"Фантастика 2025-52". Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
— Адмирал полностью прав, когда перед темнотой отдал по эскадре приказ об одержанной победе — неприятель ведь бежал от нас по большому счету. Бросив в атаку миноносцы и развернувшись на обратный курс, Того сам признал нашу победу, пусть в ней и не потоплено ни одного крупного японского корабля, кроме полудюжины миноносок. Но так и у нас нет потерь, и все задачи выполнены — и уже нет смысла бежать во Владивосток. Теперь эскадра начнет воевать должным образом — у нас появился адмирал.
Елисеев только вздохнул на горячие слова лейтенанта Рихтера — он сам думал точно также, и не находил себе места. Слишком горячим оказался денек, теперь нужно было его завершить достойно. За «Выносливым» следовали «Властный» и «Грозовой», все три миноносца французской постройки, по четыре трубы на каждом, поставленных попарно по носу и корме — характерный и узнаваемый силуэт. Еще два миноносца этого типа, бывшие в составе эскадры с начала войны — «Внимательный» и «Внушительный» — уже погибли. Тройку «французов» замыкали двое «русских» — «Бойкий» и «Бурный». Они были в полтора раза крупнее по водоизмещения «соколов», и кроме пушек несли три торпедных аппарата — к двум палубным поворотным добавили носовой неподвижных, и также по одной запасной торпеде на каждый. А вот с броненосцем «Победа» во Владивосток
— Это «гарибальдиец» — две разнесенные к надстройкам дымовые трубы, посередине одна мачта — полная симметрия. Непонятно, «Ниссин» это, или «Касуга». А вон вроде еще один «японец», и больше размером — это мы удачно зашли на «огонек», оба броненосца тут.
— А вон и «Такасаго» у берега притулился, Евгений Пантелеевич. А за ним «Фудзи» — броненосец сильно в воду осел, под верхнюю палубу. Ах, ты, как хорошо, что мы тут их застигли.
— Пора склянки отбивать, Павел Александрович, полночь наступает, — Елисеев хищно оскалился, — устроим самураям «побудку»…
Как только не изгалялись пропагандисты в русско-японскую войну, делая «патриотические» лубки. И это только начало будущих пиар-технологий…
Часть вторая
«НА ВОЙНЕ ВСЕ ВАЖНО»
29–31 июля 1904 года
Глава 16
— Сучий сын! Почему «Такасаго» не тонет?! Почему?!
Вопль рванулся из глубины души — настолько велико было потрясение Евгения Пантелеевича. «Властный» атаковал своего противника первым, и попал одной торпедой в «гарибальдийца» с расстояния в кабельтов — огромный столб воды взметнулся в небо, и буквально рухнул на броненосец итальянской постройки. И в этот момент «Выносливый» выпустил две торпеды в «Такасаго», как и предписывалось приказом командующего — стрелять с максимально близкой дистанции, выпуская сразу обе торпеды. И лейтенант Рихтер тут же приказал поворачивать к выходу из гавани, дав полный ход. Теперь нужно было «уносить винты», это перед атакой нужно идти на малом ходу, чтобы искры из труб не демаскировали корабль, но теперь скрытности нет, и единственный шанс на спасение заключается в большой скорости. Тут все взаимосвязано — чем быстрее небольшой кораблик вырвется из гавани и уйдет на расстояние свыше десяти, но еще лучше двадцати кабельтовых, и полностью исчезнет в темноте, тем меньше в него попадет снарядов из скорострельных противоминных пушек. А их на каждом корабле не штуки, десятки. От трехдюймовых до полутора дюйма калибра пушек, которые могут превратить борта в решето. Но самые страшные для любого миноносца стволы в 120 мм — попасть под их залпы очень не хотелось, а на «Такасаго» бортовая батарея из пяти таких пушек.
За спиной раздались два звучных взрыва, матросы радостно заорали, но спустя несколько секунд крики смолкли — Елисеев обернулся, и был не в силах поверить собственным глазам — японский крейсер стоял совершенно неповрежденный, именно враг. Тут не было ошибки — белые полоски на двух трубах, большие щиты на корме и носу крейсера, из которых торчали внушительные «бревна» стволов главного калибра — на крейсер водоизмещением всего четыре тысячи пятьсот тонн англичане поставили пару восьмидюймовых пушек, способных устрашить даже броненосный корабль. Вот только не взяли в расчет одно обстоятельство — боевой корабль является платформой для орудий, и чем она больше, чем меньше раскачивается, тем точнее стрельба. А тут две такие большие пушки, без которых можно было запросто обойтись, установив хотя бы шестидюймовые скорострельные орудия.
— Твою мать, да что это происходит?! Почему крейсер не тонет?!
Сейчас творилось что-то совершенно непонятное — Елисеев видел два вскипевших гейзера, что обрушились на крейсер, но тот, словно какая-то собака отряхнул воду, и выглядел вполне целехоньким. И более того, с него уже стреляли по русским миноносцам пушки, зажгли прожектор и ослепительно белый луч пополз по воде, освещая свинцовые воды Желтого моря. И тут же раздался новый взрыв, и по набирающему скорость миноносцу пронеслись радостные крики команды. На этот раз Елисеев увидел все в мельчайших деталях — прямо из воды, по центру «Фудзи» выскочил огромный столб воды, чуть выше верхушки мачты, и рухнул на корабль. Зрелище было настолько впечатляющее, что у команды не выдержали нервы, и матросы восторженно закричали. Однако Елисеев сделал 'зарубку в памяти — торпед должны были выпустить шесть, но взрывов было всего четыре, а это означало только одно — взрыватели отказали в очередной раз, слишком они капризные. Так что каждую самодвижущую мину нужно перед выходом хорошенько перебрать и подготовить, малейшая оплошность чревата нехорошими последствиями. К тому же из-за невнимательности минера можно выйти
в атаку, выпустить торпеды и без толку напрасно рисковать и кораблем, и его командой — в бою любые случайности не только возможны, но и закономерны. А потому лучше их заранее предвидеть, чем потом сетовать…— «Сима»! По курсу «сима»!
Выкрик командира «Выносливого» запоздал — Елисеев зажмурил глаза — слепящие лучи прожекторов отразились длинными блестящими полосками по морской глади. И тут выступил из темноты корпус четырех трубного миноносца, но не «француза», русской постройки — и Евгений Пантелеевич опознал в нем «Бурного». Лейтенант Тырков вел свой маленький кораблик в атаку, под форштевнем миноносца вскипел бурун — ход был набран. Отчаянный бросок означал только одно — командир «Бурного» вызывал весь огонь на себя, давая возможность другим миноносцам, осуществившим более результативные атаки, покинуть гавань. И тут весь борт вражеского крейсера опоясали пульсирующие огни вспышек — там стояло полдесятка 120 мм орудий, и еще одна такая же пушка на корме.
— Это «Хасидате»!
Елисеев безошибочно определил вражеский корабль, что вот уже три месяца ошивался возле Порт-Артура, выходя каждый раз в составе отряда таких же «чудовищ» к крепости из Дальнего, в котором обосновался 5-й боевой отряд Объединенного Флота. И вот эти корабли русские моряки знали уже хорошо, как говориться, «набили глаз», осталось только «морду набить». И по большому счету было за что — слишком нагло себя вели. Бронепалубные крейсера старого типа, построенные по проекту французского кораблестроителя Эмиля Бертена, который придумал создать три крейсера, которые совокупно должны были стать в бою как бы одним броненосцем. Можно назвать эту идею бредовой, но французы всегда славились экстравагантностью, и выставили за все три корабля вполне приемлемую цену, воодушевившую японцев, которые тогда готовились к войне с Китаем. А «Поднебесная империя» имела два нормальных броненосца, а тут сразу три крейсера по цене одного «китайца». И Бертен расстарался — два крейсера, те самые «симы» построили во Франции, а третий — «Хасидате» стал первым кораблем заложенном на стапеле собственно в Японии. Причем «Мацусима» представляла собой как бы «перевернутый вариант двух других кораблей. И на то были причины — ведь получились обычные бронепалубные крейсера, средненькие по показателям, напичканные 120 мм пушками, и тихоходные — шестнадцать с половиной узлов. От броненосца на них был только главный калибр — огромная, да что там, чудовищная 320 мм пушка, при развороте которой на борт крейсер получал заметный крен, установленная на двух кораблях в носу, а на третьем в корме. И если тот же 'Такасаго» от пальбы из восьмидюймовых пушек раскачивался, то несчастные японские кораблики чуть ли не разваливались от выстрела из такого ствола, посылавшего снаряд в четыре с половиной центнера. Понятное дело, что в морском бою попасть в противника было невозможно, даже по такой огромной цели, как береговые укрепления Порт-Артура, «стоявшие на месте» — а куда сопки денутся — японцы постоянно промахивались. Лучше было бы снять тяжелое орудие, заменив его на пару 120 мм стволов, а сэкономленный вес пустить на установку бортового бронирования, но японцы сочли, что модернизация старого корабля слишком дорогостоящее дело. Так и пошли два таких корабля вчера в бой, только не попали ни разу ни в русские броненосцы, ни в крейсера, хотя старались, сделав по десятку выстрелов за весь бой без всякого результата — самый близкий разрыв от цели был в трех кабельтовых…
Вот только сейчас чудовищная пушка не стреляла — «Хасидате» бил беглым огнем из страшных для миноносца 120 мм скорострельных орудий, причем стоя на якоре и освещая гавань прожекторами. И добился своего — в огненной вспышке атакующий русский миноносец буквально развалился, и вырвалось огромное облако пара — взорвались котлы. И вряд ли кто мог спастись в этом аде — страшна была участь погибших, еще минуту назад отважно пошедших в свою последнюю атаку.
— Смотрите, это ведь «Бойкий»!
По вспышкам в стороне Елисеев понял, что видит пуск торпед — второй миноносец воспользовался моментом, который предоставил ему погибший товарищ, и, подкравшись со стороны не стрелявшего борт, атаковал вражеский крейсер. Но одновременно с взрывом торпеды ухнуло громадное носовое орудие, непонятно куда отправившее снаряд. Возможно, что японцы подумали, что с моря напали русские броненосцы и зарядили орудие, чему могла способствовать начавшаяся в Вей-Хай-Вее суматоха. Стоявшие в гавани, но далеко за островом броненосцы включили прожектора, видимо, английский адмирал попытался понять, что происходит. И в эту секунду капитан 2-го ранга Елисеев, обернувшись, оцепенел от удивления — прямо на месте светящегося вдали прожектора на носовой надстройке вспух огромный клубок разрыва, мелькнула в свете лучей мачта, верхушка которой рухнула в море. Прожектор больше не светил, зато можно было увидеть пожар, начавшийся разгораться на мостике. Зрелище было настолько удивительным, что опешивший офицер смог только пробормотать:
— Надо же — а ведь попали…
Корабли 5-го боевого отряда вице-адмирала Ситиро Катаоки сами японцы называли «забавный флот», настолько пестрый он имел состав. Достаточно оценить сам отряд — три крейсера так и не стали нормальным броненосцем, несмотря на первоначальный замысел. А включенный в состав трофейный китайский броненосец именовался таковым только для «устрашения» врагов…
Глава 17
— Твою мать в три погибели! Все же мы не смогли обмануть японцев — у Того слишком много миноносцев!
Николай Александрович озвучил первую мысль, которая пришла ему в голову — пробуждение оказалось неожиданным, под звуки орудийных выстрелов. Вскочил с дивана, на котором прикорнул, даже не заметив, стоило закрыть глаза, и устремился прочь из кабинета, желая поскорее подняться на верхнюю палубу, а там добраться до мостика, и понять, что же происходит. А «Цесаревич» готовился к бою, звуки подачи снарядов противоминной артиллерии ничем не спутаешь, да лязгали железные двери и люки. Матусевич по трапу поднялся к кормовой надстройке, глухо матерясь — сделать такой путь было затруднительно. Ободрал перчатки — на броненосце на каждом шагу можно было наткнуться на следы прошедшего боя, шимоза искорежила все, где прогремели взрывы. Обломков вокруг набросано столько, что если на них наскочить, то в лучшем случае порежешься или проткнешь себе что-нибудь, от ступни во флотском ботинке, до головы, прикрытой одной фуражкой. В мозгу тут же прорезалась чужаямысль, но Матусевичу сейчас было не до нее — отмахнулся, однако памятуя, что теперь не забудет.