"Фантастика 2025-54". Компиляция. Книги 1-23
Шрифт:
Действительно, с корабля храм казался всего-навсего высокой скалой. Даже находясь в бухте, мы не видели пирамиду.
— Какая-то магия, — предположил эльф.
Я кивнула ему:
— Отойдем ненадолго.
Мы удалились на десяток шагов от недовольного вора.
— Как думаешь, это оно? — спросила я.
Лэй задумчиво почесал за ухом:
— А морт его знает. Я вроде ничего такого не чувствую. А ты?
— И я. Но мы же не знаем, что должны чувствовать. Вдруг то, что мы чувствуем сейчас, и есть то, что надо чувствовать…
Я запуталась и замолчала.
— Ладно,
— Эй, вы! — Роману подбежал к нам. — Не смейте меня бросать! И вообще, уединяетесь, шепчетесь… Вы что замышляете?
Мы молча двинулись в глубь острова. Лис пошел за нами.
Храм находился гораздо дальше, чем это казалось с берега. Да и остров был больше, чем можно было предположить, глядя с моря. Атик уже стоял в зените, а мы еще не приблизились к пирамиде.
— Все колдовство, — бурчал Роману. — Вот увидите, ничего хорошего с нами не случится…
— Точно, — парировал ушастик. — Жаль, мы этого не поняли, когда с тобой связывались.
Я не вслушивалась в их перебранку. Меня гораздо больше тревожили существа, которые сопровождали нас всю дорогу. В небе кружили большие серые птицы, время от времени издававшие резкие неприятные крики. А по пятам за нами крались звери. Они походили на шакалов, только гораздо крупнее, с курносыми мордами. Твари брели за нами. Стоило обернуться, как они припадали к песку, прятались за кусты. Я насчитала не меньше семи животных.
Роману, озабоченный сохранностью изумруда, ничего вокруг не замечал. Но эльф должен был почувствовать присутствие зверей. Я повернулась к Лэю, но он опередил меня, заявив:
— Вижу, Мара.
— И что думаешь?
— Странно они себя ведут. Обычно падальщики преследуют больных, измученных либо раненых животных. Вряд ли мы производим такое впечатление.
— Падальщики? Где?
— Ну или просто хищники. Но большинство хищников не брезгуют мертвечиной.
Лис резко обернулся, звери трусливо отпрянули, а один, самый крупный, зарычал и оскалился, показывая длинные желтоватые клыки.
— Какие наглые, — нахмурился Лэй. — Сейчас я поговорю с вожаком. Это самый нахальный и есть.
Он остановился и медленно повернулся. Животные тоже замерли на месте, но не стали ни прятаться, ни огрызаться: знаменитые эльфийские способности сработали. Ушастик уставился на вожака. Некоторое время они сверлили друг друга взглядами, потом зверь опустил голову, а Лэй посмотрел на меня. Вид у мальчишки был потрясенный.
— Так что он сказал? — поинтересовался Роману.
— Он попросил нас побыстрее умереть, — медленно проговорил ушастик. — Потому что стая хочет есть…
— А с чего они взяли, что мы собираемся умирать? — удивилась я.
— В этом-то и штука. Вожак говорит, здесь все умирают, — упавшим голосом ответил Лэй.
— Ерунда какая-то. — Лис решительно двинулся вперед. — Врет твой зверь.
— Звери не врут, — пояснил ушастик. — Не умеют. Хотя…
Лэй глубоко задумался и больше уже не обращал внимания на животных. Твари же продолжали плестись за нами. Не то чтобы они меня пугали, но их присутствие казалось тревожным признаком.
— Часто падальщики сопровождают крупного
хищника, чтобы поживиться остатками его добычи, — сказала я.— Ты же слышала: они считают нас добычей, а не хищниками, — фыркнул эльф.
— Крупный зверь может быть рядом, в засаде например.
— Я ничего не чувствую. — Лэй пожал плечами. — Сейчас еще раз попробую…
Он снова остановился, раскинул руки, закрыл глаза и принялся медленно поворачиваться по часовой стрелке.
— Нет. Ничего такого не ощущаю, — проговорил он. — Поблизости только эти твари да всякая мелочь вроде сусликов.
— Сейчас я их… — Роману поднял свой крошечный арбалет. — Угощу одного-другого ядом, остальные сами уберутся. А ты, Мара, выстрели из лука по птицам. Болты не долетят…
— Не нужно, — остановил его Лэй. — Пусть остаются.
— Я понимаю, конечно, эльфы-шмельфы, любовь ко всему живому и все такое, — Лис капризно топнул ногой, — но это уже перебор! Зачем тебе эти уродцы?
— Пока мы здоровы и сильны, они нам не страшны, — терпеливо растолковал ушастик. — Зато по их поведению можно предугадать появление другой опасности. Я все же подозреваю, что Мара была права: где-то затаился крупный хищник.
— А вдруг они охотятся за Степным изумрудом? — воскликнул вор и, похоже, сам оторопел от глупости сказанного.
Мы с Лэем переглянулись, эльф повертел пальцем у виска.
— Ладно, идемте. А то Атик уже вниз пошел, а мы еще ни на милю, кажется, не приблизились.
Действительно, за нами расстилались долгие лиги пустыни, а пирамида как была далека, так и осталась. Мы ненадолго остановились, перекусили, снова отправились в путь. Близился вечер, но храм оставался недоступным.
— Так не бывает, — ворчал ушастик, меся ногами песок. — Остров-то маленький. Это какая-то магия…
Я тоже это подозревала. Ведь казалось, пирамида совсем рядом, ну может, в лиге пути. Но приблизиться к ней не получалось.
Атик укатился в море, окрасив на прощание его край в алый цвет. Взошла бледная Тиль. Песок быстро отдал накопленный за день жар, и в пустыне стремительно похолодало. Мы остановились на ночевку. Набрали сухих колючек, срубили чахлое деревцо, развели костер. Перекусив, Лэй завалился спать, а я осталась в карауле. Роману, как всегда, разглядывал изумруд, что-то мурлыча под нос.
Звери расположились неподалеку, в десятке ярдов от нас, улеглись кучкой, грея друг друга и накрыв носы пушистыми хвостами. Смотрели настороженно и как-то тоскливо, будто не надеялись уже нами перекусить. Потом задремали. Птицы опустились чуть дальше, нахохлились, тоже вроде бы погрузились в сон.
Я слушала звуки пустыни, подкидывала дрова в костер и размышляла о странностях своей жизни. Как же далеко занесла меня судьба от родного Т’хара! И как много я успела пережить за последний год. А не сбеги я тогда из племени, сейчас, наверное, уже была бы мужней женой, обзавелась бы ребенком. Жалела ли я когда-нибудь о принятом решении? Нет. Наверное, Одноглазый Улаф был прав: мое место, мое предназначение — не на родине. События последних дней это подтверждали: возможно, мне на роду написано спасти орков от гибели. Если так, любые мои лишения оправданны.