"Фантастика 2025-48". Компиляция. Книги 1-23
Шрифт:
— Ага.
— Хорошо. Так вот, я всё это считаю слишком громоздким. Кузнец должен создавать что-либо с помощью своих инструментов и умения, а не готовить супы из монстров! Тем более, инструменты всегда под рукой, как и ты сам.
Прут накалился до желтого свечения, наставник взял торчащий из горна конец голой рукой, от чего я внутренне охнул, но он даже не поморщился. Положил светящееся от жара железо на наковальню, взял молот и посмотрел на меня.
— А теперь, ученица, внимательно прислушивайся к потокам магии вокруг меня. Ты должна почувствовать их, чтоб потом повторить.
Я
— Надо чётко контролировать свою магию для этого способа. Формируешь из неё тонкую, но прочную нить, а потом сжимаешь её в тугую пружину. В момент удара молотом по металлу выпускаешь эту пружину через молот — инструмент для такого дела должен быть очень качественным, с добавлением адамантия, чтоб выдержал. И так бьёшь раз за разом, десятки, сотни, тысячи ударов, чтоб вбить магическую энергию в металл. Но нужно чувствовать грань, после которой сталь разрушится, чтоб её не пересекать.
Рядом раздавались звонкие и одновременно гулкие удары молота по пруту на наковальне, разлетались искры, попадающие мне то на руки (я засунул их в карманы), то даже в щёки. А я растопырил свою чувствительную сферу, пытаясь различить магию наставника. Через пару минут сообразил, что надо и металл прута слушать — это помогло, я видел происходящие в нём процессы даже чётче, чем от Лисицина.
Так я простоял с полчаса, пока пнут не остыл. Потом его снова накалили, и я снова стоял и прислушивался. И снова. И снова.
— Думаю, этого пока хватит для общего понимания. — наконец разогнулся Лисицин и смахнул пот с бровей. Протянул мне молот. — Теперь покажи, что ты поняла.
— Х-хорошо.
Взял молод, выдохнул, вспоминая весть процесс ковки, который я почувствовал за последние два часа. Постоял так, пока второй прут не накалился, потом надел огнеупорные перчатки, очки и вынул прут из горна. И стал шарахать по нему молотком, стараясь сделать всё так, как показывал наставник.
— Ну как? — выдохся я минут за пять, а молот стал весить тонну уже на второй минуте шараханья, но я старался держаться, чтоб не показаться слабым.
— Гхм. — Лисицин наклонился к наковальне так, чтоб чуть не носом её задевал, вслушиваясь в состояние железного прута. Разогнулся, пожевал губами. — Неплохо. Но тебе предстоит ещё много работы! Следующий месяц тебе будет чем заняться.
— А потом?
— А потом будем учить тебя создавать самые простые изделия вроде ножей, чтоб ты знала весь процесс создания изделий. Всё, на сегодня урок закончен.
— Ура!
— Но это не значит, что уже надо убегать из кузни. — остудил мою радость Лисицин.
— Я в смысле «Ура! Я могу теперь не отвлекаться и совершенствовать ковку!». — быстро поправился я.
— Ну-ну. Надеюсь, так и есть!
Наставник отнёс свои инструменты в мастерскую, запер её и ушел. А я остался с прутами, горящим горном и с молотком в руке.
На ОВП я не пошел, слишком вымотанным был. Правая рука так вообще так болела, чтоб еле-еле шевелил ею. Завалился к себе в комнату, рухнул на пустую постель, чтоб на свою грязью не трусить, и с полчаса лежал, расслабившись
и отдыхая. Ооооо, как приятно! Хочу целую вечность так лежать и всё!Но не получилось. Когда я чуть-чуть отдохнул, меня стал одолевать голод — в столовую идти былолень, потому что я тогда голода и не чувствовал, а вот теперь придётся готовить.
Сполз с кровати, разделся, понюхал вещи. Нет, ещё можно носить, всё нормально. Уж в кузницу так точно! Пусть там я и переодеваюсь в рабочую одежду, но душа-то нет, приходится слегка остывать, чтоб пот высох, и только потом одеваться. Ладно, я ж ещё простолюдин, мне можно и потом повонять. А кто будет пенять, мол, «ты ж девочка, девочки пахнут только духами», так я и чеснока могу наесться. Пусть нюхают! Ха-ха-ха!
Только я вылез из душа, как пришли гости — с ОВП вернулись Вика и прибившаяся к нам за последнюю неделю монголка по имени Ягаанцэцэг, которую мы звали просто Ягой. Монголы вообще как-то разбились на группки, а не сидели, как раньше, всемером. Эта прибилась к нам, другие к другим, парочка даже прилипла к Благородным — у себя, в Монголии, они имели схожий статус, так что теперь типа «со своими».
— Привет! — они помахали мне и уселись на мою кровать. — Ты чего такая осунувшаяся?
— Весь день в кузне молотком махала. — я с укором посмотрел на них. Могли бы и сварганить мне ужин, раз полные сил, а не у меня на постели зависать! Но эти две засранки оказались слишком толстокожими, чтоб понять мой взгляд. — Устала — жуть!
— А я весь день сидела на месте и пыталась создать вихрь вокруг себя. Скоро задница квадратной станет! — Вика сделала такое грустное лицо, будто она тут самая несчастная.
— У тебья красивая заница! — улыбнулась Яга.
— Спасибо, Ягунька!
— А у меня, значит, некрасивая? — почему-то оскорбился я.
— У тебья тоже! Но Викину я вижью чаще!
— Боже, я даже не хочу знать, где! — закрыл лицо ладошкой в притворном стыде, но есть хотелось всё больше, и я передислоцировался на кухню.
— Мы вместе…
— Яга, молчи! Я убью тебя, если расскажешь! — Вика бросилась к монголке и закрыла ей рот.
Они точно больше времени друг с дружкой проводят, чем со мной. Даже какая-то ревность внутри появилась. Ну, не как к любимым, что изменяют, а типа «Как это — играетесь и без меня?!».
Поставил на огонь кастрюльку с водой, достал три сосиски и яйца, отварю и съем. Пока они варились, я задумчиво смотрел в стену, думаю о сегодняшнем уроке в кузне.
— Фу, Катя! Что ты делаешь?! Высунь палец из носа! — из задумчивости меня выбил Викин возглас.
— Отстань. Знаешь, сколько всякого в кузнице? Угольная пыль, металлическая, древесная труха и опилки, сажа от горна. А я всем этим дышу через нос! Вон, смотри, какие чёрные сопли получаются!
— Беее! Выкинь и смой! Лучше промывай нос, а не ковыряйся там пальцем! Это отвратительно!
— А у нас говолят, что даже лосадь в носу не ковыряется! Потому что лосадь — животное умное! — Яга слегка усмехалась.
— Да у лошадей пальцев нет, одни копыта, а так бы они всеми ногами ковырялись! Ноздри-то у них ого-го! — возмутился я. — А, что вас слушать. Лучше сосиску съем.