"Фантастика 2025-54". Компиляция. Книги 1-23

Произнеся этот монолог, китаец закатал рукава плаща (кстати, взамен обгорелой одежды на нем уже была новая), взъерошил волосы, выставил челюсть, обошел нас и вразвалочку двинулся прочь из проулка, напевая:

– И если есть в кармане пачка сигарет, Значит, все не так уж плохо на сегодняшний день [101] …

– Как трогательно, – проворчал я. – Впору написать на стене «Цой жив!»

Стрелять, конечно, не стал. Во-первых, остыл и вспомнил, что за Чонга мне достанется. Во-вторых, нельзя было не признать: в его словах есть определенный смысл. Если я кого-то и ненавижу почти так же, как упырей – это наркоманы, алкоголики и прочие маргиналы. Если б они все жрали друг друга, я б только порадовался.

101

Виктор Цой, «Пачка сигарет»

Сегодня, слыша в трубке веселый голос Чонга, я уже почти пожалел о том, что не пристрелил его. Еще крови попортит немало, это точно…

– Иди за стол! – возмутилась Маша. – Зря я, что ли, старалась?

За завтраком выяснилось, что девушка успела постараться не только на кухне.

– Разыскала координаты тех троих, которые сошли с ума, – сказала она, допивая кофе. – Вышла на их родственников, попросила о беседе. Согласился только муж тетки, которая устроила резню в стриптиз-клубе.

– Не резню, а грызню, – автоматически поправил я. – Маш, спасибо, ты супер! Собраться быстро сможешь? Тогда поехали.

Нет, положительно, эта девушка – сокровище! Через десять минут она была готова к поездке.

– Как дела, любовнички? – приветствовал нас Чонг, усаживаясь в машину и запахивая новенький кожаный плащ. – Накувыркались вчера?

Я покосился на него: откуда такие сведения?

– Проклятая неизвестность, – мерзко захихикал китаец. – Чем вы еще заниматься могли? Да и ауры у вас… чувствуется сексуальная энергетика, в общем.

Я молча повернул ключ в замке. Никогда еще не видел такого озабоченного упыря… Впрочем, он шут, а таким много спускается с рук.

В кафе «Malina» меня уже ждал отец Константин. Я не рискнул оставлять Машу в одной машине с Чонгом, взял ее с собой. Батюшка ничего особенного не сказал, только подтвердил курс церкви на совместное расследование с киан-ши. Однако подробно расспросил меня о беседах с мастером Чжаном – мир миром, а информацию проверил.

– Один вопрос, – сказал я. – Что вы знаете о зверобогах?

Священник затуманился:

– Это вопрос для теолога, чадо. Для историка религии. А мои познания в оной теме слишком скромны. – Он поднялся. – Пора мне, чадо. Давай-ка я тебя благословлю на свершения, да поеду уже.

Он помахал перстами сначала над моей головой, потом над Машиной:

– На всякий случай… – подхватил шлем и вышел.

Вскоре на улице взревел мотоцикл. Отец Константин уехал. Мы с Машей переглянулись:

– Тебе не кажется, что они темнят с этими зверобогами?

– Кажется, – честно ответил я. – Причем упыриный начальник тоже что-то скрывает.

– Тем больше причин с этим разобраться, – задумчиво проговорила девушка.

Мы отправились в квартиру Юлии Антоновой, любительницы вампирского стриптиза. Жила она в одном из домов-новостроек, в пентхаусе.

Вернее, теперь в роскошной хате обитал только ее муж, который с самого утра был навеселе. А скорее всего, с вечера не просыхал. Он открыл дверь, на нас повеяло смесью запахов спиртного, табачного и не только дыма, несвежих закусок и духов. Похоже, пока Юлия Викторовна лежала в скорбном доме, ее супруг неплохо проводил время. Тощенькое тело безутешного мужа было прикрыто лишь шелковым халатом и засосами, физиономия заросла двухдневной щетиной, редкие волосы торчали всклокоченными пучками.

Пентхаус, а воняет, как бомжатнике, подумалось мне. Маша улыбнулась, как ни в чем не бывало:

– Здравствуйте, вы Игорь Антонов? Я вчера договаривалась о встрече, помните?

Антонов несколько секунд бессмысленно пялился на нас, потом расплылся в улыбке:

– Конечно, помню! Как можно забыть такую красавицу? Проходите-проходите! Можете звать меня просто Игорек!

Чонг хмыкнул. Игорьку было никак не меньше пятидесяти – этакий потасканный плейбой. Он провел нас в большую комнату, вычурный дизайн которой несколько портили заваленный объедками стол и белый диван, покрытый недвусмысленными пятнами. Полы были завалены пустыми бутылками и подвявшими цветами вперемешку с окурками.

– Оргия? – деловито спросил Чонг. – Вот видишь, Ванюська, как продвинутые люди развлекаются? А ты мне не разрешаешь.

– Извините, не прибрано. Мы вчера… оттянулись немного, – Игорь рухнул на диван. – Присаживайтесь.

Маша огляделась, отыскала кресло, опустилась в него. То же сделали мы с Чонгом. Китаец развалился в кресле, заметил:

– А здесь уютненько. Девочек только не хватает.

– Девочек хватает, – захихикал Игорек, сально поглядывая на Машу. – Были бы денежки.

Похотливое выражение его морды мне категорически не понравилось. Маша же ничего, рубила фишку. Очаровательно улыбнулась, демонстративно закинула ногу на ногу:

– Игорек, я уже говорила, мы представляем детективное бюро. Нас наняли родственники Юлии Викторовны – выяснить, что с ней произошло.

– А что произошло? – вытаращился мужик. – Чокнулась она. Сдурела. Крышей поехала. Как еще сказать?

– А как вы думаете, по какой причине?

– Да по какой, – фыркнул Игорек. – Добухалась до белочки. Вы знаете, откуда я Юльку вытащил, когда у нее это началось?

Маша сделала заинтересованное лицо:

– Откуда?

Молодец, подумалось мне. «Клиент» поплыл, разговорился, она не мешает, не показывает свою осведомленность. Грамотно.

– Из борделя! – взвизгнул Игорек. – Представляете? Бордель с мальчишками!

– Неужели? – Маша изобразила изумление. – Какой ужас!

– Да уж. Ей как сороковник стукнул, она помешалась на молодости. Без конца пластические операции, косметологи, подтяжки-утяжки… и молодые пацаны. Столько бабла на них ухнула! Молодое тело очень уж ценила.

– Вы, наверное, очень страдали?

Игорек осклабился:

– Да не очень. Нужна она мне… блядь старая. Мы с ней давно уж и не спали даже.

– А почему не развелись? – ввернул я.

– Ну ты даешь, мужик! – Антонов хлопнул себя по тощей ляжке. – Она ж всему хозяйка! Бабки у нее! А меня она, сука, в черном теле держала…

Интересно, почему дама-то его не вышвырнула, такой балласт? Жалела, скорее всего. Типа, общее прошлое, возможно, дети… Теперь у нее уж не спросишь, увы.