"Фантастика 2025-54". Компиляция. Книги 1-23

Граф с трудом открыл мутнеющие глаза и застонал.

Глава 8

Владивосток, ноябрь 2009 года

– Не… стреляйте… – Тяжело дыша, парень поднял руки. – Я… не упырь…

– А похож, – хмыкнул Николай Григорьевич, подозрительно оглядев его мертвенно бледное лицо и желтые звериные глаза.

Сергей тоже присмотрелся к белобрысому. Короткая стрижка, худощавое лицо с упрямым подбородком, тонкие губы…

– Иван? – спросил он, вспомнив фоторобот.

Тот кивнул и пошатнулся. Видно было, что он с трудом стоит на ногах.

– Это не мешает ему быть вампиром! – сказал Харитонов.

– Сейчас докажу…

Белобрысый потянулся было к шее.

– Стоять, не дергаться!

– Хорошо. Хорошо. Сами посмотрите, – успокаивающе проговорил парень. – У меня на шее серебряный крест. Упырь не может носить серебро.

– Серега, глянь, – сказал Николай Григорьевич, настороженно следя за каждым движением Ивана и держа его на прицеле.

Сергей подошел, запустил руку за ворот темного свитера крупной вязки и вытащил толстую цепочку, на которой висел католический крест. Чтобы лучше рассмотреть его, подсветил себе фонариком. Желтый луч упал на шею парня.

– Смотри-ка… – присвистнул Сергей, изучая странного вида шрам.

– Это не то, что вы думаете! – запротестовал белобрысый. – Это знак охотника!

– Почему мы должны тебе верить? – прищурился Харитонов.

– Потому что у вас нет выхода! – со стоном выдохнул Иван. – Послушайте…

– Да и про серебро спорно, – перебил его Николай Григорьевич. – Это, как пишут в протоколах, «металл белого цвета, предположительно серебро». А может, и не оно вовсе, а нержавейка какая-нибудь.

– Погоди. – Сергей достал из кармана серебряный стилет, которым недавно заколол Ингу. – Это будет вернее.

– Возьми мой, – предложил Харитонов. – Твой немытый. А вдруг пацан и вправду не вампир? Чего же его травить лишний раз…

Сергей принял от него стилет, скомандовал белобрысому:

– Давай руку!

– Да зачем в него тыкать? – запротестовал Харитонов. – Приложи к коже, и сразу все понятно будет. Вампира от одного прикосновения перекрючит.

Сергей прижал клинок к щеке Ивана, подождал немного. Никакой реакции.

– Может, хватит уже? – поморщился испытуемый. – Холодно.

– Ладно, не вампир, – согласился Николай Григорьевич. – Но и это ни о чем не говорит. Может, ты ученичок, ждущий обращения. У них таких много.

– Заткнитесь оба и слушайте! – собравшись с силами, процедил белобрысый. – А то поздно будет! Или тебе неинтересно, что с твоей сестрой?

– Где она? – Сергей стиснул зубы, преодолевая желание схватить его за плечи и потрясти, чтобы говорил быстрее.

– В упырином гнезде, на Санаторной, – произнес Иван. – И пока вы тут меня проверяете на вшивость, время идет.

– Дорогу знаешь? Вперед! – Дождавшись утвердительного ответа, Харитонов решительно подтолкнул парня стволом. – Ехать всем вместе придется.

Белобрысый сделал несколько шагов на подгибающихся ногах и остановился:

– Погодите. Нужно забрать у меня в машине оружие.

– Лишним не будет, – согласился Николай Григорьевич.

Из салона «паджеро» кроме пистолетов, о которых Иван сказал, что они заряжены серебром, были извлечены странные предметы: непонятный пластиковый пистолет, при ближайшем рассмотрении оказавшийся водяным, нагрудный патронташ с широкими гнездами, в которых вместо патронов лежали небольшие пульверизаторные баллончики.

– Что это? – подозрительно спросил Харитонов.

– Святая вода, лучшее оружие против упырей, – ответил белобрысый. – Можешь проверить.

– Быстрее! – поторопил Сергей.

Он брызнул из баллончика в лицо Ивану и, убедившись, что с парнем ничего не случилось, уложил сомнительное оружие в джип Харитонова.

– Серега, возьми в бардачке наручники, – сказал Николай Григорьевич.

Ивана, со скованными за спиной руками, усадили в машину. Сергей сел рядом, не убирая пистолет в кобуру.

– Поехали. – Николай Григорьевич повернул ключ в замке зажигания.

Джип рванул с места и помчался в сторону трассы.

В машине Иван обессиленно откинулся на спинку сиденья, прикрыл глаза.

– Ты давай не спи, – сказал Харитонов, бросив в зеркало сердитый взгляд. – У нас к тебе много вопросов.

– Например? – поинтересовался белобрысый.

– Зачем вампирам моя сестра? – отрывисто проговорил Сергей.

– А зачем вампирам вообще молодые девушки? – криво усмехнулся Иван.

Сергей выразительно поднес к его носу пистолет:

– Не ври.

Ему не верилось, что за Дашкой так долго и упорно охотились только для того, чтобы полакомиться ее кровью. Зачем такие усилия, когда можно выбрать любую девчонку в ночном клубе? Вампир-маньяк доказал, что это очень просто.

– До семи утра с нею ничего не случится, – слабеющим голосом проговорил белобрысый.

– Почему?

Иван не ответил: то ли уснул, то ли потерял сознание.

– Не тронь его, Серега, – сказал Харитонов. – У него весь затылок в крови. Видно, об камень приложился. Или приложили. Пусть отдохнет. Если он и правда охотник, то его помощь пригодится, а если вампирячий выкормыш – так все равно ни слова правды не дождемся.

Сергей неохотно согласился. Белобрысый крепко спал, тяжело дыша и постанывая во сне.

На запястьях и щиколотках с хищным клацаньем сомкнулись кольца кандалов, соединенные тяжелыми цепями. Евгений, сковав девушку, мягко толкнул ее к стулу, бросив равнодушно:

– Присядьте пока.

Все это напоминало дурной сон, липкий кошмар, из которого невозможно было вынырнуть.

– Выпьем.

Рэм Петрович взял хрустальный графин, разлил вино по изящным бокалам и передал каждому из присутствующих. Не досталось только Даше и старику.

Девушка уловила тонкий, едва различимый запах – сладковато-соленый, отдававший медью. В бокалах была свежая кровь.

– За ритуал! – провозгласил профессор.

– За ритуал! – подхватили остальные.

Вампиры пригубили из бокалов, и это словно бы сорвало с них маски. Даша переводила взгляд с лица на лицо и видела в их выражениях то, что было скрыто от нее раньше. Мертвые глаза Тамары, рот, растянутый в оскале, испачканные кровью зубы… За доброжелательностью Рэма Петровича прятались алчность и подлость. Улыбка Миши была притворной, а под нею таился холод. Величественное спокойствие Анастасии Станиславовны на самом деле было равнодушием, а военная выправка Евгения – напряжением дикого зверя перед прыжком.