"Фантастика 2025-61". Компиляция. Книги 1-20

— Я повторяю, кто из вас предложил моей невесте деньги за секс? — снова спросил я.

— Ну я, — нагло заявил тот самый блондин, что веселил всех рассказом на момент нашего появления. — А ты, я вижу, решил, что деньги молодой семье не помешают, раз привёл её сюда?

Балбесы заржали. Все, кроме младшего Жданова. Тот уже понял, что они встряли сильно и что зря он это всё устроил. Но было поздно.

Я внимательно осмотрел наглого блондинчика. Одарённый, явно аристократ — других друзей у Бориски быть не может. Но вот дар совсем слабый, то ли сам по себе, то ли это алкоголь его силу как-то уменьшил. Так или иначе, но я почти не видел его магической ауры.

Стоял он, опираясь правой рукой на перила балкона. Это было для меня очень кстати, я подошёл к наглецу, положил свою ладонь на его руку и тут же чуть ли не одним махом выпил из блондина всю его магию. Он прямо на глазах побледнел, и, возможно, упал бы, если бы не держался за перила. А я, недолго думая, поднёс вторую руку к его паху и сказал:

— А сейчас будет немного больно.

После этих слов моя ладонь покрылась изморозью.

Блондин хотел было дёрнуться, то я сжал его ладонь до хруста в пальцах. В его пальцах. И мрачно произнёс:

— Не дёргайся!

Остальные балбесы напряглись, но никто ничего не стал делать. Более того, никто из них мне и слова не сказал. Просто стояли и смотрели, как я разбираюсь с их другом. Похоже, те ещё трусы были.

— Сейчас ты извинишься перед моей невестой, — сказал я блондину. — И если тебе повезёт, и она тебя простит, то ради Полины Романовны, чтобы не портить ей праздник, мы посчитаем конфликт исчерпанным. Если не простит, то мне придётся, тебя наказать. И, думаю, ты уже догадываешься как. Я отморожу тебе всё твоё хозяйство. И если пипиньку тебе лекари как-нибудь нарастят и даже запустят, чтобы она работала, то с яйчишками можешь попрощаться, как и с возможностью когда-либо кому-либо ещё раз предложить переспать. Тебе их, конечно, прилепят назад для красоты, но насколько мне известно, кастрация — процесс необратимый даже при условии, что тобой будут заниматься лучшие лекари.

Бедняга побледнел ещё сильнее, его лицо даже приобрело какой-то зеленоватый оттенок.

— Ты что творишь? — зашипел Жданов младший. — Ты знаешь, что с тобой сделают за использование магии против аристократа?

— Можно проверить, — спокойно ответил я Бориске и обратился к блондину: — Будем проверять?

Тот ещё сильнее выпучил глаза и отрицательно завертел головой.

— Тогда мы ждём извинений.

Блондин посмотрел на меня, затем на Настю, потом обвёл взглядом всех своих друзей и опять уставился на Настю. Затем сглотнул слюну и с ней все остатки гордости и промямлил:

— Простите меня.

— Как-то слабенько, — заметил я. — Ты можешь лучше. Я просто уверен в этом.

Чтобы мотивировать блондина, я немного приморозил ему пах — самую малость, просто чтобы обозначить холодок на теле. Учитывая, что всю магию я у него забрал, и защиты на нём никакой не было, он этот холодок очень даже ощутил. У страха глаза велики, а у испуганного друга Жданова они натурально полезли из орбит.

— Прошу меня великодушно простить! — практически заорал он, обращаясь к Насте. — Не знаю, что на меня нашло, это всё алкоголь! У меня и в мыслях не было ничего подобного. Мне очень жаль, что это произошло.

После этого он повернул голову ко мне и продолжил чуть ли не со слезами на глазах:

— И вас прошу меня простить!

Всё, поплыл герой. Впрочем, такое часто бывает: самые наглые, оказываются на поверку трусами. Хотя какой у блондина был выбор? Я был убедителен. Изморозь на моей ладони — тоже. А бедняге, судя по всему, очень уж хотелось сохранить репродуктивные функции.

— Что скажешь, дорогая? — обратился я к Насте. — Ты принимаешь его извинения или как?

— Ты ставишь меня перед непростым выбором, любимый, — ответила Настя, улыбнувшись. — С одной стороны, велик соблазн избавить мир от угрозы того, что этот тип будет размножаться. Но с другой — не хочется омрачать праздник Полине Романовне воплями кастрированного подсвинка. Сложный выбор.

— Ну ты подумай, мы никуда не спешим, — сказал я и немного добавил холодка блондинчику на причинное место.

Тот от страха уже закатил глаза, а Настя, глядя на это, усмехнулась и произнесла:

— Ладно, пожалуй, я его прощу.

— Ты невероятно великодушна, дорогая, — сказал я соседке. После чего обратился к блондину: — Что надо сказать?

— Благодарю вас, ваше сиятельство, — пролепетал бедняга, обращаясь к Насте, от страха забыв, что она никакая не аристократа.

А потом блондин обмочился. Да так сильно, словно ему в штаны кто-то вылил не меньше литра воды. Вот прям как в кино показывают в комедиях: не просто штанины стали мокрые, а прям лужа на полу образовалась. Это было удивительно: я видел, что он испугался, но не думал, что до такой степени.

Блондин смутился, Жданов насупился, а три других балбеса захихикали. Да уж, повезло блондинчику с друзьями. Впрочем, что с них было взять? Они все были изрядно пьяными и туго соображали.

Мы с Настей оставили Бориску и его друзей на балконе и, спустившись на первый этаж, направились к выходу. Так как боярыню Жданову мы с юбилеем уже поздравили — почтение оказали, то можно было считать, что обязательную программу мы выполнили. Поэтому можно было смело уходить. А ещё меня очень радовало, что мы покидаем дворец приёмов до того, как начались танцы.

Мы незаметно прошли через большой зал, у выхода воспользовались телефоном, чтобы позвонить водителю, и через пять минут уже усаживались в Хорьх.

— Ты молодец, — сказал я Насте, когда мы отъехали от дворца приёмов. — Хорошо мне подыграла. Я надеюсь, ты не приняла это всё близко к сердцу?

— Приняла, — ответила соседка. — Поэтому так и поступила. Но мне даже не стыдно. Ни капельки!

— Не совсем тебя понимаю, — признался я.

— Игорь, я лекарка, я могу точечно воздействовать на любой орган человека. Иногда даже с расстояния, если оно небольшое и воздействие несильное. А чтобы опорожнить человеку мочевой пузырь, усилий прилагать почти не нужно. К тому же у него и так там всё через край переливалось от выпитого.

Вот теперь всё стало понятно. То-то в момент, когда шутник обмочился, я заметил всплеск магии у Насти, но связал это с тем, что она была на эмоциях. А вот оно что было на самом деле.

И я расхохотался, причём смеялся я так сильно, что даже почувствовал боль в животе. Это было по-нашему: уж проучила, так проучила. Молодец девчонка.

Просмеявшись, я посмотрел на часы — они показывали начало восьмого.

— Что теперь делать будем? — спросил я Настю. — Вот сегодня вполне можно заехать в какой-нибудь ресторан. Правда, в таком виде это будет немного вызывающе.

— Можно заехать переодеться, — предложила Настя.

Я согласился с тем, что это хороший вариант, и велел водителю ехать ко мне домой.

Вышли мы заранее, хотя толку с этого было не так уж и много. У Петровны челюсть разве что на землю не упала, когда она увидела нас с Настей входящих во двор: в смокинге и вечернем платье с манто. Хорошо хоть, бриллианты Настя сняла ещё в машине, а то Петровну точно удар бы хватил.

— Это соседям на неделю обсуждать, — усмехнувшись, сказал я, когда мы зашли в подъезд.