"Фантастика 2025-59". Компиляция. Книги 1-29
Шрифт:
Шёпот в ушах, неразборчивый, как далёкое гудение шмеля. Иногда он пропадал совсем, иногда, вот как сейчас становился настолько громким, что казалось ещё чуть-чуть, и я начну слышать какие-то слова. Очень хотелось отмахнуться, как от насекомого. А ещё мне хотелось осмотреть этого мужчину и, если возможно, вытянуть его. Почему-то казалось очень важным, чтобы сегодня не было никаких смертей.
— Я простите, каким боком на Прядильщицу похожа, чтобы заранее знать, кому и до какого момента жить? — ответила Ардиге в том же тоне, в каком был задан вопрос. — Но раз, его однозначно списали, заберу себе. Хуже-то ему всё равно не будет. Тащите
Дроу напряжённо наблюдали за моими действиями.
— Лютый достойно сражался, можно было бы, и подарить ему достойную смерть, а не отдавать на поигрульки соплячке. — Донеслось приглушённое со стороны женщин в военном облачении.
Да ладно! Ещё не Новый Год, а время чудес уже наступило. Одна из этих повернутых на матриархате признала мужчину хоть в чём-то достойным. Но осмотр почти сразу притушил проснувшееся ехидство. В открытую рану попало что-то, что вызвало заражение. И так как саму рану, дай бог, чтобы водой сполоснули, прежде чем сшивать края, сейчас мы имели вот такой результат. То есть мне как минимум предстояло заново вскрыть рану, вычистить, обработать и заново зашить.
Осложняло всё это несколько моментов. Первый, я ни разу не хирург. Я патологоанатом. И если, чисто теоретически, я могу провести даже полостную операцию, то фактически, взялась бы за такое я только в экстренной, критической ситуации. Но если сейчас не та самая критическая ситуация, то меня зовут не Лилит! И вот он второй момент. Оперировать наживую и без инструментов мне ещё не доводилось. Хотя…
— Дзен, ты сможешь его усыпить как меня, чтоб ничего не чувствовал и не просыпался? — тихим шёпотом спросила у пригревшегося на плече паука, стараясь воспроизвести в памяти пациентов под анестезией, которых повидала не мало, за время практики.
В ответ получила массу картинок застывших в параличе животных и даже дроу. Занятно, я думала, что коллективная память существует только у крыс.
Паучёнок соскочил с моего плеча, пробежался по телу моего пациента и впился в шею. Дружный испуганный вдох раздался со всех сторон. Представляю, как это выглядело со всех сторон. Я что-то шепчу самому ядовитому пауку, и тот набрасывается на безобидного и беспомощного мужика, которому и так жить осталось всего ничего. Ладно, отвлечем дроу от довольного тем, что выполнил мою просьбу, Дзена и от тела их соклановца, или как это у них называется?
— Мне нужно много прокипевшей воды, чистая ткань, тоже много. Какой-нибудь крепкий напиток и… Мда, скальпель я вряд ли здесь найду. — Прикинула что из острого у меня при себе только саркс Ядгара. Интересно, муж сильно обидится, если я его клинком в чужого мужика потыкаю?
Несколько мужчин рванули из пещеры, привычно кинувшись выполнять приказ женщины своего дома. Нервно дёргая длинными ушами, от чего множество серёг-колечек в хрящах позвякивали, тот самый парень-дроу, что напомнил мне зайчика, нерешительно протянул мне небольшую флягу, которую отцепил от собственного ремня.
— Это что? — спросила, принюхиваясь и с удивлением опознавая спиртовой запах.
— Я… Я боялся, госпожа. Но хотел уйти достойно, не позоря дом. — Тихо признался парень, которого я про себя решила звать Зайчиком.
— Хорошо. Уходить никто не будет, так что эта штука мне нужней. — Прихватизировала у парня фляжку. — А зовут тебя как?
— Зайкиль, госпожа. — Я чуть не рассмеялась такому совпадению.
— А скажи-ка мне, Зайчик, не завалялось ли
у тебя клинка, размером с мою ладонь, плоского, с одной стороны ровного, с другой расширяющегося волной, с чуть выступающей режущей кромкой? — ну а вдруг?— Госпоже очень нужен такой клинок? — сделал ещё полшага ко мне парень, разворачиваясь ко мне то, что называется "анфас".
Я на несколько минут даже потеряла дар речи. Так как парень развернулся и откинул назад волосы, заплетённые у лица с одной стороны в две косички, я смогла увидеть, что вся правая сторона у парня покрыта плотной вязью рисунка-татуировки. Кто-то видно хорошо развлёкся, потому что чуть более внимательно присмотревшись, я поняла, что на парне просто вырезали этот рисунок и залили краской.
— Ты даже не представляешь как. Нужно вскрыть рану и очистить. Иначе Лютый точно не жилец. — Припомнила я, как назвали моего будущего пациента.
Зачем я объясняла это парню, я не знаю. Тем более, что здесь явно этим никто не заморачивался, особенно, судя по гневно искривившимся лицам сразу нескольких женщин. Ну, как же, Зайчик не бросился сразу исполнять, а осмелился что-то спросить. Вернулся Зайчик одновременно с теми, кто принес кипяток и стопку сложенных простыней. Я начала с того, что сняла и без того почти сползшую повязку и просто вымыла и саму руку и весь торс мужчины.
— Под него нужно расстелить две чистых простыни, одну на другую. И быстро! — вот что значит, с малолетства привыкшие выполнять распоряжения люди.
Просто за считанные секунды, моя просьба была идеально выполнена. Никаких споров и замешательств, на тему кто и что должен делать. Те, кто стояли ближе, те и бросились выполнять. Я протёрла место будущей операции выпивкой, отобранной у Зайчика.
— Ну, гордись мужик! Ради тебя, впервые вскрываю живого! — приступила к операции я.
Не знаю, сколько по времени все это длилось, я только несколько раз просила Зайчика утереть мне пот со лба. Дзен, сидевший в изголовье у пациента, несколько раз начинал спрашивать, не добавить ли ещё "анестезии". Малыш тоже волновался. Но в конце, я была очень довольна результатом. Вспомнила расхожую шутку о том, что хирург отличается от патологоанатома тем, что в работе хирурга нужно молиться и ждать, а у патологоанатомов только молиться. И сейчас я рада, что мне есть чего ждать.
— Покой и питьё. За ним есть, кому присмотреть или остаться мне? — спросила я у мужчин.
— Найдется, кому присмотреть. Пойдём. — Позвала меня Ильрейс за собой.
Привела она меня, как я поняла, в свои покои.
— Угощайся, думаю, ужин тебе не повредит. — Улыбнулась Ильрейс. — Зачем ты заново вскрыла рану Люрнака?
— Люрнака? А почему его тогда называли Лютым? — удивилась я. — Просто почувствовала, что мне нужно сделать всё для его спасения. Сегодня все должны были остаться в живых. И он особенно. Завтра я осмотрю остальных, что там у них с ранами. Сегодня просто уже нет сил.
— Люрнак был наставником Айриль. Далёко не каждая женщина дома сможет с ним сражаться на равных. — Рассказала правящая. — А ещё он был отцом Айриль. И к дочери испытывал странную привязанность. Он всегда оберегал её. В бою, в него словно демоны вселялись, особенно если он шёл в бой вместе с Айриль. Но мне нередко приходилось слышать, что и Ночной Ветер испытывает к Лютому подозрительную привязанность.
— И чем всё это закончилось? — спросила, ещё толком не справившись с удивлением от таких подробностей.