"Фантастика 2025-50". Компиляция. Книги 1-23
Шрифт:
— Можно предложить сыновьям службу и даже раздать немного земель в Центральной России в долг, — предложил я.
— Не выйдет, — тут же отбросил мое соображение граф. — Все сыновья сколь-нибудь подходящего возраста будут сопровождать своих отцов.
— Выслать в Сибирь ту часть семей, которую смогут перевезти наши дороги за весну и в начало лета. Или просто согнать и пусть убираются куда пожелают, к конце концов, хоть нищенствованием зарабатывают себе на хлеб, мне без разницы. Нам нужны свободные земли для успокоения нашего дворянства!
— Но ведь основная масса семей останется. Как мы в дальнейшем ими распорядимся? — требовал окончательного ответа дотошный Игнатьев.
— Вышлем в Сибирь за последующие пару лет по построенным руками шляхтичей дорогам.
— Это просто ужасно,
— Пусть так! Но что бы ни случилось, какие бы беды на них ни обрушились, этот гонористый народец будет во всем винить именно нас, русских Это будет продолжаться десятилетиями и веками. Они будут желать отсоединиться от нас при первой же возможности, при первой нашей слабости! А отпусти я их, они мигом станут нашими самыми яростными противниками безо всякой благодарности за свою свободу. Или того хуже, их подберет Пруссия, которая, в отличие от нас, в состоянии держать поляков в кулаке и добилась огромных успехов в ассимиляции, не оглядываясь на их стенания!
— И все равно, такие меры кажутся мне излишне жестокими. Даже к варварским горцам Кавказа вы куда более милосердны, [153] — не согласился со мной дядя.
— Быть может, мы что-то придумаем позже, а пока давайте вернемся к более насущным проблемам, Константин Николаевич, — закрыл обсуждение данного вопроса я. — Вы недавно предлагали свою помощь по формированию нужного мне общественного мнения? — задал риторический вопрос я и, дождавшись утвердительного кивка, продолжил: — Тогда раскройте историю с покушением в свете под нужным нам углом, а то, как утверждает Рихтер, эти лоботрясы скоро пойдут на штурм дворца за ответами. А вас, — обратился я уже к графу, — попрошу определить, какие именно работы необходимо будет провести руками заключенных, учитывая специфику их положения. Согласуйте этот вопрос с Рейтерном и Мельниковым, думаю, они будут вам полезны. Дополнительные материалы, которые вам пригодятся, я предоставлю несколько позже, — имея в виду сведения по устройству советских лагерей, закончил я отдавать распоряжения.
153
По окончании Кавказской войны началось выселение черкесских племен с Кавказа. Горцам был предложен выбор — либо водворение на Кубанскую низменность, где для них были оставлены земельные угодья, превышающие обрабатываемые ими земли в горах, либо переселение в Турцию.
На этой ноте мы и расстались. Дядя уехал к себе в Мраморный дворец, Николай Павлович отбыл домой на короткий сон, с тем чтобы утром вернуться на службу. Я же, проводив их, заперся в своей комнате и обессиленно упал на диван.
«Будет чудо, если сегодня я не сойду с ума, — подумалось мне. — Эти споры с Игнатьевым всю душу мне сегодня вымотали! Но черт меня побери, никакого сюсюканья с мятежниками они с дядей от меня не добьются!»
На протяжении всего существования царского режима, так часто обвиняемого в бездушной жестокости, неслыханная мягкость и снисходительность к заключенным вообще никоим образом не ценились. Теперь хоть будет за что. Пусть эти ясновельможные пшеки поработают на благо государства, которое так мечтают развалить. Vae victis, [154] в конце-то концов!
154
Vae victis — горе побежденным (лат.).
Подумать только! Чехову жаловались на плохо приготовленную гречневую кашу. И это те, кто находился в ссылке на Сахалине! А в это же время тысячи и десятки тысяч русских крестьян умирали от голода, не выдерживая непосильного труда. Те самые русские крестьяне, на которых держится вся страна. Это что за детские пионерлагеря для политических ссыльных? Я с удивлением, переходящим в возмущение, узнал, что в царской ссылке политические
заключенные получали образование, пользуясь библиотеками заклейменного в бесчеловечности царского режима, вынашивали планы революции и вообще развлекались на полную катушку. Так пусть лучше с уголовниками время коротают да трудотерапию проходят на общих основаниях. Поработают, как русский крестьянин, пока не упадут от усталости, глядишь, и мыслей дурных не появится. А то, видишь ли, планы они составляют, образование получают за казенный счет! Пусть лучше пользу стране приносят. Тому же крестьянину, за которого они так издалека борются, на дороги меньше платить придется.С поляками ситуация несколько другая, но как с этими шляхтичами вообще быть? Чего ради им должно быть в России хорошо? Все бунтуют и все недовольны? Гордость все распирает? «От можа до можа» хотим, видишь ли! Ну так получите и распишитесь. Дам я им причину для недовольства. Они же мне дали — в кошмарах не приснится. Мои русские современники, не знающие жестокостей XX века, вряд ли одобрят эти действия. Заклеймят, как есть заклеймят. Ну да и черт с ними.
«Ну что там опять, надеюсь, не новое покушение?» — мрачно пошутил я про себя, заслышав шум в приемной.
— К вам его превосходительство Оттон Борисович Рихтер, — объявил секретарь. — Прикажете пускать?
— Да, отметьте у себя уже, в конце-то концов, тех, кому разрешен вход без доклада! — поморщился я, выказывая свое неудовольствие Сабурову.
— Ваше Величество, простите, что беспокою, но сложившаяся ситуация требует немедленного решения.
— Рассказывай. — Я налил в бокал коньяка и протянул ему.
— Не положено, — ответил он, вызвав у меня улыбку. — Больше половины солдат охраны, находящихся под моим началом, выбыли из строя. Многие из них ранены, и в строй они встанут не скоро, а дополнительные силы мне нужны уже в ближайшие дни. Солдаты буквально валятся с ног от усталости.
— И… — требуя продолжения, вставил я.
— Прошу подписать распоряжение казачьим полковникам кликнуть сотни две-три добровольцев из казачков. Уж лучше мы тут на месте отберем тех, кто нам больше годится. — С этими словами Рихтер достал из папки бумагу и протянул мне.
— Конечно, — согласился я, размашисто подписал и отдал бумагу назад, но Рихтер не уходил.
— Ваше Величество, вы бы навестили вашего брата, Александра, — негромко сказал он. — Слухи всякие во дворце ходят… Лучше, чем вы, их никто не пресечет.
Глава 6
КОНЕЦ ПЕРВОГО ДНЯ
— Коля, Коленька пришел! — первой увидав меня, тут же, несмотря на шиканье нянек, подбежала ко мне бойкая сестренка.
— А говорили, что подлые гвардейцы затеяли бунт, а поляки пытались тебя убить, — с детской непосредственностью сдал, как стеклотару, побледневших нянек подбежавший братик Вова. Он схватил меня за руку и потянул. — Пошли играть в матросов, ну что встал! — тянул он меня в глубь просторной комнаты, где собрались мои братья с сестрой.
— А кто капитан?
— Ну конечно Сашка, — грустно протянул братишка, — кому он еще эту роль отдаст, раз тебя здесь нет!
— Ладно, поиграйте пока пару минут без нас, — с улыбкой обратился я к детворе, — нам с Сашей надо поговорить, — закончил я, не в силах больше смотреть на то бледнеющего, то краснеющего Александра, судя по всему, испытывающего огромное желание объясниться не при всех.
— Да не думаю я, что ты как-то во всем этом замешан, — опередил его я, едва за нами закрылись двери пустующего зала. — Как ты вообще мог такое подумать! Ты же мой брат! — не давая ему вставить и слова, воскликнул я. Краска залила его лицо, он бросился мне на шею.
— Я так и знал, что ты все поймешь! Я бы первый пришел к тебе, если бы мне лишь только намекнули! Понимаешь? Только намекнули! — сбивчиво объяснялся он.
— Нисколько не сомневался в твоей преданности, брат! Ну что за слезы, разве это к лицу мужчине? — принялся корить его я. — Чего ты заперся с детворой, как сыч, как будто и вправду чего-то стыдишься? Если тебе кто-то хотя бы посмеет только вздохом или косым взглядом намекнуть на твое участие в заговоре, не смей ему спускать! Либо сам отпор дай, либо, коль не сможешь, мне говори! Это не тебя оскорбляют, на всю нашу фамилию тень бросают! Понял?