"Фантастика 2025-48". Компиляция. Книги 1-23

Теперь и в Виргинии, и в Чарльстоне идет массовая высадка южан, а в Ки-Уэст переводится из Матансаса эскадра флота Конфедерации. Мы же завтра рано утром отправимся в Мобил поддержать Лорету и ее людей. Да, подумал я, все-таки эта дама не может не влипнуть в очередную историю. Равно как и выйти из нее с честью.

21 (9) августа 1878 года. Где-то в Мэриленде

Джон Паттерсон, сенатор от Южной Каролины. Пока еще сенатор

– И зачем вы, сенатор, направляетесь в Гейтерсбург? – спросил хмурый первый лейтенант, возвращая мне документы.

– Мне нужно срочно вернуться в Нью-Гемпшир – получил от семьи телеграмму. Еду в Гейтерсбург, на железнодорожную станцию. Хотя вас это касаться не должно.

– Вообще-то нет. Но вы должны понимать, чрезвычайные обстоятельства… Впрочем, счастливого пути!

– Надеюсь, между нами и Гейтерсбургом нет людей этого русского?

– Насколько нам известно, они сейчас находятся северо-восточнее. Гейтерсбург мы превратили в крепость, и на том направлении шансов у них нет.

Когда в сопровождении своего слуги Джима Ратбона я отъехал от заставы, то наконец смог вздохнуть полной грудью. Мне повезло, что на этом выезде из Вашингтона никого не успели предупредить о том, что меня ищут.

Еще вчера утром жизнь мне казалась если не радужной, то вполне терпимой. Да, затея Хоара со Второй Реконструкцией удалась не полностью, по крайней мере пока. И если в большинстве городов Юга наводился железный порядок, пусть ценой запредельной жестокости новонабранных цветных полков, то в Мобиле и на северо-востоке Мэриленда возникли очаги сопротивления. Но, по заверениям генерала Говарда, их усмирение – вопрос времени. Тем более, газеты освещают лишь официальную сторону событий, и общественное мнение в северных штатах на нашей стороне.

Мне же в ближайшее время было обещано кресло вице-президента. Конечно, для этого было необходимо устранить действующего главу государства, этого недотепу Уилера, но, зная Хоара, ждать покушения на него руками очередных «южан» осталось совсем недолго. С Хейсом это сработало на ура, с Бёрнсайдом и Шериданом тоже, а пресса поднимет очередной патриотический вой с требованиями как можно строже наказать «убийц-рабовладельцев». О точном времени и месте покушения мне пока ничего известно не было, но Хоар пригласил меня на обед в час дня, чтобы обсудить ряд тем, включая и эту.

Вот только рано утром Джим сообщил мне, что от Хоара пришел человек. Это оказался не Колин, как обычно, а некий юнец, который даже не представился, а сообщил мне достаточно наглым тоном:

– Сенатор, вице-президент поручил мне передать вам, что вчера вечером некий Добровольческий корпус высадился на побережье у Норфолка и захватил город.

– То есть как – захватил?! Как он посмел напасть на Норфолк?

Юнец продолжил, так и не ответив на мои вопросы:

– Сенатор сожалеет, что ему придется перенести разговор с вами на более позднее время. Об этом вам сообщат особо. Это все, что я могу вам сказать, – и с еле заметным поклоном вышел.

Я, конечно, не ожидал ни переноса нашего разговора, ни наглости человека Хоара. Обыкновенно я бы возмутился, но меня встревожило сообщение о том, что Добровольческий корпус, про который нам было известно лишь то, что он участвовал в ирландских событиях, каким-то образом не только материализовался в Норфолке, но и весьма успешно его занял. Я немедленно отправился в сенат, но там почти никого не было, и привратник-негр сообщил мне, что вице-президент сессии не созывал – а эта прерогатива принадлежала именно ему. Более того, здание Капитолия по его распоряжению пока еще закрыто.

Такого на моей памяти не было никогда. Я осмотрелся – на ступенях Капитолия и вокруг него расположились около дюжины сенаторов. У меня сложилось впечатление, что с подобной ситуацией столкнулся впервые не только я один. Большинство из присутствующих были из демократической партии, но я увидел однопартийца-сенатора от Нью-Гемпшира, Эдварда Роллинса. Он как раз подходил к своему модному двухколесному экипажу.

Я окликнул его, и он, криво улыбаясь, спросил:

– Джонни, ты хоть что-нибудь понимаешь? Что произошло, почему мы узнаем обо всем последними, как мужья-рогоносцы?

– Мне лишь сообщили, что Норфолк захватил какой-то Добровольческий корпус. Подробности я не знаю. Но надеюсь, что нас все же соблаговолят поставить в известность о случившемся.

– Ха, Джонни, захвачен не только Норфолк. Эти канальи уже в Чарльстоне, а с Ки-Уэстом связи нет вообще, и телеграфные запросы остаются без ответа. Конечно, вполне возможно, что кабель получил повреждения – да хоть тамошние аллигаторы его перекусили, – но все равно, то, что сейчас происходит, весьма странно – ты не находишь? Тем более что в таких случаях, как правило, оттуда посылают курьера в форт Лодердейл или форт Майерс, чтобы сообщить о неисправности… А ни там, ни там никто ничего не слышал.

Кроме того, выход из Чесапикского залива теперь блокирует некая эскадра под флагом Конфедерации. По крайней мере, такие сейчас ходят слухи – официальной информации нет никакой.

– Тогда почему не созвали сессию Конгресса?

– Ты меня об этом спрашиваешь? Знаю лишь одно – из города теперь так просто не выберешься. По воде не выйдешь из залива, путь через Балтимор опасен, вокруг него – еще больше, где-то в тех местах орудует этот проклятый бешеный русский генерал. Единственная возможность – по дороге до Гейтерсбурга, ведь дальше поезда не идут. И оттуда по железной дороге в Пенсильванию.

Я кивнул – эта информация прошла еще вчера, ведь поезда, следующие на Вашингтон, недавно перешли под контроль Департамента войны. Но оттуда уехать было можно со специальным разрешением, а для депутатов обеих палат Конгресса и их семей оно не требовалось. А Эдди продолжал:

– Так что я еще с утра послал Эллен с сыном домой в Нью-Гемпшир, и теперь мне приходится надеяться, что доберутся они туда без приключений. А как твои?

– Луиза еще в июле уехала в Массачусетс, она терпеть не может вашингтонскую жару, и мы недавно приобрели там дом. А дети уже взрослые и в Вашингтон не хотят, – улыбнулся я. – Ладно, попробую заехать к Хоару и узнать у него, в чем там дело.

Перед домом Хоара стоял экипаж работы явно пенсильванских немцев из графства Ланкастер – сейчас такие в моде разве что в Пенсильвании. Здесь же предпочитают двуколки, вроде той, на которой приехал я. Причем именно этот рыдван был мне знаком – на нем разъезжал Саймон Камерон, до недавнего времени сенатор от Пенсильвании и негласный лидер тамошней Республиканской партии. Ничего в этом штате не решается без его участия. И когда он в марте решил вернуться в Пенсильванию, он позаботился о том, чтобы законодательное собрание штата назначило вместо него его сына Джеймса [66] . С Саймоном мы, как правило, были союзниками, и сына Камерона-старшего я взял по его просьбе под свое крыло. Меня неприятно удивило, что Хоар не пригласил меня на разговор с моим старым знакомым, но, чуть поразмышляв, я решил не злить вице-президента и вернулся домой.

66

До вступления в силу 17-й поправки к Конституции США в 1913 году сенаторов выбирали парламенты штатов.