"Фантастика 2025-47". Компиляция. Книги 1-32
Шрифт:
— Сейчас не времена Наполеона, — возразил Мадзаки. — Достаточно уничтожить армию и технику врага, отрезать от заводов, загнать партизан в леса и болота, где им неоткуда будет брать оружие и патроны. Тогда воевать будет просто нечем. А политика запугивания мирного населения и принуждение к труду в конце концов заставят подчиниться захватчикам..
— Россия на Урале не кончается, — покачал головой я. — Надо будет — и за ним встанут новые заводы, оттуда придут новые армии. Они опрокинут любого захватчика и дойдут до его столицы.
— Вы говорите с убеждённостью настоящего фанатика, — усмехнулся Мадзаки, разряжая обстановку, — даже странно, что вы покинули родину с такими-то убеждениями.
— Именно из-за своих убеждений я остался
— Как бы то ни было, — решил переменить тему, точнее вернуться в конструктивное русло, — Риббентроп близок к Гиммлеру, занимает какой-то высокий чин в СС, а Гиммлер — первейший из врагов нашего дела в Германии. Раз Риббентроп прибыл в Токио и получил аудиенцию у императора, значит, грядёт великая война. Намного страшнее той, которую назвали Мировой. А одной из главных задач нашего дела является как раз её предотвращение. И времени у нас всё меньше. Пока у нас военный министр Араки-тайсё, с его амбициями и ненавистью к Советам, нам не избежать войны с СССР. Если, конечно, она есть в планах Гитлера и его генералов из СС, а в этом я, в отличие от вас, Руднев-сан, как раз не сомневаюсь.
— Вы сказали генералов из СС, — зацепился я за его фразу, — только из СС, не из вермахта.
— Вы очень внимательный человек, Руднев-сан, — растянул губы в улыбке Мадзаки. — Да, среди высших генералов немецкой армии есть не только те, кто сочувствует нашему делу, но и наши союзники.
— Мы сражались с Юримару на днях, — сказал я, — это к вопросу о времени, которого осталось мало. Убить его не удалось, хотя он едва унёс от нас ноги. Думаю, после такой пощёчины он придёт в ярость и нанесёт ответный удар. Именно это и нужно нашему делу, не так ли.
— Очень надеюсь, что ответный удар хорошо дестабилизирует обстановку в столице, — кивнул Мадзаки, — а то недавние события в Акихабаре уже начинают забываться.
— На Юримару я влиять больше не могу, — развёл я руками, насколько позволяли размеры автомобиля. — Но я думаю, что долго он не станет ждать с ответом. Это же понимает и Накадзо. Он постоянно торопит Дороши с тренировками.
— Я не очень понял, о ком вы сейчас говорили, Руднев-сан, — пожал плечами Мадзаки, — но общий смысл ясен. Театр готовится к войне с Юримару, верно? — Я кивнул. — Но ему грозит не только эта опасность. — Он снова не стал дожидаться моего уточняющего вопроса. — Среди адъютантов Риббентропа наша контрразведка заметила гауптштурмфюрера, — отставной генерал без запинки произнёс зубодробительное эсесовское звание, наверное, из-за хорошего знания немецкого языка, — фон Кемпфера. Мне рассказал о нём Араки-тайсё. Фон Кемпфер весьма известен в оккультных кругах, которым не чужд и мой бывший друг Араки. Вам знакомы такие слова, как Thule-Gesellschaft и Ahnenerbe?
— Про Общество Туле что-то слышал, — пожал я плечами, — как раз из оккультной сферы, но оно, кажется, больше не существует, или я не прав?
— В общем, правы, — согласился Мадзаки, — Общество Туле было запрещено, а его глава арестован. Но идеи общества и оккультизм глубоко проникли в СС, из него вырос, собственно, институт Аненербе. И фон Кемпфер, не смотря на невеликое звание, далеко не последнее лицо в институте. Думаю, Накадзо также очень скоро сообщат о его приезде.
— Что-то я вас не очень понимаю, Мадзаки-тайсё, — удивился я. — Кто такой этот фон Кемпфер, чтобы о его приезде докладывали Накадзо? Чем он может быть так опасен?
— Кто он такой, — покачал головой Мадзаки. — Да уж, Руднев-сан, вы исключительный материалист, раз вы не понимаете, чем может быть опасен для Накадзо и отряда «Труппа» Исаак фон Кемпфер.
— Отряд «Труппа», — задумчиво произнёс я. — Доспехи духа. Знатный окультист из Германии прибыл в Токио под видом адъютанта Риббентропа с целью выведать секреты доспехов духа?
— В
точку! — прищёлкнул пальцами Мадзаки. — Я уже говорил вам, Руднев-сан, вы очень проницательный человек.— Другого, — скривил я губы в ехидной улыбочке, — Михаил Николаевич на такое дело не отправил бы.
— В общем, я высказал вам всё, что было нужно, — сказал Мадзаки. Он уже поднял руку, чтобы постучать в стекло, разделяющее водителя и пассажиров, давая ему знак разворачивать к театру.
— Погодите, — попросил его я. — Мне надо заехать в магазин за свечами и воздушными шарами.
— За чем? — узкие глаза Мадзаки смешно расширились. — Какими свечами и шарами?
— Для дня рождения Алису Руа, — честно ответил я. — Накадзо-сан сказал, что раз я еду в город, то надо привести в театр свечей для торта и воздушных шаров для украшения комнаты.
— Алиса Руа, — непонимающе произнёс Мадзаки. — Она что, восходящая звезда театра?
— Вполне возможно, — пожал плечами я. — Рано судить. Ей первого дзюнигацу [520] исполняется одиннадцать лет. Дело в том, что она сильно пострадала в схватке с Юримару, и Накадзо решил устроить ей настоящий европейский день рождения. Для этого и нужны воздушные шары и свечи для торта.
— Я много слышал об эксцентричности антрепренера тайса, — задумчиво произнёс Мадзаки, — но ничего подобного просто не ожидал.
520
Дзюнигацу (япон.) — декабрь.
— Вы, всё равно, высаживаете меня в паре кварталов от театра, — пожал я плечами. — Так что просто высадите меня около магазина, где можно купить шарики и свечи для торта.
— Хорошо, — пожал плечами Мадзаки.
Он постучал в стеклянную перегородку, сделал водителю знак остановиться. Как только авто встало, с переднего сидения выбрался контрразведчик в костюме. Мадзаки опустил стекло и объяснил ему, куда ехать. Тот кивнул и забрался обратно в автомобиль, сказал несколько слов шофёру. Автомобиль покатил куда-то, в совершенно неизвестном направлении. Остановились мы у большого магазина, выглядевшего вполне европейским, не смотря на то, что располагался он в большом деревянном доме, построенном ещё бог весть когда.
Я попрощался с Мадзаки, выбрался из чёрного автомобиля и направился в магазин. Внутри всё вполне соответствовало моим представлениям о детском магазине. Игрушки, японские комиксы, ещё какие-то книжки с картинками, ну и конечно, воздушные шары. Я прикинул, что средств, выданных мне Накадзо хватило бы на несколько сотен таких шаров, даже если купить самые дорогие свечи. В общем, я ограничился двумя десятками разноцветных шариков. Баллоны с гелием имелись у Тонга, так что наполнить шары газом не составит труда.
Купив всё необходимое, я спросил у продавщицы каким транспортом лучше всего добраться до театра. Приятная девушка сказала мне, что если пройти полквартала, можно сесть на трамвай, идущий как раз к театру. Я поблагодарил её и поспешил на трамвай. Если часы из магазина не врали, то до первых учебных сражений с применением усовершенствованных Дороши программ, оставалось около получаса. Я и так пропустил тренировку с Накадзо, чего мне очень не хотелось делать.
Трамвай был полон людей, втиснуться в него стоит изрядных усилий. Наверное, только благодаря моему превосходству в весе и физической силе над большинством пассажиров. Я потеснил всех, вызвав волну недовольства и шепотки, вроде: «бандзин» и «эбису» [521] . Мне было наплевать на эти шепотки — я всё равно для японцев останусь варваром и чужаком, как бы вежливо не вёл себя.
521
Бандзин, эбису (япон.) — варвар, дикарь.