"Фантастика 2025-48". Компиляция. Книги 1-23
Шрифт:
— В кармане… штанов…
— Так доставай!
Тот трясущейся рукой поковырялся в засаленных штанах, достал связку, с трудом снял один ключ.
— А теперь вали отсюда, алкашня, и чтоб больше я тебя тут не видела!
— Сука, я тебя ещё найду!
— Так что меня искать? Я тут живу, приходи в гости, когда смелости наберёшься!
Поднял его за волосы, подвёл к двери и пинком под зад выкинул из квартиры, быстро захлопнув дверь. Почти сразу послышались глухие удары с ой стороны, матюки и угрозы, но я уже не обращал внимания.
— Катенька, не надо было так с ним! Он хороший, когда трезвый!
— Так пусть устроится. — я пожал плечами.
Никогда не любил алкашей. Это же не болезнь, бутылки не летают по воздуху, только и ожидая, чтоб залиться им в горло. Они сами выбирают бухать и терять человеческий вид. Чего их жалеть? Стал опустившимся пропойцей — не жди, что тебя будут за человека принимать.
— Ему же сложно! Его отец, мой муж, умер, когда Витеньке десять лет было. Вот он и вырос без мужской руки, слабохарактерным, а потом в компанию плохую попал. Я его уговаривала не пить, уговаривала, но его компания!
Старушка стала рыдать пуще прежнего. Мда, а на вокзале она была строгой и властной. Вот как материнство на женщин влияет.
— Зинаида Степановна, это, конечно, ваш сын, но я не хочу, чтоб кто-то копался в моих вещах. Их же теперь стирать все надо! А если украдёт что?
— Что ты такое говоришь, Катенька? Витюша украсть не может!
Ну да, ну да, он ангелочек, только крылышки прячет.
— Ладно. Но в дом его больше не пускайте. Всем же лучше будет.
— Ну как так, это же его родной дом…
— Он уже взрослый, у него должен быть свой родной дом! Просто не пускайте и всё!
— Ну…
Блин, чувствую, придётся искать другое жильё. Или гостиницу какую. Денег уйдёт больше, чем тут, но хотя бы алкаши всякие не будут в сумках шариться.
Будто специально, мои опасения подтвердились. В четверг я вечером вышел в магазин — а меня на улице уже поджидали четверо бухариков, Витюша и трое поддатых мужиков примерно его возраста. Сам герой тоже был поддатый, а вся их стайка распространяла винные пары метра на три вокруг, пугая женщин и детей.
— Э, слышь! Ты! Ссвисвы! — при виде меня Витя оживился, замахал руками и попытался свистнуть, обрызгав слюнями дружков-алкашей. — А ну иди сюда!
— Тьфу!- я только сплюнул и пошел дальше.
— Пацаны, ловите её!
Алкаши петляющими движениями побежали за мной и окружили, не давая прохода.
— Ты, сучка! Тварь! Ты меня из родного дома выгнала! — орал на меня Витенька, сыпля слюнями. Мне аж пришлось тоненький Воздушный щит поставить, чтоб его телесные жидкости в меня не летели. — Я тебе глаз на жопу натяну!
— Да! Не по пн… пня… не па понятиям это! Ааррры! — рыгнул его собутыльник слева.
— Я так поняла, в прошлый раз ты не понял? — даже не собираюсь выслушивать их блеяние.
— Ах ты блядина! Ты мне угрожать вздумала?! Пацаны, эта тварь на мужика руку поднимает! В морду ей!
— Баба должна знать своё место! — подтвердил алкаш справа.
А тот, что сзади, без слов замахнулся и ударил кулаком мне в затылок. Но я-то это чувствовал! Присев, я ушелв сторону на пару шагов. Кулак алкаша полетел вперёд и попал в морду Витюше.
Хм, а если немного поиграть?
Карнавалом поменял свою внешность на внешность
ударившего, а его — на свою.— Сука! Ты ударила меня! Мужики, наших бьют! — завопил Витюша козлёночком и ударил своего приятеля в ответ, думая, что это я.
Вся тройка навалилась на своего приятеля, а я продолжил менять их внешность на свою, перекидывая иллюзию с одного на другого. Каждый раз, увидев «меня», они тутже наносили удар с завидным мастерством, получали в ответ, матерились и накидывались на «виновницу» с ещё большим жаром. Уже через минуту вся четвёрка повалилась на дорогу, но продолжала активно пинаться, размашисто нанося удары ногами.
Люди во дворе с ужасом смотрели на всё это, некоторые снимали на смартфоны, но никто не понимал, что происходит — я-то менял внешность только спереди, а они видели нас, в основном, со спины. Так что с точки зрения зрителей четвёрка алкашей мутузила друг дружку, а я стоял рядышком и ржал.
Когда все «мстители» затихли, хрипло отдуваясь, я просто плюнул на Витюшу и пошел по своим делам. Ну и мразь же! В смысле Витюша, а не я, конечно же! Пришел же мстить, ещё и дружков прихватил. Мужчина хоть куда, ага. Ну да ладно, надеюсь, он больше не появится в моей жизни. Но съезжать всё равно надо. Зинаида Степановна мне эти два дня все уши прожужжала сынком, как ей его жалко и вообще, без денег он пропадёт. И продукты самые дрянные покупает, потому что сынок её все деньги, что я ей дал, выгреб!
Когда я вернулся из магазина, бравой четвёрки уже не было.
Зато утром следующего дня в двери позвонили, Зинаида Степановна покатилась открывать, раздался мужской голос, потом испуганный старушкин.
— Катенька! Катя! К тебе тут… участковый пришел! Выйди, детка!
Вот чёрт! Этот урод что — на меня полиции настучал?! Ну, точно урою в следующий раз!
Глава 32
В дверях квартиры стоял довольно субтильный мужчина в форменной рубашке с короткими рукавами, в штанах с кобурой и с неожиданно большой форменной кепкой. Или фуражкой, по мне, так один чёрт. В руках у него была кожаная папка с документами, которую он держал с заметным пиететом.
— Екатерина? — он посмотрел на меня с любопытством. — Добрый день. Можем мы с вами поговорить внутри?
— Зинаида Степановна, мы на кухне сядем, хорошо?
— Конечно, деточка! — старушка убежала вглубь квартиры, зуб даю — переодеваться в «парадное».
— Заходите. — разрешил я участковому. — Можете не разуваться.
Тот кивнул и прошмыгнул внутрь странным движением, будто не человек, а медуза. Но магом он при этом не был, это я чувствовал точно. Прошел на кухню, уселся за столик, смахнув крошки лежащей тут же тряпочкой. Я сел напротив.
— Екатерина… — он посмотрел на меня с вопросом.
— Андреевна.
— Ага. Екатерина Андреевна, я участковый лейтенант Пудовкин Игорь Харитонович, будем знакомы.
— Будем. — обойдётся без’приятно'!
— Ага. Могу я посмотреть ваши документы?
— Доя чего?
— Чтоб знать, с кем имею дело.
Ну ладно. Я сходил, взял свой паспорт, отдал ему.
— Ага, а прописка-то Красноярская! — как-то излишне радостно заявил участковый. — Далеко забрались от родных мест, Екатерина Андреевна!