"Фантастика 2025-47". Компиляция. Книги 1-32

Грейс говорила намёками, но её тело рассказало даже больше, чем мне требовалось. Невзначай оголённая шея и застарелый рубец. Кинжал, пропитанный магией, — легендарное личное оружие воровки, за которое ей и дали это прозвище. Судя по всему, именно этим клинком она когда-то убила того ублюдка, что исковеркал её жизнь, и с тех пор таскала его с собой. Не удивлюсь, если же им она пришила и Одноглазого. А вот если жандармы найдут кинжал, то обязательно заинтересуются сильными эманациями смерти, а там уже и до самой Грейс недалеко.

При упоминании личного автомёбиуса комиссара Лейка уголки пухлых губ нет-нет, да и тронула мимолётная усмешка. Так улыбаются люди, которые уверены в исходе событий. Похоже, Грейс уже точно знает, что Берни мчится сюда, чтобы взять меня за шкирку и отвести в жандармерию. Очевидно, у моего секретаря так и не получилось отделаться от настойчивого приглашения комиссара. Допустим, я поеду на очередное дело. Но почему Грейс так уверена, что я вынесу для неё кинжал? Похоже, у неё есть туз в рукаве.

И всё-таки я не привык, чтобы мной вот так распоряжались.

— И почему же я тебе должен? — хмуро спросил, прищурив глаза. — По-моему, ты спасла мне жизнь после того, как твои же мордовороты её чуть не отняли.

— Фу, как грубо! — Девушка поморщилась. — Я предложила стать тебе моим постоянным любовником, а ты отказался. Так что я записала свою «благотворительную акцию» в список оказанных услуг.

Она говорила нагло, не скрывая циничной ухмылки. Воровская привычка — не выдавать своих истинных чувств, делать вид, что ты сильнее обстоятельств и не боишься даже тогда, когда страшно до колик в животе и до судорог пальцев.

— Кроме того, — как бы невзначай уронила Грейс, отступая назад, — если ты это сделаешь для меня, то клянусь, ни один из арестованных в «Старом лосе» не «узнает» тебя в стенах жандармерии. — Девушка обернулась и бросила на меня прищуренный взгляд. — Судя по твоей ауре, тебе это ой как не помешает. Но решать тебе.

«Сам знаю, что не помешает», — с неудовольствием отметил я.

Время утекало так же стремительно, как впитывается пенная волна в пологий песчаный берег. Миллиарды пузыриков с шипением лопаются, подгоняя громче, чем размеренное тиканье хронометра. Секунда бежит за секундой. Понятия не имею, как Грейс за такой короткий промежуток времени выяснила столько информации, а главное, как может передать указания даже в каменные мешки жандармерии. Определённо у неё очень хорошая сеть осведомителей. На улице раздался характерный звук работы двигателя автомёбиуса. Кажется, он остановился практически под моими окнами. И я, наконец, решился.

— Кто? — спросил, зная, что Грейс меня поймёт. И она поняла.

— Плешь, — так же коротко ответила девушка, обрадованно встрепенувшись.

Кивнул, принимая ответ. Того мордоворота, что бил меня, стоило хоть чуточку проявить неуважение к его шефу, я запомнил хорошо. Отчётливо хлопнула входная дверь особняка, раздались стремительные шаги. Грейс, однако, продолжала медлить. Она плавным движением достала из глубокого кармана пистоль и положила его на край одеяла. Мой картечный пистоль. Дьявол! Да эта девушка умудрилась обыскать весь дом, пока я спал! Куда вообще смотрел Мэт?

— Не оставляй больше оружие в кармане пальто в прихожей, — произнесла воровка, с удовольствием наблюдая, как меняется выражение моего лица.

— И позволь спросить, зачем ты взяла мой пистоль, а затем его же мне возвращаешь?

Заскрипели ступени на лестнице. Кошмар, как громко. Это Берни плотно пообедал, или они настолько старые?

— А ты попробуй, догадайся! — Девушка неожиданно подмигнула и вскочила на подоконник.

А в следующую секунду уже ничего не напоминало о том, что в спальне побывал кто-то кроме меня. Лишь слабо шевелящиеся от дуновения ветра шторы да поблёскивающая ореховая рукоятка пистоля говорила о том, что короткий диалог с новым шефом приступного мира мне не приснился. Я успел накинуть покрывало на оружие ровно в ту секунду, как дверь в мою спальню распахнулась:

— Кай, прости, я не справился! Говорил, что ты болен, но комиссар Лейк выписал официальный ордер, что ты обязан явиться в жандармерию! Говорит, без тебя совсем никак, зато я сторговался аж на восемьдесят семь фэрнов! — воскликнул запыхавшийся Берни с порога, а затем с удивлением посмотрел на распахнутое окно.

***

— Что вы там делали? — по третьему кругу допрашивал служащий.

Я со скучающим видом откинулся на спинку неудобного стула и положил ноги прямо на казённый стол. Констебль в идеально отглаженной униформе бросил на меня осуждающий взгляд, но замечания делать не посмел. Видимо, он был предупреждён об эксцентричном характере сыщика, нанятого руководством. Впрочем, в задачу жандарма входило лишь задавать вопросы и делать соответствующие пометки механическим стержнем на длинной клетчатой бумаге, заправленной в полиграф. Я же свою самую важную задачу уже выполнил.

— То же, что и все. Смотрел бои, — в третий раз ответил Плешь, заметно нервничая.

— И кто же из арестованных в «Старом лосе» участвовал в бою? Демонстрировал боевую магию? — Констебль лёгким пассом руки провёл по одной из стен допросной, делая её прозрачной.

Простейшая магия для этого места, заложенная ещё строителями. Вот только для меня сейчас недоступная, потому что те крохи резерва, которые у меня успели скопиться за несколько часов сна, я медленно, но верно тратил на поддержание тонкой иллюзии. Выпрямил сломанный нос, убрал синяки под глазами, заставил исчезнуть ссадины от ударов кулаков. Лишнее внимание жандармов мне сейчас ни к чему.

Плешь сделал вид, что всматривается в несколько десятков хмурых людей, что подпирали своими спинами каменную стену. Кто-то лыбился, прекрасно догадываясь, что на них сейчас смотрят, кто-то со смаком ковырялся в носу, какой-то умник замотался в грязный дырявый плед и устроил себе лежбище прямо по центру каменного мешка. Дерущихся не было, что занятно. Неужели магия? Или всё-таки у матросов хватило ума, чтобы завязывать драки?

— Не могу разобрать, но, кажется, там нет бойцов, — ответил громила, старательно не смотря в мою сторону.

Громоздкая машина из железа и меди начала что-то быстро-быстро рисовать на бумаге своими паучьими лапками. Соединённые тонкими цепочками перстни на руках Плеши засияли радужными цветами. Допрашиваемый потел, его щёки уже давно по цвету сравнялись с варёной свеклой, несмотря на то, что в помещении царила скорее прохлада, чем жара. Молодой жандарм обречённо сделал несколько пометок на бумаге и вновь бросил взгляд на меня. На этот раз вопросительный. Я нарочито небрежно пожал плечами, особенно не рвясь раскалывать знакомого мордоворота. Всё, что мне было интересно, я уже услышал, а вот некоторые мои вопросы могли бы навести констебля на определённые нежелательные мысли. Оно мне надо?

— Странно как-то, — пробормотал служащий, — не могу понять, в чём дело. Переспрашиваю одно и то же у свидетеля, ответы одинаковые, а аппарат мне показывает то ложь, то правду. Наверное, сломался…

«Да потому что ответы отличаются. Там бойцов нет, а здесь есть», — мысленно усмехнулся, проследив за озадаченным выражением на лице жандарма.

Оглушительно зевнул, не утруждая себя прикрыть рот ладонью, демонстративно достал из кармана пальто часы-луковицу и посмотрел на циферблат.