"Фантастика 2025-60". Компиляция. Книги 1-24
Шрифт:
Бросила себе под нос Айсен
— Любит она это дело. — Пожалуй, девушке стоило больших трудов назвать Геневру Селикой. — Больше всего на свете любит ноги, что свои, что чужие.
Когда Эрих открыл пинком дверь, но уже не повозки, а во двор, вокруг огромной золотой статуи, он увидел, как высокая, очень загорелая женщина с золотистыми волосами до земли и перепончатыми крыльями возлагает руки на старого
бородатого байкера без ног. Тот сидел на кресле с колесиками. В тот момент, когда Эрих оказался внутри, ноги тагая уже почти полностью отросли, и тот плакал от счастья и бубнил,
— Спасительница. Тут это, — Эрих на секунду задумался, — девочке помочь надо.
Геневра обернулась, метнув на того пристальный взгляд, но тут же раскрыла рот и хлопнула крыльями. Применив массовое исцеление, а заодно и полностью стерев воспоминания сразу всей толпе, каменщица наложила на них паралич.
— Стоять, как истуканы будут все во дворе. Часа два, не меньше. Скорее тащите бабку в подвал. Если в статую ее запереть, она, когда очнется, разнесет все.
— Как с клопами, да, — спросила Айсен.
— Хуже, чем с клопами, Айси, — кивнула ей Геневра.
Каменщица скинула с себя белый халат, под которым была ее излюбленная одежда, совсем ничего не прикрывающая футболка и аккуратные маленькие шортики. Ноги каменщицы были покрыты, на первый взгляд, замысловатыми татуировками. Айсен хорошо знала, что на самом деле это цветная чешуя. Каменщица очень любила свое родство с рептилиями абсолютно всех форм и размеров, а потому никак не хотела отказывать себе хоть в каком-то ее наличии. Когда Селика спасительница для всех и каменщица Геневра для своих спустилась в подвал, она не прятала за спиной даже своего длинного извилистого хвоста.
— Что опять с ней? — Геневра выглядела бледной.
— Машину перевернула, до этого в одиночку двадцать гибридов завалила.
— С ума что ли старуха сошла?
— С ума она сошла уже давно — кивнула Эрих. — Давай спасительница, сейчас только ты можешь ей помочь.
— А то кто, как не спасительница, — Геневра четким жестом оторвала собственную руку, брызнула голубая, как летнее небо лигула, но каменщица, даже не поморщившись, обрызгала ей свернувшийся клубок щупалец, затем ее рука, зажив собственной жизнью, стала раздвигать пальцами сомкнутые присоски и проникать внутрь.
— Тетя Нева, подействует, — рядом оказалась Айсен и просунул голову в окно петушиный ящер. Окно у подвала было маленькое, узкое, и динозавр с трудом сдерживал позывы удушья, так как его шея едва-едва втискивалась.
— Весь зоопарк тут решили собрать..
Из зоопарка здесь был только петушиный ящер, однако Геневра очень нервничала, а потому плохо подбирала слова,
но динозавр только щелкнул клювом, да и Геневра не хотела отвлекаться. Сразу несколько раз применила исцеление, снятие негативных эффектов, под конец Эрих помог той остаться на ногах.
— Ты бы копыта-то свои сбросила, а то уже не девочка на каблуках стоять.
— Да я скорее сдохну, чем туфли сниму, — прошипела Геневра, — но обувь сняла. Мужчина усадил ее на стул, не церемонись нацедил стакан собственной крови и дал ей выпить.
— Я-то уже полностью здоров, а тебе потребуется.
Спасительница только кивнула, опрокинула стакан, протянула его снова. Эрих, фыркая, нацедил еще половину.
— Больше не могу, — заявил тот.
—
Больше и не надо. — Спасительница вылила половину стакана на комок щупалец, бывших еще недавно Диной, половину снова выпила сама. — Удивительно, что ты за раб такой, кровь твоя восстанавливает, как будто целого младенца съела.— Ты лечи давай ее, — Эрих явно нервничал.
— Да лечу, лечу.
Дина что-то забормотала, сначала неявственные слова, затем какие-то обрывки, бормотала как новорожденная.
— Смотри-ка, в сознание пришла, не пришлось ее ломом бить.
Затем раздался страшный рев, будто огромное чудовище, исторгало всю свою ненависть из недр.
— Вот смотри, древнее сознание уже пробудилось.
В такой момент Айсен жалела, что у нее нет простой дубины или хотя бы палки. Спасительница, ничего не говоря, взяла большую кочергу и с размаху принялась колотить по щупальцам, которые совершали поступательные движения, Эрих, взяв палку с гвоздями, также принялся колотить по ним.
— Айси, помоги.
Айсен, не решаясь, сначала открыла дверь, чтобы впустить петушиного ящера, затем принялась бить по щупальцам кулаком сама.
— Давай клювом бей по ней.
— Серьезно, — спросил петушина ящер.
— Серьезно, глупец, — грязно выругался Эрих, динозавр сглотнул, в такие моменты он очень боялся оказаться бесполезным животным, с размаху он принялся колотить клювом по щупальцам, отсекая их, те падали на пол, и вскоре Дина оказалась с одной рукой, ногой и с кучей обрубков по всему телу.
— Спасибо, — каменщица провела рукой по чешуйчатому боку петушиного ящера, — молодец, без тебя бы так быстро не справились. Ты же ведь у нас почти повелитель.
— Просто одно с ним родство, — как-то потупившись сказал, петушиный яще.
— Ладно, ладно, родство не родство, а сейчас финальный штрих, — Эрих взял прислоненный к стене топор из срединного мира, только он мог пробить кости каменщицы, из-за размаху принялся бить Дину по шее, отрубая ей голову, полетели обрезки мяса, лигула, какая-то странная прозрачная жидкость.
— Не хочешь не смотри, — сказала, Геневра и обняла Айсен, отведя ее в сторону.
— Нет, нет, все нормально, я уже специальный агент, готова к этому.
Айсен взяла нож и принялась отковыривать куски мяса сбоку шеи, через три-четыре удара голова была отделена и помещена в отдельный ящик.
— Ну все, в темноте два часа продержим, — Эрих хотел сказать еще что-то, но улыбнулся.
Вторая рука у Дины уже отросла, теперь очень быстро отрастала нога.
— Регенерацию запустим, главное что первичное сознание у нее пробудилось.
— Спо… сибо — донеслось из ящика.
— Вот и в сознание пришла, вот как хорошо, — Эрих сам не мог поверить, что дожив до пятидесяти лет все еще способен на какие-то глубокие эмоции.
Айсен знала, что и мама и отец Хелен одинаково любят общаться с Диной и не видит в этом измены.
— Давай-давай, — Эрих взял на руки обезглавленное тело каменщицы, принялся его качать, Геневра тем временем применила последнее заклинание исцеления и опустившись на стул уснула.
— Если бы не спасительница со своими выкрутасами, не знаю как бы мы ее в чувство приводили.