"Фантастика 2025-52". Компиляция. Книги 1-20

— На шестидесятые не равняемся, Ксения Юрьевна. Тогда в ЦПК сами не знали, что нас ждёт на орбите и чему учить. Обязательную программу внекорабельной практики выполните, обещаю. Но пилить и собирать заново МОК-2 будут мужики. У меня другая проблема. Из-за отвлечения личного состава на подготовку спасательного полёта к Луне у нас валится график научных экспериментов. Нужно подменить. Как с этим?

— Я — врач, медико-биологические проведу, Оля Слюнькова — тоже. Петрова окончила физфак МГУ, военинженер, ей можете доверить физические измерения и технологические эксперименты. Шадрина — электронщик.

— Электронщик — это хорошо. Возможно даже, включу её в состав пары, выходящей к МОКу. Но не сейчас, ждём, пока «Прогресс» окончательно не выработает проект переделки ракеты. А пока на тебе теплица. Покрутишься с нами — узнаешь, как здорово пожевать свежий салатик.

— Есть растить салатик, товарищ генерал-майор ВВС! У самой слюнки потекли.

— Хороший признак, Шадрина. Аппетит возвращается — самочувствие нормализуется. Выглядишь почти нормально.

В отличие от Масютина, Леонов не видел или мало видел её на Земле, иначе обратил бы внимание, что у неё глаза навыкате с лопнувшими сосудиками в склере, что лицо — болезненно одутловатое с набухшими мешками век. А может, всё заметил, но специально соврал, ободряя девочку.

Действительно, она и Гагарина уже через сутки пришли более или менее в норму, самочувствие двух оставшихся также улучшилось. Непереносимость невесомости, как у Титова, ни у кого из этого женэкипажа не случилась.

Улучив удобный момент, Ксения спросила у генерала — действительно ли на Луну полетит именно её брат, далеко не самый опытный космонавт Союза.

— Инициатива наказуема, это на знамени ВВС СССР начертано, прямо под профилем Ленина, ты не знала? Или мне самому предлагаешь дуть на Луну?

— Нет, но…

— Радуйся за него! Шанс отличиться — не менее чем на «Салют-13». Молись, чтоб у него хватило реакции и хладнокровия открыть дроссель подачи топлива, если посадка на каркасную платформу сложится нештатно. Ничего, сбросит им припасы, программа-минимум выполнена. Амеры мамой клянутся, что шаттл не пострадал. Готовят транспортный беспилотник. Уверяют, что заправка гидразиновой гадостью в вакууме и в скафандре не вредна человеку, тут даже я поверю.

— А ракета… Мы же привыкли, что всё проверяется на Земле.

— Привыкли, да. И что? — Леонов погладил лысеющий череп. — Она проверена, слетала штатно. Мелкие недочёты были, но они ни на что не влияют. Хорошо, что мы её расковырять не могли на орбите. Иначе бы не собрали, космические луддиты. Главное — установить стыковочный узел, снятый с одного из сегментов станции, правильно соединить проводку, шланги. На коленках и из подручных материалов делаем космический корабль, тем самым войдём в историю.

— Главное — побольше намотать чёрной тканой изоленты, — пробовала пошутить Ксения, которой на душе всё равно было муторно из-за беспокойства о брате, Алексей Архипович мало её успокоил. — Американцы убеждены, что мы всё чиним этой изолентой.

С ней или без, на возню со стыковочным узлом, заправку топливом, а, главное, на составление нового программного обеспечения, последнее делалось на Земле, на всё это ушло девять дней. На десятый к «Салют-12» прилепился ещё один «сапсан». Ксения первой ждала Андрея у открытого люка, обняла, дважды поцеловала, потом лизнула в нос.

— От меня, от Ларисы и от Жульки.

— Принято! — рассмеялся тот. — Какая-то пара недель, а успел по вас соскучиться. Хоть впахивал не покладая рук. Луна Луной, а обед по расписанию. В смысле — прибытие туристов никто не перенесёт. Полировал старушку станцию до зеркального блеска.

— Я — старше станции. Тоже скажешь — старушка?

— Ты у меня самая красивая и молодая в мире, Ксю! — он схватил её и, ловко оттолкнувшись, закружил по отсеку, опыт пребывания в мире без гравитации накопил куда больший. — Всё, побаловались, веди к Леонову, доложу: прибыл для дальнейшего прохождения службы. Без тебя не разберусь, видел этот муравейник на подлёте, тут сам чёрт ногу сломит.

Неизвестно, страдал ли он первые сутки в невесомости, выглядел и вёл себя так, словно переступил порог родительского дома в Серебряном Бору. Даже румянец какой-то проступил, не частый гость на щеках тех, кто месяцами плавает в железных коробках и дышит искусственно очищенным воздухом.

От Андрея изливалась какая-то бешеная энергетика. Он был настолько вдохновлён и возбуждён будущим полётом к Луне, что, наверно, бросился бы с кулаками на любого, кто вздумал бы предложить себя вместо него.

За несколько часов до отделения лунной сцепки от «салюта» брат и сестра устроили ужин на двоих.

— Но всё-таки, почему — ты? Генерал сказал: «инициатива наказуема».

— Правильно сказал, — Андрей пожал плечами в тёмно-синей форменной куртке ВВС. — Но не только. Смотри. Я практически всё выполнил на той станции. Надо лишь заменить одну внешнюю антенну ретранслятора, без второго космонавта на подстраховке внекорабельная деятельность запрещена, поэтому закончу только, когда кто-то из наших профи привезёт пассажиров.

— Пятьдесят миллионов! Петрова сказала в первый день после взлёта, метнув харч в пакетик: готова терпеть такое мучение только за хорошие деньги. А эти странные люди сами готовы платить целое состояние.

— Странные? Греби сюда!

Через иллюминатор был виден лунный состав, не то чтобы дендрофекальное, но весьма экспромтом собранное сооружение. «Сапсан» прилетел, толкаемый ионным буксиром, отцепленным от «Союз-11». До этого робот-манипулятор захватил лунную ракету, двое космонавтов отсоединили проводку в обитаемом объёме в её головной части, саму кабину отрезали и толкнули на двигателях ориентации вниз, чтоб достигла атмосферы и сгорела, не засоряя низкую орбиту. На её месте через два дня оказался стыковочный узел.

Когда прибыл Андрей, его корабль тоже подвергся разборке, приборно-агрегатная ступень с орбитальным отсеком закрепилась отдельно на терминале, предназначенном для ремонта искусственных спутников, спускаемый аппарат пристыковался к МОК. Два дня ушло на соединение электропроводки, проверку цепей, перепрограммирование бортовой ЭВМ «сапсана», не предназначавшейся для работы с этой ракетой. Во время сеансов связи с куйбышевским «Прогрессом» на экране появлялись лица натуральных зомби. Поволжские конструкторы и инженеры, наверняка проклявшие Гагарина-младшего с его инициативой, спали не более четырёх-пяти часов в сутки, стыкуя в эскизах, а потом на макете два космических агрегата, пусть выпущенных в одних стенах, но для совершенно разных задач и условий. Отправка к Луне отложилась на сутки для дополнительного тестирования систем сборного сооружения.

То, чего не предусмотрели для посадки в марсианских песках — четыре телекамеры по периметру раструба главного двигателя. Автоматика автоматикой, почёт ей и уважуха, но пусть космонавт видит, куда опускается ракета.

Перед стартом конфигурация комплекса представляла собой очень длинную конструкцию из МОК, спускаемого аппарата от «сапсана» и ионного буксира, причём без воздушного шлюза. То есть Гагарину-младшему предстояло выйти из шлюза МКС, проползти по корпусу буксира до разгерметизированной кабины, задраить её и отправиться к Луне… да, задом наперёд, как и в прошлом полёте на стационарную орбиту, благо ускорение невелико.