"Фантастика 2025-48". Компиляция. Книги 1-23
Шрифт:
Десятого июня – по новому стилю, ежели что, я вернулся из Ангоры, где по поручению начальства я занимал пост советника султана Абдул-Хамида. Ангорский эмират – это все, что осталось от Османской империи, после того как наша эскадра с налету взяла Константинополь, а затем отжала и все европейские владения Османской империи. И часть ее – Константинополь с прилегающими землями – превратилась в новое государство, именуемое ныне Югороссией.
Тогда же меня отправили в Ангору – для турок Анкару – для помощи Абдул-Хамиду в модернизации его государства. Но в апреле канцлер Югороссии, Александр Васильевич Тамбовцев, приехал с визитом к султану. Тогда-то он и предложил мне вернуться в Константинополь на должность вице-канцлера. И, дождавшись приезда Саши Шелехова, заменившего меня при султане, я отбыл в столицу Югороссии.
За год Константинополь изменился так сильно, что я еле-еле его узнал. Уезжал я из восточного мегаполиса, в котором приезжим не рекомендовалось появляться в незнакомых кварталах, а поборы и издевательства были в порядке вещей. Грязь, крысы и непонятные личности, которые предлагали все – от гашиша и запретной для мусульман выпивки до юных девственниц и даже мальчиков. Все это считалось неотъемлемой частью городского пейзажа.
Теперь же, после того как Стамбул вновь стал Константинополем, все резко изменилось. Передо мной был чистый и современный город. Многое, конечно, осталось – муэдзины все так же призывали правоверных на молитву в Голубую мечеть – мою любимую – и в Сулеймание. В многочисленных кофейнях можно было точно так же полежать на диване, цедя маленькими глотками вкусный и ароматный турецкий кофе (а желающим подавали и кальян). На улицах раздавались крики продавцов «симитов» – турецких бубликов, – которые, как и прежде, предлагали свой горячий и необыкновенно вкусный товар, хотя теперь уже не с рук (часто немытых), а из благоустроенных торговых точек. Зато над Святой Софией и близко к ней расположенной и вновь отремонтированной Святой Ириной горели на солнце восьмиконечные позолоченные кресты – дар императора Александра III, а внутри золотые мозаики, замазанные в свое время, дабы не смущать правоверных мусульман, вновь предстали перед посетителями во всей их красе.
На улицах, в дополнение к уже привычным греческому и турецкому языкам, сдобренным армянским, теперь все чаще слышалась русская речь. В первую очередь это были люди из нашей эскадры. Но в Константинополе уже появились пока еще немногочисленные школьники и студенты. Скоро и школьное образование станет обязательным. А преподавание ведется на всех местных языках, но с обязательным изучением русского, разговаривать на котором стало престижно. Да и книжные магазины, появлявшиеся на каждом шагу, продавали множество русских книг – одной из причин была неприспособленность арабского письма к турецкому языку, и для тех, кто хоть немного знал язык Пушкина и адмирала Ларионова, проще было читать на русском. Кстати, по моему предложению, в Ангорском эмирате местные ученые при поддержке наших специалистов работают над переходом с арабской вязи на кириллицу. Но реформа пока только готовится, и время для нее еще не пришло.
Кроме того, в Югороссии проживали теперь многочисленные переселенцы из Российской империи. Большинство из них перебрались сюда самостоятельно, но некоторые прибыли в Константинополь по нашему приглашению. Как, например, мой сегодняшний спутник с его семьей.
Ветер принес облако цементной пыли прямо на нас. Я и мой собеседник, Илья Николаевич Ульянов, словно по команде, чихнули, посмотрели друг на друга и рассмеялись. Сегодня с утра мы обходим строительство и наблюдаем за ходом ведущихся работ. Развалины казарм султанской гвардии были разобраны в прошлом году, а на их месте вырыли котлован и по осени залили фундаменты под здания будущего университета.
Пока шло строительство, занятия для студентов, набранных из местной молодежи, проводились во временных аудиториях – как правило, в домах, брошенных бежавшими из Константинополя турецкими сановниками. Не хватало наглядных пособий, учебников, письменных принадлежностей. Но у студентов было огромное желание учиться, и они терпеливо переносили все трудности, прекрасно понимая, что они, эти трудности, временные.
Я с удовольствием отметил, что Илья Николаевич принимал самое активное участие в хозяйственных работах и организационных мероприятиях. Сказывалась крестьянская сметка – как-никак он был сыном крепостного из Нижегородской губернии, ставшим затем астраханским портным. Да и опыт администратора у него имелся.
Ведь должность инспектора народных училищ, которую занимал Илья Николаевич,
не входила в систему государственного образования и содержалась за счет бюджета земств, сельских общин и добровольных пожертвований. Министерство же народного просвещения Российской империи выделяло на них явно недостаточные средства. В обязанности инспектора входил контроль за создаваемыми за счет местных бюджетов школами в плане правильной постановки учебного процесса. Ему приходилось ходатайствовать перед земством об открытии новых школ, готовить и подбирать достойных учителей начальных школ, следить за хозяйственным состоянием школьных учреждений.В 1869 году в Симбирской губернии числилось 462 народных училища с количеством учащихся свыше 10 тысяч человек, из них не более 90 соответствовали норме, остальные пребывали в жалком состоянии или существовали только на бумаге.
В нашей истории, в бытность Ильи Николаевича инспектором и директором народных училищ, земства, городские думы и сельские общества увеличили отпуск средств на школьные нужды более чем в пятнадцать раз. Было построено около полутора сотен школьных зданий, а количество учащихся в них возросло до двадцати тысяч человек. И это при том что качество образования стало соответствовать принятым нормам, а школы получили грамотных учителей и приемлемые для учебного процесса и проживания учителей здания.
Вот и сейчас Илья Николаевич с утра и до вечера крутился словно белка в колесе, фактически заново создавая систему народного образования в Югороссии. Ведь ему приходилось заниматься не только университетом, но и прочими учебными заведениями, где тоже все нужно было начинать с нуля. А ведь у него еще была большая семья, которая тоже требовала внимания и заботы. Но он старался выглядеть бодро, шутил, смеялся – словом, показывал мне, что получает истинное наслаждение от порученного ему дела. Впрочем, может, так оно и было? Сознаюсь, что я и сам из породы людей, которых называют трудоголиками.
А вот сейчас у нас с ним разгорелся спор. Илья Николаевич обратил внимание на фундамент будущего спортивного зала и площадку для занятий спортом на открытом воздухе.
– Мехмед Ибрагимович, голубчик, а не слишком ли мы много внимания уделяем этому самому спорту? Физические упражнения к месту в кадетских корпусах и военных училищах. А студентам-то они зачем?
Я тяжело вздохнул. Опять придется объяснять умному и взрослому человеку необходимость здорового образа жизни.
– Илья Николаевич, давайте вспомним Ювенала. «Mens sana in corpore sano» [39] . Будущий ученый должен быть не только умен и образован, но и крепок телом и здоровьем. Вспомните, сколько достойных молодых людей во время учебы получили хронические заболевания и скончались, так и не успев совершить научные открытия, которые обессмертили бы их имя и прославили Россию.
39
В здоровом теле – здоровый дух (лат.).
– Да, Мехмед Ибрагимович, – озадаченно произнес Илья Николаевич, – вы правы. А что, этот ваш спорт действительно поможет будущим студентам сохранить здоровье?
– Именно так, Илья Николаевич, именно так, – ответил я. – Но имеется и еще один плюс от занятий спортом. Вы, наверное, обратили внимание, что у нас будут оборудованы спортивные площадки для занятий игровыми видами спорта. То есть студенты будут соревноваться между собой не индивидуально, а командами.
– И что это даст? А также поясните, Мехмед Ибрагимович, о каких таких игровых видах спорта вы говорите? Неужто студенты, как дети малые, будут играть в лапту или догонялки?
– Вообще-то есть на свете много игровых командных видов спорта, о которых в России еще плохо знают. Вы видели, как наши солдаты играли друг с другом в мяч? Так вот, если они перекидывают друг другу мяч руками – это называется баскетболом или волейболом. А если ногами – футболом.
Кстати, и лапта – точнее, ее варианты, бейсбол и крикет, – весьма распространена в САСШ и Англии с ее колониями. В Америке бейсбол называют национальной игрой или национальным развлечением. Есть даже профессионалы, получающие за игру деньги. Может, такое случится и у нас, но не в этом дело.