"Фантастика 2025-59". Компиляция. Книги 1-29
Шрифт:
Я смущалась и терялась от этих слов, для меня они звучали признанием какого-то особенного своего значения в его жизни.
— Антонина Тимофеевна, — наш полковник старательно обращался ко всем нам по имени отчеству, а не по званиям. — До совещания ещё минут сорок. Надо дать ответ по запросу. И не опаздывайте, директива сверху пришла. Важно.
К нам часто приходили разные запросы. Помимо прочего отвечать на них было моей обязанностью. На некоторые приходилось искать ответы, а на некоторые, как на тот запрос, ответ давало вышестоящее руководство. Мне оставалось только переслать.
Генерал Номура Токиe,
К счастью, у нас этого генеральского адъютанта не было. И копию личного дела с той информацией, что удалось о нём собрать, вместе с ответом моего начальника нужно было упаковать и отправить конвоируемой почтой. В это самое дело я заглянула исключительно из любопытства. Взгляд сам побежал по строчкам, словно прожектором в темноте вылавливая кубики, готовые вот-вот обрушиться на мою голову.
Шрам на лопатке от сведённой татуировки, которую нанесли в детстве, чтобы духи предков укрепили здоровье болезненного мальчика.
Шрам через висок, уходящий к затылку.
Ну кто будет слишком уделять особо пристальное внимание шрамам солдат только окончивших своё участие в боях? А получивших ранение и находящихся в госпитале? А когда таких солдат и офицеров не десяток, а сотни? Хорошо если нашлось время на пометку "множественные шрамы от полученных ранений".
Я сидела за столом, сцепив руки в замок и оперевшись в столешницу локтями. Норайо вернулся с обеда, как и многие другие он пользовался определённой свободой передвижения по лагерю.
— Скоро начнётся совещание, товарищ полковник просил напомнить тебе об этом, — снял ватник Норайо.
— Да я помню. Просто не выспалась. Ночь была беспокойной. — Улыбнулась я, начиная фразу на русском, а продолжив на немецком.
— Может мне тогда не беспокоить тебя? Хотя бы сегодня? — повернул ко мне лицо Норайо и замер.
Не ожидая от меня вреда, он расслабился. И ответил мне на немецком. Особенности свободным владением несколькими языками, как объяснил нам когда-то отец. Когда человек расслаблен и не старается скрыть знание языка, то мозг сам, почти без усилий переключается на необходимый ему навык.
— Да, тут указано, что ты владеешь не только китайским, но и немецким, и английским. А вот про знание русского ни слова. — Произнесла я. — Что же вы, полковник Иосикава, вечно на вторых ролях. То военный советник Маньчжоу-Го, то адъютант коменданта Харбина, теперь вот переводчик.
— У тебя совещание, на которое нельзя опаздывать, и которое без тебя не начнут, — непонятно для чего произнёс Норайо.
Он резко развернулся, удерживая голову. Что-то холодное больно царапнуло по шее и я почувствовала, как потекла по шее кровь.
— Генерал-лейтенант, генерал-лейтенант Акияма Иосикава. А полковник, капитан Кудо лишь маски. — Последнее, что я запомнила.
В себя пришла уже в госпитале.
— Лежите, вам
нельзя напрягать горло. — Предупредила меня дежурившая медсестра.Позднее я узнала, что из-за моего опоздания на то самое совещание, полковник отправил за мной. Поэтому меня быстро и обнаружили. Капитан Норайо Кудо сбежал, используя моё убийство, как отвлекающий фактор. Поймать его не смогли, спустя две недели, поиски прекратили. Моё руководство было уверенно, что только совпадение нескольких счастливых случайностей, привело к тому, что я отделалась тяжелейшим ранением. А попытка убийства, предпринятая Кудо, не увенчалась успехом.
Я осталась жертвой, а не любовницей, которую использовали для получения послаблений и возможности получать информацию. Из остальных потерь только бабушкино кольцо с бирюзой. Видно нитка оборвалась, и кольцо, которое мне было велико, незаметно для остальных соскользнуло с пальца. Но обиды я не испытывала. Мне спасали жизнь.
О том, кто на самом деле скрывался под маской капитана Норайо Кудо, я утаила. Сначала, сгорая от обиды и стыда за собственную дурость, в мыслях-то я уже представляла как приеду через пару лет домой и буду объяснять семье, что это за трофей такой и что саранчу по полю ему на ужин ловить не надо, я собиралась всё рассказать. Но потом, немного остыв, я начала размышлять.
Почему так? Я не раз, и не два наблюдала, как Норайо кидает ножи в цель. Да многие это знали. Наш начальник всегда удивлялся, как так удаётся кидать нож, что он пробивает мишень с такой силой. И тут возникал первый вопрос. Зачем нужно было подходить ко мне? Терять время, рисковать? Пробить горло или грудь он мог бы одним броском. Но он аккуратно, а ровный и узкий шрам на моей шее был лучшим свидетельством, что именно аккуратно, подходит, фиксирует голову и делает надрез.
Почему он словно напомнил, что меня очень быстро найдут и поднимут тревогу? И почему я почти моментально потеряла сознание?
Или это какая-то извечная бабская надежда никак не хотела сдаваться? Поэтому для себя я закрыла эту тему раз и навсегда. Вернувшись в лагерь после госпиталя, я перетрясла всех, с кем хоть как-то общался капитан Кудо. Называть его по имени я себе запретила. Даром усилия не прошли. В лагере пошли чистки. С спецобъекта сорок пять многие попали в списки на перевоз в Токио на международный трибунал.
В результате, на память о знакомстве с капитаном Кудо, мне остались погоны, звание, шрам на шее и табличка с новогодней ёлки с символом "любовь".
??????????????????????????
Время кружилось осенними листопадами, уносилось с зимними вихрями и бежало, обгоняя весенние ручьи. Иногда я словно поднимала голову и не сразу могла понять, что происходит вокруг. Весна сейчас, лето или уже осень? Я загнала себя в работу, и людей на фото анфас и профиль видела чаще, чем живых. Даже приказы на командировки воспринимались буднично, и по факту ничего не меняли. Так мимо меня проскользнули почти десять лет. Как-то в стороне осталось поступление нашей младшей в Саратовский педагогический институт, и его успешное окончание. И внезапная свадьба с последующим отъездом вместе с мужем на Дальний Восток к месту его службы. Как и такой же внезапный отъезд на Кубань.