"Фантастика 2025-50". Компиляция. Книги 1-23
Шрифт:
– Господи! Вы продолжаете меня удивлять.
– Чем удивлять?
– В Америке нет кавалерии?
– В Америке пока вообще нет войн. Разве что отбитие набегов индейцев на наши поселения. Что происходит крайне редко. Мне за два с лишним десятка лет жизни там об этом приходилось только слышать.
– Так что, в Америке вообще нет армии? – Глаза Сокова были готовы вылезти из орбит.
– Армия, конечно, есть, но она воюет с англичанами на восточном побережье континента, а у нас, на западном, она просто не нужна. С кем ей воевать?
А то, что творилось на востоке, меня никогда особо не волновало. Я не ощущал себя американцем. Мои родители с младых
– То, что вы русский, я уже давно почувствовал. – Подполковник смотрел на меня благожелательно. – Наверное, поэтому и поверил вам. А что, пехотинцев у вас там тоже нет?
Вот же вцепился, старый вояка! Придется слегка ему подыграть…
– Разумеется, есть! – поспешил я утвердить Сокова в его надеждах. – Все другие войска во всех войнах нужны только для обеспечения действия именно пехоты! Разве что флот нужен для охраны торговли своего государства. Но и он в основном необходим для того, чтобы обеспечить свой или не допустить вражеский десанты или то же самое по отношению к их снабжению. Артиллерия расчищает путь своим пехотинцам и уничтожает вражеских. Кавалерия ведет разведку для своей инфантерии, прикрывает ее, преследует и добивает врага, который опять же в основном пехотинец. А для кого пионеры наводят переправы и строят укрепления?
Все рода войск существуют для пехоты. Именно она берет города. И на это не способен никто, кроме нее.
Уверен: последний солдат последней армии мира будет именно пехотинцем. Воины в будущем могут даже летать на воздушных кораблях, плавать под водой, перемещаться между планетами… Не знаю, чего еще более фантастического придумать… Но уверен: последнюю вражескую столицу возьмет обычный мушкетер.
Не важно, как он будет называться, не важно, что за ружье будет в его руках, но знаю точно: он будет из тех, кто просто идет по земле, а не скачет на лошади, летит на боевой птице или плывет на самом что ни на есть совершенном корабле.
И хочется верить, что звать его будут Иван. Или Петр. В общем, это будет русский солдат. Вы согласны с этим?
– Совершенно. А насчет вашей просьбы по поводу верховой езды не вижу препятствий. Егорка – отменный берейтор, обучит достаточно быстро. Кстати, как насчет вашего поединка? Не передумали?
– Ни в коем случае. Сойтись с достойным противником всегда интересно. А учебная сабля для него имеется?
– Найдется. А если боевая? – лукаво прищурился подполковник.
– Все равно попробовал бы. Хотя, по-моему, глупо рисковать жизнью ради забавы.
– Согласен. И никогда бы такого не допустил. Прошедший через смерть умеет ценить жизнь. А я на своем веку смертей насмотрелся…
…Егорке было лет сорок, но это был ловкий и подтянутый казак с практически юношеской фигурой. Уральский казак, которого мой гостеприимный хозяин привез в имение после окончания службы. Каким образом они познакомились и что до такой степени связывало этих двух вояк, я не знал, но чувствовалось, что Егор Пантелеевич испытывает к подполковнику поистине собачью преданность. Исключительно в хорошем смысле: не рабская покорность – это для казаков совершенно противоестественно, а именно преданность, опека, что ли…
Егоркой, кстати, его звали только двое мужчин Соковых, Настя – исключительно Егорушкой, а все прочие, вплоть до управляющего имением – Егор Пантелеевич.
Услышав от хозяина о показательном поединке, казак, естественно, возражать не стал, но недовольно буркнуть типа «Баловство все это…» не преминул.
И маску его надеть уговорили насилу. Явно считал,
что я его не зацеплю. Напрасно. Мы встали на исходную и по отмашке подполковника начали.Ну да. Впечатляет «веер», который он тут же поставил между нами своей саблей. На противника со слабыми нервами, может, и подействовал бы. Как ферзевый гамбит на начинающего шахматиста – несколько пешек пожертвовать, зато фигуры развить. Но при спокойной и аккуратной защите – верный проигрыш атакующего.
Так и здесь: спокойно держать дистанцию и ждать – протыкается этот «веер» на раз. Если поймать момент, конечно. Терпим, ждем…
Егорку поначалу очень манило мое выставленное правое колено, казалось, наверное, что из той позы «раскоряки», в которой я двигался, увести его из-под удара не успею. Многим так кажется, из тех, кто на дорожке не стоял…
На этом я его и поймал в первый раз: колено, разумеется, убрал и ткнул навстречу куда поближе. Ну а поближе как раз маска и оказалась. Зрители слегка загудели, а Настя даже зааплодировала. Рановато, елки-палки, не разозлился бы мой будущий наставник по верховой езде.
После того как я показал, что его «зеркало» пробивается шпагой, Егорка действовал поаккуратней и выпендриваться на публику перестал. Но клинок в руке уральского казака продолжал порхать, выписывая восьмерки. Вот под это колющим я лезть не рискнул. А ведь шпага и рубить может.
Показательный в выпаде по голове – естественная защита-пять – перенос, и рублю его правый бок, тут же сам на автомате ставлю пятую, чувствую клинком прилетевший в голову ответ и мгновенно отвечаю сам. Есть!
Пусть бок в реальной ситуации я бы ему только поцарапал, но второй ответ в голову был действительно травмирующим – даже если не убил бы, то ошарашил точно.
Ой, наживу я врага, где не надо! Пропустить, что ли, укол-удар какой-нибудь? Неа, не умею – будь что будет.
Но беспокоился я напрасно: в следующем эпизоде я обвел саблю противника и вдогонку за уходящим клинком потянулся своей шпагой к груди соперника. Ну не просто потянулся, само собой в выпаде.
Бздыньш! Его я не достал, а по башке получил. В общем, если бы все опять-таки было реально, то половина от моего штатного количества ушей валялась бы под ногами. Поймал меня Егорка. Красиво поймал. Мысленно аплодирую.
И теперь уже, слегка разозленный, я уделал соперника флешью вразрез. А ты думал! Но атаковали мы оба, и все чуть не закончилось плачевно: мой клинок, уперевшись в грудь Егорки, не выдержал скорости нашего сближения и сломался. Я еле успел отвести его от маски противника…
Сломанный клинок – страшное оружие. Он нисколько не менее опасен, чем заточенный кинжал – проткнет и простеганную защитную куртку, и маску из обычной проволоки. Запросто проткнет. Даже большинство масок конца двадцатого века, кроме элитных и очень дорогих, тех, которые олимпийцы используют, ну или другие бойцы международного уровня. Так у них и воротники кевларовые – ножом не пробить.
А обычная среднестатистическая проницаема для обломка шпаги или рапиры запросто. Сам видел, как на соревнованиях пробили и обломок кожу на лбу парню распорол. Хорошо хоть не в глаз…
В общем, обошлось. Поединок наш прекратили, а Егорка, пожимая мне руку, улыбался и выглядел вполне довольным. Хотя… Кто его знает, что творилось в душе побежденного. Он-то ведь не спортсмен, проигрывать может и не уметь.
Оказалось – умел. Очень доброжелательно и тактично помогал мне в освоении верховой езды. И кобылку мне для обучения подобрал спокойную – красавица просто. Гнедая. Афина.