины, звавшей себя Гретхен Черная.
— Наконец, — протянула ведьма. — Я так долго ждала тебя, мой милый. — Она с улыбкой поднесла к губам бокал с вином и сделала аккуратный глоток. Тонкая струйка красного вина стекла по ее лицу, сделав ее похожей на вампиршу. — А кто были те двое, что приходили к тебе?
— Неотесанный мужлан — императорский посланец и его прихвостень, — ответил герцог, — кажется, менестрель из Аахена.
— Де Монтрой, — продолжала также вампирски улыбаться Гретхен, — славный мальчик, только немного бунтарь. Его таки выгнали из столицы, милашке Юберу недоели его провокационные стишки.
— Я слышал его песни и баллады, — протянул де Курвуазье. — Кажется, там даже есть что-то…
— «Гретхен, о Боже, куда мы идем» [419] , - процитировала ведьма, улыбнувшись чуть шире. — Не самая лучшая интерпретация детской сказки. Она не имеет ко мне отношения.
419
Строчка из песни «Гретхен».
— А я слышал будто, — не удержался от колкости азартный и ехидный по натуре герцог, — де Монтрой написал ее после того, как вы отвергли его.
— Не вспоминай старые слухи, — раздраженно бросила Гретхен и сердце у де Курвуазье сжалось от страха — он слишком хорошо знал во что ему может стать раздражение ведьмы. — Думай о сегодняшнем дне. Для начала покончи с этим посланцем его людьми — не желаю, чтобы обо знали в Аахене и Ферраре.
— Я немедленно распоряжусь послать к ним десяток латников, — подобострастно поклонился герцог, мечтая лишь о том как бы поскорее скрыться с глаз госпожи.
— Нет, — покачала та головой. — Найми сотню, две, — сколько захочешь, головорезов, мои люди понадобятся мне.
— Но ведь с д'Абисселом сотня рыцарей с оруженосцами и полными «копьями», — не удержался снова де Курвуазье, за что был вознагражден скучающим взглядом из-под полумаски шлема.
— Так найми тысячу или две, мне все равно, — устало вздохнула она. — И ступай, ты утомляешь меня.
Герцог поспешил покинуть комнаты Гретхен, вздохнув с облегчением, как только массивные двери закрылись за ним. «Докатился, — подумал он, — в собственном доме не могу чувствовать себя уверенно».
— Меня тошнит от этого герцога, — буркнул я, располагаясь в комнате, что выделили нам во дворце.
— Меня тоже, — кивнул граф. — Надо поскорее убраться отсюда. До Талуза неделя пути, а оттуда сразу в Аахен, надо будет как можно скорее покончить с этим делом.
Эмри сам настоял на том, чтобы нам выделили одни покои на двоих. После схватки в проклятом замке
— Это если здесь все будет нормально, — мрачно усмехнулся я. — Мне отчего-то кажется, сегодняшняя ночь будет веселой.