"Фантастика 2025-51". Компиляция. Книги 1-28

— А с кем война-то?

— Да ты слушай. Братство Пятёрочки тут сначала было, его вытурили, но это только один угол. А вот этот вот угол, юго-восточный, занимает Великое Сопряжение Всегалактического Сосуществования.

— Что-то слышал о них… они же террористы?

— Да никакие не террористы, — подал из угла голос Энрицио. — Так, обычные частники, отрабатывают заказ. Не то имперский, не то уральский. Здесь удобная система, чтобы сделать базу на пути в Дальний Восток.

— Ещё есть очаги повстанцев от всяких микронаций, в общем, тут весело, — добавил Нахим и принялся доедать мою баланду.

— Всё равно не понимаю, — я почесал затылок. — Не понимаю, как миллион инспекторов-опричников не смог здесь навести порядок. Здесь сколько, двести миллионов?

— Ха!

— Ха! Во даёт, двести миллионов! — засмеялся лысый.

— Два — два с половиной миллиарда здесь, и только по переписи, — сказал Нахим и похлопал меня по плечу. — Держись, ты тут надолго.

Два миллиарда человек. Гражданская война. И обновлённый — а скорее, отключенный протокол связи. Отыскать инспектора, батю и капитана в таких условиях — всё равно, что искать иголку в стоге сена.

Я понял, что влип.

Глава 4 Мясо тщедушника

Подтвержением сказанному Нахимом явилось сообщение, высветившееся на стенке рядом с моим матрасом.

«Арестованный Г. Ш. Куцевич — ожидание суда и экстрадиции: 11 суток».

Сложно рассказать что-то обычное, что произошло за следующие сутки.

Я уснул, проспал десять часов, съел вполне терпимый завтрак, снова лёги и подремал. Перед обедом играл с Нахимом и Энрицио в карты, Энрицио рассказывал что-то про свои похождения по окраинам Московского Сектора и работу на «Ночных Клоунов», потом между ним и Лысым завязалась лёгкая ссора, чуть не закончившаяся потасовкой, но Нахим из успокоил, пообещав всечь обоим.

Вечером одна из стенок открылась, за ней оказалась крохотная душевая, и голографические стрелки указали, в каком порядке кому туда идти. Сменным выдавался всего один элемент нижнего белья.

— Ты знаешь, что эта душевая — лифт, по которому нас привозят? — сказал Нахим, когда я вышел после своего раза.

— Предлагаешь сбежать?

— Хрен-то там. Не сбежишь. После неё ещё пара кордонов безопасности.

— А ты вообще помнишь, как тебя сюда вели? — спросил я.

— Не-а. Нам же вкалывают «забыватор».

— Чего? Я думал, меня вырубило шокером, а потом…

— Не. Ты с часами-то сверялся? Везли, я подозреваю, пару часов. А потом вкололи, ты забыл и отрубился. У имперцев спёрли технологию, а ту — у наших, у инспекции. Стирает короткую память напрочь.

— Вот же отстоище… Я думал, что я рядом с портом, а я, может…

— Угу. Возможно, мы за сотню километров от порта, где-нибудь в самом центре всей этой хреновины.

Окончательно приуныв и перекусив абсолютно отвратнейшим ужином, я лёг спать.

Не спалось — думал о разном, преимущественно о бате, корабле, свободе. Уже засыпая, подумал о рюкзаке — сразу нарисовался его образ, вид раскрывающейся пасти четырёхмерника-вывертуна. Вспомнилось, как меня схватила рука Порфирия Арчибальдовича, и вдруг пространство в камере взорвалось грохотом, заставившим меня мгновенно пробудиться и вжаться в матрас.

— А-а! — заорал Лысый. — Моя нога! Мне прострелили ногу!

— Вот же дерьмо! — пробормотал Энрицио. — Дайте поспать!

На стены, жёсткое пластиковое покрывало и пол с грохотом ударились непонятные осколки. Затем что-то увесистое больно свалилось на ноги, но тут же внезапно стало легче. Тут же включилось основное освещение, а парой секунд спустя завыла сирена.

«Разгерметизация модуля, срочная эвакуация!» «Разгерметизация модуля, срочная эвакуация».

— Живо, по стрелкам! — скомандовал Нахим, рванувший в открывшуюся дверь, где уже кто-то активно двигался.

Я тут же вскочил, дёрнулся к выходу, едва не столкнувшись с Энрицио, как вдруг что-то подсказало обернуться.

На покрывале лежал мой квантовый рюкзак — весь в обломках каких-то ящиков, ошмётков вещей, с порванными лямкой и раскрытой застёжкой, которая теперь не скрывала пасть четырёхмерника. У матраса Лысого валялся кусок стены — сверкающий покорёженным чугунием.

Я сообразил, что произошло, только через минуту. Когда уже бежал с закинутым за спину рюкзаком по лабиринту проходов с парой десятков других арестованных, подгоняемый дронами и бегущими вдоль строя по углам вояками, которые спешно пытались надеть наручники хотя б на кого-то.

Мой рюкзак-вывертун услышал меня. И он действительно вывернулся, погрузившись в подпространство. Как выяснилось, он умеет это делать как любой — или как практически любой — четырёхмерник, только, видимо, неохотно, и перемещается при этом на небольшие расстояния. Вероятнее всего, товарищ куратор все же либо бросил его, либо оставил где-то в укромном месте. В процессе погружения и выворачивания он откусил кусок стены и сделал что-то с герметичностью отсека — поэтому и началась заварушка.

— Эй! Что за хрень у тебя? — спросил очередной солдат, дёрнув меня за единственную целую лямку рюкзака.

Он был совсем молодой, почти как я, худющий, отчего гигантские голографические погоны на плечах казались ещё смешнее. Но держал меня он крепк. Я среагировал быстро — рука легла на запястье, нажав комбинацию на браслете, включающую последнюю капсулу волшебных ускорителей.

Заполнено заявление о списании 1 капсулы принтонов-ускорителей ТПУЗм-4, стоимость — 15000 трудочасов.

У меня успели скрутить руки за спиной, прежде чем принтоны подействовали. Ко мне подлетел дрон, ужалил слаборазрядным шокером. Я скрючился от боли, но через пару секунд почувствовал, как изменилась скорость течения времени. Отпихнул удерживавшего меня солдата, обернулся и увидел, как электронный ключ от наручников падает из его руки. Наклонился, успевая за падением, и подсунул руки.

Защёлка наручников щёлкнула, и я освободился. Дрон уже целился в меня, пинком я отправил его в потолок. Солдат падал, вызывая эффект домино в узком проходе — солдаты и заключённые валились друг на друга. Я поискал взглядом сокамерников, пытаясь убедиться, что с ними всё в порядке, но, увы, не нашёл и ринулся вперёд, к медленно закрывающимся дверям в конце коридора. Нас разделяло каких-то семь-восемь метров, но идти через тесный строй зэков даже с ускорителями было задачей не из простых. Я опоздал к закрытию дверей, но стоящий у входа солдат медленно опускал руку от датчика на стене, и я сообразил — схватил её и дёрнул обратно вверх. Датчик загорелся зелёным, двери достаточно быстро — по меркам ускоренного пространства — открылись, и я протиснулся вниз.

Передо мной открылся вид на приличных размеров купольник — десяток небоскрёбов по центру, пара скверов, многоэтажные фермы с зеленью, а также куча куполов и шпилей, стилизованных под дерево — подобную архитектуру новгородцы очень любили. Я оказался на узкой стоянке, расположенной на обрыве над гремящим потоком машин. Скоростные флаеры, неторопливые грави-поезда, грузовички неслись по трубе, которая впивалась в стенки купольника слева и справа.

Но долго любоваться было некогда. Три фургончика, которые в одном из старых сериалов почему-то назывались «бобиками», примостились рядом с крупной красной машиной, из которой неторопливо выходила команда ремонтников и вылезали роботы. Я рванул к соседней — в неё ещё только садился пилот, я рывком вышвырнул его и прыгнул на место.