"Фантастика 2025-51". Компиляция. Книги 1-28
Шрифт:
— Вот так вот, сынок, — удовлетворенно заключил Гор, — Придется начать все сначала. Будем воспитывать тебя заново.
Я пожелал Гору и его сыну удачи и переместился в наш профсоюзный бар. Там собрались мои друзья. Атемита, Бар, Бэк, Креосента, Гекта, Барби и Мэгра. Все они были опечалены.
— Вслед за Лулой пропал и Марк, — сообщила Атемита.
— Может, они провалились…
— В аду их нет, — возразила Гекта, — Я уже пробила по своим каналам.
— А кроме того статуя Марка пропала из храма, — добавила Атемита, — Сначала у статуи Горыныча пропала голова.
— Черт с ней со статуей, — озабоченно произнёс Бар, — Он мог вылететь из топ тысячи. Куда может деться бог?
— Я не знаю, Бар.
— Надо думать. Кому это выгодно? Чья статуя появилась на месте статуи Марка?
— Моя, — Атемита грустно улыбнулась, — Поверьте, я подсиживать Марка не собиралась.
— Жаль… то есть я хотел сказать, то, что ты попала в тысячу — это хорошо. Жаль, что зацепок нет.
— Атемита, в тебе мы точно не сомневаемся, — заверил Бэк.
На парковку перед баром сел юный светло-серый дракон, все как по команде уставились в окно. Из кабины вышла Лула и направилась ко входу.
— Лула!
— Лула вернулась!
— А Марк?
— Сейчас все узнаем.
Все они замерли в ожидании. Лула зашла в бар и прошла к их столику.
— Марк не вернется, ребята. Мне очень жаль.
— Как не вернется? Где ты была? Откуда у тебя этот дракон? Это твой дракон?
— Дракон не то, чтобы мой. Скажем так, мне его передали на воспитание.
— А где Гор?
— Боюсь, Гора мы увидим нескоро. Он подбросил меня до Города, но возвращаться сюда не хочет.
— А что значит, Марк не вернется?
— К сожалению, буквально это и значит.
Все присутствующие стали требовать от Лулы объяснений, но мне уже не удалось ее выслушать. Я больше не смог удерживать внимание в городе богов и снова ощутил себя в этом великом ничто, чувствуя, что сознание вот-вот окончательно распадается, и я растворюсь в бесконечности.
Погружаясь в небытие, я ощутил чьё-то присутствие. Точнее, присутствие двух непостижимых духовных сущностей, которые за мной наблюдали.
— Он справился, — сказал один.
— Разве? — усомнился другой.
— Он помог хранителю восстановиться. Он спас будущую хранительницу. Он вернул целостность древа миров. Что еще нужно?
— Этого мало. Он должен познать себя.
— Он познал не так уж и мало. Он понял главное.
— Что же по-твоему главное?
— Он понял, что он никакой не бог. Я думаю, его можно переводить в старшую группу. В яслях ему делать больше нечего.
— Под твою ответственность.
— Я согласен.
В следующий миг перед моим взором возник текст: «поздравляем, вы успешно закончили подготовительную группу. Готовы перейти в следующую?»
— А что будет, если я откажусь? — спросил я, сам не зная, у кого.
— Тогда ты исчезнешь навсегда, — получил я ответ.
— В таком случае я готов. Где кровью расписаться?
— Ему все шуточки.
— Не ворчи.
— Это вы мне? — спросил я.
— Нет, это мы друг с другом… тебе не надо расписываться. Просто нужно твое
согласие.— Я согласен…
Greko
Дебют двойного агента в Стамбуле
Глава 1
Беги, Спиря, беги
Несмотря на позднюю ночь в аэропорту Батуми было людно. Спиридон Позов, добравшийся до Батуми из Салоник с двумя пересадками, вышел на улицу. Подбежали водители-таксисты. Услышав грузинскую речь и признав за своего, сразу сбавили напор и разошлись. Остался лишь один, годившийся Спиридону в отцы. Представился Вахтангом.
— Батуми нужно? — спросил.
— Нет. Шекветили.
Как и полагается, Вахтанг тут же изобразил крайнюю сложность задачи, чтобы вслед накинуть лишнюю…
— Сорок! — отрезал Спиридон.
Вахтанг для приличия изобразил тяжелую внутреннюю борьбу, после чего согласился, сумма его явно устраивала и радовала.
У Вахтанга был старенький «Мерседес». Но в очень хорошем состоянии. И снаружи весь блестел. И как тронулись, ничего не гремело, не дребезжало. Мотор работал ровно. Молчали не долго.
— Грек? — спросил Вахтанг.
— Да.
— Из Батуми?
— Нет. Тбилиси. Из «Африки».
— Слышал про ваш район. Смешно звучит. Хорошо на грузинском говоришь!
— Спасибо. Школу в Тбилиси закончил. Потом институт, английский изучал. В семье вообще по-турецки говорили. Пращуры — из анатолийских греков.
— Давно сам уехал?
— В 95-ом. В Грецию. В Салониках живу.
Вахтанг помолчал. И вдруг.
— Обижены на нас?
Спиридон не смог скрыть своего удивления. Даже не нашелся, что сразу ответить. Вахтанг, видя замешательство пассажира, грустно усмехнулся.
— Обижены… — покачал головой. — А и правильно! Почему не обижаться? Столько лет здесь жили, честно работали. А потом пришли все эти собаки: Горбачев, Ельцин, наш Гамсахурдиа, мать их… Аййй!
— Да, — согласился Спиридон.
Обоим не хотелось больше возвращаться к этой теме. Что тут еще можно было добавить?
— А в Шекветили тебе зачем? — спросил Вахтанг. — Родственники?
— Можно и так сказать. Ровно 150 лет назад, день в день, 27–28 октября 1853 года, в том районе, куда едем, погиб мой прапрадед. Там крепость стояла у реки. Ну, как крепость? Одно название. Пограничный пост. Турки напали внезапно, почти всех перебили. Всю ночь битва шла. Чуть меньше трехсот русских и две сотни грузин-ополченцев против пяти тысяч. Вырваться смогли несколько десятков.
— Э, скажи, не тогда Крымская война началась?
— Именно с того дня. Хотя её Восточной называли. Прапрадед в ней не участвовал, только один день. Я сам узнал, можно сказать, случайно. Старшая сестра рассказала. Розыски провела. Ученого из Тбилиси привлекла. Он письмо большое прислал. Оттуда все и знаю.
— Ва! Вот это история! Там памятник, наверное, стоит, поклониться хочешь?
— Нет ничего. Даже таблички. И руин не осталось. Там все из дерева было.
— Слушай, как нет?! Они же герои! Десять на одного!