"Фантастика 2025-47". Компиляция. Книги 1-32
Шрифт:
– Ты это сейчас о чем? – насторожился Архип.
– Ведомо иль нет?
– Неведомо.
– Может статься так, что Федор Акимович знает о том в обход тебя?
– Нет.
– Если Мечникова не станет, а ты принесешь весть о заговоре, сумеешь занять его место подле Ростислава?
– Если это не пустой звук и все серьезно, то займу без труда. Но о чем ты вещаешь?
– О том, что вы тут совсем зажрались и мышей не ловите, коли за вас вашу работу Авось [92] выполняет.
92
Авось –
– А по делу?
– А по делу все выглядит так. Князья Ростовский да Муромский замыслили отделиться от Киева и жить наособицу. А чтобы им не больно-то и мешали, озаботились обучением и снаряжением своего ополчения. В Муромо-Рязанском княжестве двести бояр, при каждом дружина в пять десятков, да сотня ополчения. Да при князьях дружины с ополчением. На поверку Юрий Ярославич может выставить войско более пятидесяти тысяч. Примерно столько же, похуже снаряженных, но так же хорошо обученных, наберет и Давыд Всеволодович.
– Князья обязаны снаряжать и содержать в порядке свое ополчение. Юрий Ярославич на это серебра не жалеет. И тут он в своем праве.
– А что насчет десятины в казну великого князя? Муромский на Москве-реке обнаружил белоснежные пески и варит чистейшее, прозрачное стекло. Отправляет караванами в Царьград. Прежде продавал через венецианцев. Теперь же у него весь товар скупает сам император. Цену дает приличную. К тому же продает ему греческий огонь и пищали, что ромеи покупают у пограничников. Причем значительно дешевле, чем можно купить у великого князя. И это еще не все. Давыд Всеволодович оженил своего среднего сына на дочери великого хана булгарского. Юрий Ярославич сговаривается о свадьбе своего старшего с дочерью Атраккана. Ну и не самое заметное, но едва ли не самое важное. В церквях княжеств помазанника Божьего не поминают и не славят. Сам все в кучу соберешь или разжевать и в рот положить?
– Уже собрал, – наблюдая за тем, как Романов крутит шампуры, дернул щекой Архип.
– Тогда вот тебе до кучи еще кое-что. Все случится в конце следующей весны, как только орды откочуют на летние пастбища. Первыми под удар попадут надельники. Причем не только в землях Муромского и Ростовского, но и на Черниговщине со Смоленщиной. Чуть только покачнется великокняжеский престол, как проснутся князья Полоцкие. Это они сейчас тише воды ниже травы. А случай представится, головы сразу поднимут. Ну и Новгород. Вот уж кому сильная великокняжеская рука как серпом по причинному месту. Тамошние купцы спят и видят, как бы ее скинуть. Так что полыхнет по всей Руси.
– Я тебя понял.
– А коли понял, то займись этим всерьез. Мы с Еремеем только по вершкам прошлись. И вон уж сколько нарыли. Ваших соглядатаев в княжествах либо встряхнуть хорошенько нужно, либо под нож пускать за предательство. А то и за глупость спросить. Она порой куда хуже бывает.
– И что ты за это желаешь?
– Мне нужен боярин Мечников. Когда и куда направится, чтобы можно было устроить засаду. Остальное я все сделаю сам.
– Неужели правда то, о чем сказывал Данила Ильич?
– Смотря что, – пожал плечами боярин.
– Князь Романов, Михаил Федорович? – внимательно глядя ему в глаза, спросил Архип.
– А, ты об этом. Так уж вышло. Пути Господни неисповедимы.
– Господа ли?
– На нечистого намекаешь, – хмыкнул Михаил.
Ответом ему было молчание и внимательный взгляд умного и умудренного жизненным опытом человека.
– Ты не о том думай, Архип. Главное, что я за единую и неделимую Русь, за крепкую власть помазанника Божьего. А там увидите
во мне гниль, так всегда порешить сможете. Я ить один, а вас вон сколько.– Днями боярин собирается с малой дружиной в свою вотчину. Я подам весть, – после непродолжительной паузы произнес Архип.
– Еремей будет ждать на постоялом дворе Леля.
– Расскажи, как оно было, – попросил Архип.
– Стареешь, что ли? О смерти стал задумываться? Не рановато?
– О ней подумать никогда не рано. Такую уж долю выбрал. Просто любопытно.
– Ну что же. Любопытство не грех.
Не мудрствуя лукаво, Романов выдал версию о свете в конце тоннеля, о светлой комнате в безвременье и без стен как таковых, об убеленном старце в белых одеяниях и с золотым свечением вокруг головы, об ангелах, парящих в воздухе, с золотыми обручами над головами.
Словом, красок не жалел, включил все свое воображение, на какое только был способен. И этот прожженный мужик, повидавший на своем веку разного, поверил в этот рассказ. Что было заметно даже неискушенному человеку.
– Еремей, делаем как условились, – провожая взглядом Архипа, произнес Романов.
– Понял. Все сделаю в лучшем виде.
– Только смотри, поаккуратнее там. Возьми троих из своего десятка. Пусть устроятся на том же дворе, но наособицу. Да упреди, коли за тобой придет слишком много народу, чтобы в драку не лезли. Им главное весть до меня донести, а не тебя вызволить. Тебя разом резать не станут, потянут в пыточную. Ты только продержись.
– Нет в Архипе гнили, – убежденно произнес Еремей.
– Может, и нет. Да только правда у каждого своя. Федор, он ить семью Петра под корень извел не потому, что зла им желал, а оттого что делу служил, на которое жизнь положил, и в правоту свою верил. И то, как обстоят дела в Рудном да Угольном, ту веру так и не покачнули. А в чем видит свою правоту Архип, никто не ведает.
Можно было бы опоить его зельем правды и дурманом да вызнать доподлинно его намерения. Но, как Данила, сам он на это не пошел. Предлагать ему такое – выказать недоверие. Опоить тайно – так он о том узнает. Все, кто имеет доступ к этим зельям, знакомы с похмельем после их использования, так как испытывали его действие на себе.
– Я тебя понял, боярин, – произнес Еремей, сплевывая травинку.
Опасения оказались напрасными. Архип исполнил все в лучшем виде. Оставалось только надеяться, что Михаил со своими дружинниками из охотников не превратятся в дичь.
Мечникова сопровождал десяток его дружинников да трое служителей тайной избы. Парни битые, подобные Илье, знающие не только свое дело, но и ратное. Даже двукратное превосходство дружины Романова не гарантировало успеха, уж его-то бойцы не могут похвастать богатым боевым опытом. А потому он делал серьезную ставку на внезапность и первый залп.
Лошади в принципе не умеют стоять неподвижно. Вот и мерин под ним время от времени переступал с ноги на ногу, всхрапнув, встряхивал головой да помахивал хвостом. И ничего-то ты с этим не поделаешь. Возможно, конечно, добиться того, чтобы животное замерло в полной неподвижности. Но это не человек, а потому надолго их не хватает.
А теперь помножить все это на три десятка голов. На поверку засада получалась достаточно шумная. Успокаивало только одно. В сердце Переяславского княжества, да еще и вблизи от стольного града Мечников чувствовал себя в достаточной безопасности, чтобы не предаваться паранойе. Двое воев в передовом дозоре на расстоянии сотни метров. Вот и все. Да еще и к опушке леса с густым подлеском не приближаются. Миновали засаду, стоящую плотным строем, и не заподозрили неладного.