"Фантастика 2025-59". Компиляция. Книги 1-29
Шрифт:
Я попыталась отодвинуться подальше от растопленного очага, даже не пытаясь связать последние воспоминания с ощущениями в настоящем. Но на мои попытки мне ответили недовольным рычанием над головой. Меня притянули обратно, да ещё и ногу сверху закинули, предотвращая повторные попытки отодвинуться.
Для меня это было настолько необычным и неожиданным, что глаза открылись сами собой. Я по-прежнему лежала на постели в фургоне, сам фургон двигался, поэтому я и ощущала те покачивания. Рядом со мной спал мужчина, прижимавший меня к себе даже во сне, судя по размеренному дыханию над моим ухом.
Чуть повернула голову, в принципе понимая, кого увижу. И не ошиблась. Дайгир спал с блаженным выражением на лице, словно там в его сне, его барс гулял по полю с цветущей кошачьей травкой. Попыталась сосредоточиться на своих ощущениях.
Нет, ничто во мне не противилось происходящему. Обида была. И периодически, подняв знамена, рвалась в бой, требуя мести и наказания. И да, я хотела убедиться в раскаянии барса. В том, что его выбор не от безысходности. Да и что-то внутри злобно вопрошало "с чего это мы должны принимать его в мужья с распростертыми объятиями"?
Но на душе все равно становилось теплее от взгляда, от каждого жеста пропитанного заботой.
То ли я своими ерзаниями разбудила Дайгира, то ли он сам почувствовал, что я уже проснулась. Но его ресницы задрожали, и я как всегда замерла, всматриваясь в зелень его глаз.
– Проснулась?
– хриплый с спросонья голос мужчины, напоминал мурчание большого кота. Он собственно и был большим котом.
– Может, проголодалась? Ты уснула, не дождавшись завтрака. Хочешь, принесу покушать или ещё полежишь, отдохнёшь?
– Нет, кушать я не хочу, а вот от отвара я бы не отказалась, но придется ждать до привала.
– Озвучила я.
– Не думаю, Рейгар позаботился.
– Дайгир развернулся и откуда-то из-за своей спины достал флягу, в которой я узнала вещь дяди Карела.
Он у нас любитель горячего отвара и у него всегда с собой есть несколько фляг, с рунным дном, благодаря чему питье внутри фляги остаётся горячим. Я тут же уселась, облокотившись на борт фургона. Правда, Дайгир успел подпихнуть мне за спину свою подушку, а себе под голову подтянул мою. Барс лежал вытянувшись на животе и разглядывал меня, повернув голову набок.
– Что-то не так?- спросила, теряясь от этого взгляда, всё-таки рассматривать меня так явно ещё никто и никогда не осмеливался.
– Почему ты так решила?
– всё тем же, мурчащим голосом спросил барс.
– Ты так внимательно рассматриваешь, словно у меня на лице весь рунный алфавит эльфов прописан.
– Ответила, пытаясь скрыть свое смущение.
– Ну, нет, рунные алфавиты мне не интересны!
– усмехнулся барс, - тобой любуюсь. Ты очень красива.
– Дааа? А не храмовая паучиха, нет?- припомнила я ему его же слова.
– Нет. На паука ты совсем не похожа. Скорее котёнок. Или мышка. Пушистая мягкая мышка.
– В его глазах разгорался странный свет.
– Ну, вот. Я мышка, ты кот, опять не совпадаем, - ответила я отставляя пустую флягу.
– Кошки на мышек охотятся обычно.
А вот зря я отвела от него взгляд, потому что наглый кот этим и воспользовался. Секунда, и я пойманная, лежу прижатая к кровати, придавленная телом этого охотника. А он продолжает рассматривать мое лицо,
только уже нависая надо мной.– Самая желанная добыча.
– В голосе мужчины я слышу рычание зверя.
– Не надо напоминать мне обо всей грязи, что я наговорил. Я и так это помню, мой Лунный свет, мое ночное чудо. Я бы мог бесконечно оправдываться, рассказывая, что не узнал, не почуял пару, а кроме неё все остальные мне не нужны, кем бы и какими бы они ни были. Что любая женщина, кроме той, что просила жить на ночном берегу, мне противна и неприятна. Только вот эти слова ничего не исправят. А значит, они и ни к чему. Я с того момента, как узнал, что моя жена и моя единственная это одна и та же девочка, просил мир и богов дать мне один единственный шанс. И ты позвала. Меня, который после всех выходок и смотреть в твою сторону не должен. Но этот шанс мне дороже моей жизни. Я снова стану тем, о ком ты помнила всё это время и искала. Я верну тебя себе, Селена! Ты, единственная Луна моего сердца!
Дайгир прижался губами к моему виску и, улыбнувшись, переместился на крышу фургона. Я не раз уже видела, как барс, наступая на перекрестье опор, перемещается по крыше с задней площадки фургона в головную часть, где размещается место для возницы. Вот и сейчас он повторил этот трюк, оставив меня в фургоне одну.
Короткий привал на обед я встречала уже полной сил. Но Рейгар все равно не дал мне спуститься самостоятельно. Стоило мне подойти к краю фургона, как он протянул руки мне навстречу.
– Я бы могла и спрыгнуть.
– Сказала ему с улыбкой.
– Конечно, могла бы, я и не сомневался.
– Ответил улыбкой мой наг, - Но тогда, у меня не было бы сейчас возможности лишний раз тебя обнять. А мне это нравится!
– Мне тоже!
– А мне нравится, когда есть горячий обед!
– проворчал Варес.
– И вот без ваших обнимашек я прекрасно обойдусь, а без обеда нет.
– Посмотрю я на тебя, когда женишься!
– буркнула я, утыкаясь носом в шею Рейгара.
– Если мне вместо обеда будут предлагать пообниматься, то точно не женюсь!
– ворчал, разжигая костер, Варес.
– Ну, всё-всё, не бурчи!
– я действительно приступила к приготовлению обеда.
– Да это не я, это брюхо возмущается, что день в разгаре, а еды все нет,- Варес все продолжал, устанавливая держатели над огнем и выливая в котел воду.
– Слушай, а как же ты в бой-то ходишь? А вдруг враги нападут во время обеда?
– уже начинала насмешничать я.
– Слушай, сестрёнка, ты слышала, что я порой становлюсь берсерком во время боя?- продолжил Варес.
– Удивил, это же родовая особенность Варлахов!
– Ничего не знаю! Но когда мне мешают или не дают спокойно поесть, я зверею просто на глазах, - рассмеялся брат.
– Иди уже, помогай остальным коней распрягать, берсерк недокормленный!
– прикрикнула на него Лисан, засучая рукава и приступая к чистке овощей для походного супа.
– А чего это ты мной командуешь?
– Варес продолжал смеяться, довольный тем, что обед уже готовится.
– Так это я одолжение твоей будущей жене делаю, - в тон отвечала Лисан, - а то достанешься какой-нибудь бедолаге вот таким, совсем диким, и что ей делать?