"Фантастика 2025-47". Компиляция. Книги 1-32

Закончив говорить, падишах опустился на трон. Сделал жест холеной рукой. Великий визирь принялся оглашать награды, которые нам причитались. Сначала вручали ордена Меджидие нашему и немецкому консулам. Как представителям дружественных держав, чьи солдаты защитили падишаха. Затем последовало награждение теми же орденами, только степенью пониже, Биттенфельда, Лоуренса и князя Амилахвари. После дошло дело и до меня.

Я отчеканил три шага, выходя из ровной, как на параде, шеренги.

Ордена с мягкой подушечки снимал великий визирь. Падишах все это время восседал на троне. Лишь когда Мехмед-паша оглашал, какой именно орден и за что вручается и кому именно, делал уже знакомый мне жест, хотя и в слегка урезанном варианте. Касался пальцами только лба и сердца.

Мне ордена не досталось. Даже самой невысокой степени. Наверное, потому что я не князь и не консул, а всего лишь штаб-ротмистр корпуса жандармов. С красной подушечки Мехмед-паша снял украшение в виде серебряного цветка, усыпанного россыпью бриллиантов. От сердцевины его отходило тринадцать лепестков.

Визирь не стал вешать его мне на мундир. Вместо этого он жестом попросил меня поближе подать ему каску. Ловко закрепил на ней серебряный с бриллиантами цветок.

Несмотря на то, что мне не досталось ордена, падишах и меня удостоил приветственным жестом.

После того, как мне на каске визирь закрепил серебряный с бриллиантами цветок, падишах снова поднялся с трона. Произнес еще одну пространную речь, смысл которой я понимал и без перевода. Снова гора витиеватых благодарностей и заверения в вечной дружбе между нашими великими державами. Несколько раз Абдул-Хамид повторил знакомый уже жест. В последний раз даже слегка поклонился нам. И слегка махнул рукой, как будто отпускал нас.

Это, несомненно, означало окончание аудиенции.

Мы, как по команде, развернулись — и строевым шагом, снова каждый на свой манер, покинули зал.

В приемной мы не обменялись ни единым словом. Сразу же покинули падишахский дворец. Надо сказать, что и британский, и немецкий консулы тоже приехали на автомобилях. Столь же богато украшенных золотом, как и наш. Их, как и нас, сопровождали всадники с пиками. Британские королевские уланы щеголяли красными мундирами и белыми шлемами. А вот пруссаков мне было откровенно жаль. Они были одеты в черные доспехи и каски с пиками. И как только смогли простоять на такой жаре. Я бы, наверное, уже расплавился и вытек из раскалившейся на солнце кирасы.

Когда мы ехали обратно в наше посольство, стрельба на улицах почти стихла. Лишь дважды слышали мы ее, но где-то далеко.

Что означает серебряный с бриллиантами цветок, что закрепил на шлеме великий визирь, мне объяснил Зиновьев, пока мы ехали обратно в посольство.

— Это челенк, — сказал он. — Воинский знак отличия. Вручается за храбрость, проявленную в бою. Что-то вроде нашего Святого Георгия.

— Не придворная награда, вроде наших звезд, — добавил князь, — а военная. Есть чем гордиться, Никита. Каску, кстати, забирайте себе. Мне тут и одной хватит. Не таскать же еще и вторую. Челенк носится всегда на головном уборе. Левантийцы носят их на тюрбанах. Вы же можете закрепить его на каске или парадной фуражке. Вам пойдет.

— Спасибо, князь, — поблагодарил я Амилахвари. Тот же только рукой помахал. Для грузинского князя лишняя парадная каска — мелочь. Он, наверное, даже не знает, во сколько она обходится обычному офицеру.

Сразу по приезде Амилахвари велел мне переодеваться в цивильное платье.

— Мы потеряли половину дня, — бросил он мне, прежде чем уйти в свои комнаты, — будем наверстывать.

Глава 9

Жаркое стамбульское солнце только перевалило за полдень, когда мы с князем снова покинули русское посольство. Амилахвари и в этот раз одолжил мне один из своих наганов, которые так удобно прятать под пиджаком. Отойдя от нашего посольства на несколько кварталов, мы хотели взять повозку. Но улицы были пустынны. Ставни на окнах почти всех домов — закрыты. Даже вездесущих нищих и попрошаек не было.

Столица как будто вымерла.

— Надо было шашку брать с собой, — протянул князь. — Что-то мне подсказывает, не лучшее мы с вами выбрали время, Никита. Сейчас каждый наш шаг — на виду.

— Еще не поздно вернуться в посольство, — пожал плечами я. — Завтра город будет уже прежним.

— Мы и так потеряли слишком много времени, — покачал головой Амилахвари. — Со всеми этими охотами и награждениями. А нам надо срочно отыскать этого казака. Единственного, кто выжил после нападения на наше посольство.

— Но где нам его искать, Аркадий Гивич? — поинтересовался я.

— Искать мы будем не его, Никита, — покачал головой князь, — а того, кто ищет казака в Стамбуле. А за деньги на здешнем базаре можно узнать многое.

Но базар был так же пуст, как и весь город. Лишь несколько киосков и лотков были открыты. А между ними бродили женщины с закрытыми паранджой лицами. И никакой толпы и суеты, которую ожидаешь увидеть, когда речь заходит о восточном базаре.

Майор Лоуренс откровенно скучал. Он сидел в кабинете лорда Бредфорда и наблюдал за носком собственной штиблеты. Штиблеты были запыленные. Как и черные брюки майора. Время уходило, а предпринять в одиночку Лоуренс ничего не мог. Просто не имел возможности.

После нападения Ауды и разгрома младотурок Стамбул закрыли. Наглухо. И шериф Али не мог вернуться в город со своими людьми. Передал только весточку голубиной почтой. Дал знать Лоуренсу, что привел в Стамбул три десятка харишей — что-то вроде личной гвардии принца Фейсала. Аравийский принц был давним союзником британцев. Тайной мечтой его было вырваться из-под власти падишаха, организовав собственное государство. Страны арабов. Британцы обещали ему. После проигранной войны в Афганистане как-то позабыли об этом обещании. А вот о взятых на себя принцем Фейсалом обязательствах забывать не спешили.

Поэтому пользовались услугами принца Фейсала — по-восточному хитрого и далеко не такого алчного, как Ауда абу Тайи, которому золото застило разум, только в самом крайнем случае. Несмотря даже на то, что правая рука принца — шериф Али — всегда находился при Лоуренсе. Когда же этот крайний случай пришел, воспользоваться лучшими людьми Фейсала не представлялось возможным.

Лоуренс же теперь ждал людей, которых обещал ему лорд Бредфорд.

— Первостатейные проходимцы, — рекомендовал их британский консул. — Конечно, не головорезы принца Фейсала, но тоже на многое сгодятся.

— И кто же они такие? — скучным голосом поинтересовался Лоуренс.

— Это смотря как поглядеть на них, — усмехнулся в ответ Бредфорд. — С одной стороны, почти герои. Дрались на Хайберском перевале — и дрались отважно. С этим не поспоришь. Да и во время Афганской войны труса не праздновали. Но после войны армию сократили, и эти двое отказались отправляться домой вместе с остальными демобилизованными солдатами. Нет, они остались на Востоке. И список дел, которые они успели натворить тут, будет размером с нашу конституцию. [111] Шантаж высокопоставленных чиновников, а то и местных правителей, можно назвать их коньком.

111

Конституция Великобритании— это совокупность законов, прецедентов и конституционных обычаев Великобритании, которые определяют порядок формирования и полномочия органов государства, принципы взаимоотношений государственных органов между собой, а также государственных органов и граждан. Отличительной характеристикой британской Конституции является отсутствие какого-либо единого документа, который можно было бы назвать основным законом страны. Более того, не существует даже точного перечня документов, которые бы относились к Конституции.