"Фантастика 2025-50". Компиляция. Книги 1-23
Шрифт:
Вылетевший из-за спин изрядно поредевшей стаи череп ударил пистольера в грудь. Тот покачнулся, но устоял на ногах, спасла кольчужная пелерина, которую я посчитал бесполезной. За первым последовала ещё пара зловещих снарядов. Хозяин стаи стригоев решил-таки показаться.
Ростом почти восемь футов, с кривыми ногами и непомерно длинными руками. На вытянутой голове болтались длинные, редкие пряди сальных волос. Из пасти торчали острые зубы – ими тварь запросто может отхватить руку, ногу или голову в один присест. Шею хозяина стаи украшало ожерелье из человеческих черепов, пару их он сжимал в лапах, явно намереваясь использовать в качестве оружия.
С
Я не видел скандинава в деле. Он дрался на некотором отдалении от нас – его оружию требовалось место для широких замахов, и он не хотел рисковать задеть кого-либо из нас. Наверное, именно поэтому хозяин стаи решил напасть именно на него. Обладая умом хищника, он посчитал скандинава кем-то вроде отбившегося от стада барана или бычка. Лёгкую добычу. И он жестоко просчитался.
Скандинав плавным движением ушёл с линии удара, провернулся на одной ноге, рискнув на мгновение подставить врагу спину. Но риск полностью оправдался. Усилив поворотом удар, скандинав рубанул снизу вверх, целя под мышку твари. Та летела прямо на широкое лезвие его двуглавой секиры. Мгновение – и уродливая конечность отделилась от тела, шлёпнувшись на землю лишь секундной раньше, чем упал хозяин стаи. Тварь не ожидала такого, и потеряла равновесие, едва удержавшись на кривых ногах. Из-за этого второй удар скандинава пришёлся не в голову, как он целил, а в основание шеи. Двуглавый топор глубоко погрузился в тело твари, застряв в её гниющих внутренностях.
Хозяин стаи попытался дотянуться до скандинава второй рукой. Он выпустил череп, разлетевшийся под его ногами на сотню осколков, и теперь хозяин стаи тянул к горлу человека длинные кривые пальцы. Скандинав упёрся ногой в бедро твари и рывком освободил оружие, каким-то чудом успев уклониться от её ответного удара. Ещё секунда и отрубленная голова твари покатилась по камням старой римской дороги.
Что бы ни говорили легенды, но стригои не валятся на землю, будто марионетки с оборванными нитями, стоит только умереть хозяину стаи. Всё как раз наоборот. Теряя контроль, они становятся куда более агрессивными и кидаются на всё живое, разрывая плоть не для насыщения, а просто чтобы утолить свою невероятную жажду крови.
Мы были готовы к тому, что оставшиеся стригои ринутся на нас. Как только тело хозяина стаи рухнуло на дорогу рядом с головой, стригои взвыли в одни голос. Этот крик был страшней воя их хозяина, как будто целая стая волков окружала нас. Вот только эти твари куда опасней.
Смерть хозяина стаи добавила стригоям прыти. Они больше не толпились бездумно, а кидались на нас, толкаясь и отпихивая друг друга. Прыгали через спины, лезли прямо на упавших. Как будто волна разлагающейся плоти попыталась захлестнуть нас.
– Все назад! – крикнул я, яростно работая палашом. Во все стороны летели отрубленные головы и конечности.
Скандинав широкими взмахами расшвыривал стригоев, оставляя широкие просеки в их рядах. Его вовсе не смущали их количество и прыть. Тевтон пробился ко мне, и мы плечом к плечу отражали атаку тварей. В какие-то мгновения вокруг нас образовывалось пространство, заполненное шевелящимися в отвратительной пародии на агонию останками стригоев.
Однако по ним тут же лезли новые и новые твари.Пистольер отстреливался, швыряя оружие прямо на дорогу. Уже не до того, чтобы беречь его – жизнь дороже. Вместе с отцом семейства они стали последней линией обороны на пути к женщине и двум мальчишкам.
А потом вдруг, как это обычно и бывает, всё кончилось. Последний стригой повалился на камни старой римской дороги. Мы же остались стоять, непонимающе глядя друг на друга. Ведь в душе все уже считали себя morituri – и вот на тебе, все живы. Не примчалась в последний миг кавалерия, чтобы спасти нас, не спустились с небес ангелы нам на помощь. Мы всё сделали сами, снова доказав, что человек сильнее всякой твари! Пускай даже та прежде и была человеком.
Отойдя на несколько сотен ярдов от места побоища, мы оставили отца семейства с детьми на дороге, сами же ушли в сторону. Там все разделись и осмотрели друг друга на предмет укусов или ран, нанесённых стригоями. Как и все твари, стригои несли в себе чуму и всякая рана, полученная в схватке с ними, грозила заражением. Конечно, нас тщательно осмотрят при входе в город, однако лучше сразу знать свою участь. Ведь если тебя укусили за руку или за ногу, от заражения ещё можно спастись. Ампутация часто бывает выходом из этой ситуации, хотя кое-кто предпочитает короткую жизнь morituri прозябанию жалким калекой.
К счастью, ни у кого из нас чёрных отметин чумы на теле не оказалось. После мы осмотрели и отца семейства. Охранять его жену и детей остался пистольер.
Ну а потом мы поплелись к Пьяченце. Времени схватка отняла не так и много, а вот силы выпила почти все. Как будто и не отдыхали вовсе. Однако останавливаться никто и не думал. Мы шагали по дороге к городу, точнее уже тупо брели, сосредоточившись на одном: переставлять ноги. Они уже горели огнём, мышцы скручивало болью, хотелось разуться и идти босиком, чтобы хоть как-то унять её. Дети против моих ожиданий не ныли и шли наравне со взрослыми. Да, силёнок у них было куда меньше, и они начали отставать, но отец с матерью взяли их за руки, хоть как-то помогая идти. Все понимали, останавливаться нельзя. Напасть никогда не приходит одна, а будет ли помощь, неизвестно. И мы шли, шли, шли. Переставляли ноги.
Солнце скрылось за горизонтом. Миновали быстрые сумерки поздней осени. Мы всё же остановились ненадолго, чтобы накинуть на плечи тёплые плащи. Без них идти дальше было уже холодно. Краткий отдых сделал дальнейшее путешествие только тяжелей. Он не снял ни капли усталости, зато выбил из ритма движения. Но мы продолжали упрямо шагать к цели. Все понимали, останавливаться нельзя. Что в темноте мы точно погибнем. Ночевать в открытом поле рисковали только сильные отряды, где можно выделить не меньше пяти человек в караул. Для нас же и путь во тьме к городу уже смертельная опасность. Вот только выбора нет. Надо идти, шагать, переставлять ноги…
В ворота Пьяченцы мы едва носами не уткнулись, настолько были вымотаны дорогой. Нас остановил окрик стража.
– Стоять! – рявкнули со стены. – А ну стоять, кому говорят!
Нам очень повезло, что в ту ночь дежурили достаточно зоркие стражи. Ведь мы, наверное, очень напоминали бродячих мертвецов, какие, бывает, подходят к стенам городов. Их обычно расстреливают без лишних разговоров. Но в нас всё же опознали живых людей.
– Мы живые! – крикнул я, точнее хрипло прокаркал, будто я не человек вовсе, а ворон. – Мы – люди! – крикнул я громче.