"Фантастика 2025-48". Компиляция. Книги 1-23
Шрифт:
А вот с Марией все совсем по-другому. Она из традиционной семьи, где секс до свадьбы – табу. Здесь даже до сей поры часто вывешивают простыню с кровавым пятном после брачной ночи, чтобы показать, что невеста была девственницей (боюсь, и нам придется сделать то же самое).
Но меня абстиненция на данном этапе, как ни странно, совсем не огорчает. Ведь главное, что она – именно та половинка, которую я, наверное, искал всю жизнь. И если бы ее у меня не было, то я бы, наверное, уже давно лез бы на стены от скуки – тренировать кучу желторотиков мне уже изрядно поднадоело. Я-то ведь настроился на ирландскую заварушку не позже католического Рождества. А тут, здрасьте, для более качественной подготовки ее начало перенесли
Именно в такие моменты я раньше делал разные глупости, из-за которых меня постоянно шпыняли и наказывали. И, если честно, то мне всегда было, в общем, пофиг. А вот теперь – нет уж, дудки. Марию огорчать я не хочу. Хотя, конечно, жить нам будет непросто. Это пока я с ней, то я практически как овечка. Но семейная идиллия у нас продлится всего лишь до католического Рождества. Сразу после него мы – и инструкторы, и обучаемые – уходим в море, где и встретим Новый год по дороге на далекий от даров цивилизации остров Корву. Там нам предстоит провести еще более трех месяцев.
Брать с собой Марию нереально – условия там совсем не для молодой женщины, тем более что и семьи рядом с ней не будет. А мне предстоит тяжелая и нудная работа – с нуля создавать новую Армию Конфедерации, пусть она пока именуется всего лишь Добровольческим корпусом. А потом наконец-то будет Ирландия…
Но это все потом. А пока у меня редкий трехдневный выходной. Сегодня – подготовка. Я отправлюсь на свадьбу в парадном югоросском мундире, которого у меня, конечно, никогда не было, но сестры Марии меня неделю назад измерили вдоль и поперек и всю неделю мучили примерками, которые, честно говоря, я страшно ненавижу. И ныне наконец состоится окончательная примерка.
Саму Марию я увижу лишь завтра в церкви – такие здесь правила. Деньги на свадьбу – а она здесь недешевая – я взял частично из своих сбережений, хотя какие у меня сбережения…
Но вот что интересно – родня Марии скинулась – еще бы, yugoroso здесь приравнивается к высшей элите, а я еще к тому же и майор – по здешнему comandante, прямо как Фидель, – и вот теперь еще недавно третировавшие Родриго родичи теперь из кожи вон лезут, чтобы с ним подружиться по-новой.
Более того, на свадьбе будут губернатор провинции. Даже генерал-губернатор намекнул, что хотел бы присутствовать. Две недели назад ему выслали приглашение, и он уже в Сантьяго.
Такое количество народу в сравнительно небольшой собор Святой Екатерины в Гуантанамо не влезет. Поэтому наша свадьба состоится в Сантьяго, в тамошнем кафедральном соборе. Мария уже там, а я сегодня вечером отбываю в Сантьяго на «Алабаме». Кстати, банкет состоится в губернаторском дворце, да и первую брачную ночь мы проведем там же, по настойчивому приглашению губернатора.
А в воскресенье «Алабама» доставит нас обратно в Гуантанамо – праздник пройдет в нашем «яхт-клубе», с теми, кому в Сантьяго лучше не появляться. Это и Добровольческий корпус, и американское отделение Королевских стрелков, и новосозданное правительство Конфедерации, в коем не хватает пока лишь государственного секретаря Джуды Бенджамина, который сейчас находится в пути. Его ждут послезавтра, на «Североморске», который взял его на борт в Кадисе.
Я не выдержал и сходил-таки с утра на тренировки. Ведь обленятся мои орлы без меня. Но в девять, после утренней пробежки, я с удовлетворением отметил, что в той компании, с которой я бежал сегодня, ни один не выбыл преждевременно. Молодец Родриго, хороший из него командир вырастет. После двадцатиминутного заплыва я вернулся домой, не спеша оделся во все чистое и отправился на окончательную примерку. Увы, с душем здесь тяжело, поскольку пресной воды маловато, и чаще всего приходится мыться в морской воде.
Я постучал в дверь домика, где жили Мария и ее родня. Навстречу мне вышла Исабель.
– Привет, красавица, – сказал я и поцеловал
ее в щечку. – Сказано было в десять, вот и я пришел.– Серхио, – недовольно ответила Исабель, – неужели ты не знаешь, что если женщина говорит «в десять», то она будет готова не раньше одиннадцати? Приходи через час.
– Через час? – озадаченно переспросил я.
– А лучше через два, – ответила она, соблазнительно потягиваясь всем телом. – Мало ли что…
«К счастью, – подумал я, – Мария не такая – если она скажет “в десять”, то будет готова не позднее пяти минут одиннадцатого. А вот сестры ее – типичные кубинки, для которых понятие времени – вещь весьма неопределенная».
Я улыбнулся и пошел к себе в кабинет – теперь у меня был таковой в одном из сборных домиков. Я открыл сейф и достал оттуда краткий отчет о допросе некого Джона Финбара, ныне покойного. Еще недавно он был одним из главных охранников Чарльстонской городской тюрьмы.
Сперва он меня не заинтересовал – этим делом занимались наши «особисты». Да и сам Родриго у нас, живой и невредимый, а вот Финбара давно уже доедали крабы и прочие обитатели морских глубин. Как следовало из отчета, умер он от инфаркта во время допроса. Но перед этим он успел рассказать практически все, что нас интересовало. А вот не надо было столько жрать, а то, глядишь, и прожил бы чуть подольше…
Хотя, конечно, за бортом вертухай из Чарльстона оказался бы хоть так, хоть этак. Ведь в этой истории Гуантанамо – никакая не тюрьма. Да и что вы прикажете делать с этим милым джентльменом с развитыми садистскими наклонностями? Такому – прямая дорога в «страну вечной охоты».
Было очень интересно почитать про Паттерсона и его людей, про то, как выбирали будущих жертв, как их сажали, как отбирали все, что им принадлежало…
Брали в основном только богатых – причем часто не самих людей, которые «не делились», а их детей. Конечно, там были и другие – Родриго, которого, как сказал Финбар, вообще собирались в конце работ на острове Салливана придушить в назидание другим. Были и парни из Чарльстонской милиции, в которой Паттерсон совершенно справедливо видел организацию, представляющую опасность для его интересов.
Да, подумал я, редкая сволочь. Потом я прочитал о том, что Финбар был не только доверенным лицом Паттерсона, но и одним из его половых партнеров. Тут меня чуть не вырвало – я представил себе эту «сладкую парочку» в момент, так сказать, любовного соития…
А вот следующая страница отчета меня заинтересовала еще больше. Когда на одной из железных дорог, принадлежавшей Паттерсону, началась забастовка после того, как им в очередной раз урезали зарплату, приехали сотрудники агентства некого Алана Пинкертона во главе с самим хозяином. Финбар тогда был представителем «от владельца» во время всей этой операции. И забастовка была подавлена весьма решительно и в кратчайшие сроки. Убитых не было, но с десяток рабочих было покалечено. Трое из них остались инвалидами на всю жизнь. А Паттерсон еще раз снизил зарплату для сотрудников как этой, так и других железных дорог – как он сказал, чтобы оплатить услуги агентства Пинкертона. С тех пор волнениями и забастовками на его железных дорогах и не пахло.
Гнида редкостная, подумал я. И тут меня вдруг словно током ударило – ведь про нашу свадьбу будут писать в газетах, и вполне вероятно, что в ближайшее время об этом узнает Паттерсон. А узнав, совершенно резонно решит, что другие бывшие заключенные могут оказаться там же. Или, по крайней мере, Родриго может что-то знать об их судьбе, как и о судьбе Финбара. Да и рассказать о том, что именно произошло на острове Салливана, он тоже сможет.
А значит, не исключено, что к нам вскоре пожалует и сам дорогой Алан Пинкертон. Ведь, если он лично присутствовал при акции устрашения на железной дороге, то, значит, здесь он тем более появится лично…